Книга Долг жизни - Чак Вендиг

Бывший пленник озирается по сторонам, и все его тело вдруг обмякает, словно он только сейчас понял, где находится. Все замолкают.

Второй пилот «Сокола» издает низкий рык.

— Ага, — кивает Соло. — Чуи, ты дома.

Вуки стоит не шелохнувшись, разглядывая вершины деревьев. Кажется, будто никакие слова и жесты не в силах выразить обуревающие его чувства. Все ждут, что же он станет делать, но Чубакка не делает ничего.

Из-за спины Теммина появляются другие вуки.

— В задней части тюрьмы оказалась еще одна камера с пленниками. Думаю, это твои, Соло.

— Спасибо, парень. Спасибо.

Вуки подходят к Чуи и останавливаются рядом с ним, вглядываясь во тьму своей искалеченной планеты.

Норра чувствует, как к глазам подступают слезы. Она пытается убедить себя, что виной тому боль в боку, а вовсе не душевные муки. Она делает шаг вперед, намереваясь подойти к сыну, обнять его, спросить про Костика, но внезапно из-за спины кто-то произносит ее имя:

— Норра? Это… это ты?

У нее подгибаются колени, и она едва не падает. К матери тут же подбегает Теммин, помогая удержаться на ногах. Этот голос…

Она поворачивается, не в силах поверить, что это действительно он.

Не может быть… после стольких лет…

— Брентин, — выдыхает она.

Он стоит прямо перед ней — наверняка всего лишь призрак. Он похудел, постарел, кожа его бледна, глаза налиты кровью. И тем не менее это он.

— Папа? — еле слышно спрашивает Теммин.

И это значит, что Теммин тоже его видит.

Это вовсе не призрак.

Брентин из плоти и крови. Ее муж жив. И он стоит прямо перед ней.

Глава двадцать пятая

По командному мостику «Дома-1» разносятся радостные возгласы мон-каламари. Снаружи, в космических просторах над Куатом, плавают обломки кораблей — в основном имперских, хотя за последние несколько недель Республика потеряла и часть своих.

Бомбардировка верфей и баз снабжения Куата завершена. Губернатор сектора — мофф Поллус Максим — и начальник верфей Куата сдались. Горизонт чист, и никаких вторжений со стороны Империи больше не ожидается.

Бой длился слишком долго.

Но теперь он окончен.

— Поздравляю, адмирал, — говорит Акбару Лея. Самой ее здесь нет — лишь голограмма. — Вы с коммондором Агейт одержали победу для Новой Республики. В очередной раз, — решительно улыбнувшись, добавляет она.

Акбар, однако, не поддается всеобщему ликованию. Лея видит, что он разделяет оптимизм своих офицеров, кивая и улыбаясь им. Он вовсе не хочет омрачить их светлые минуты тенью своего цинизма и тревог. Но при этом он неустанно повторяет, что каждое сражение имеет свою цену, и битва за верфи Куата — не исключение.

Рядом с Леей кивает и натянуто улыбается еще одна голограмма — коммондор Кирста Агейт.

— Рада, что сегодня мы кое-чего добились, — говорит она. — Вырвать оружие из рук Империи — достойная цель, и я рада, что Сенат ее поддержал.

«Сражение с Сенатом», — думает Лея. Она понимает, что такова природа демократии и борьба неизбежна. Но впереди ждут непростые времена. Да, основные тяготы выпадают на долю солдат, однако граждане Галактики устали от войны, и в их души, подобно занозе, впиваются страх и подозрения. Сенат наверняка замрет в нерешительности — они боятся, и их вполне можно понять. Именно потому остается порабощенным Кашиик, и Лея это тоже прекрасно понимает.

За иллюминатором пространство над Куатом рассекает похожий на топор нос линкора типа «Звездный Ястреб» — внушительного корабля, который можно встретить лишь на службе Новой Республики. Сенат с боем проголосовал за утилизирование имперской техники для постройки новых кораблей, дроидов и оружия, и бой этот выдался похлеще, чем сражение у Куата. Немалое число нынешних сенаторов прекрасно помнят те времена, когда Палпатин создавал Империю на пепелище Республики, хотя никто даже не догадывался, что ее пожирает пламя. Тогда он тоже быстренько реквизировал корабли и поставил их на службу своему новому военному порядку. Так что страхи вполне обоснованны.

То, что голосование все же состоялось, — целиком и полностью заслуга Мон Мотмы. Пускай ее все равно терзают сомнения в необходимости создания новых орудий войны.

Несмотря на все, чего ей удалось сегодня достичь, Кирста Агейт выглядит мрачнее тучи. Это одна из многих причин, почему она столь нравится Лее и Акбару, — Агейт понимает, что даже победа в бою достается дорогой ценой. Предъявленный войной счет нелегко оплатить, и ее отголоски ощущаются даже спустя десятилетия — в страданиях солдат, в политических страхах, преступности, терроризме. Свести этот жуткий баланс под силу лишь долгому полноценному миру.

И тем не менее Лее хочется, чтобы и адмирал, и коммондор гордились собой.

— Верфи Куата были крайне важны для Галактической Империи, и она весьма остро ощутит их потерю, — говорит принцесса. — Мы нанесли удар по производству новых истребителей и боевых кораблей. Более того, теперь мы можем использовать эти производственные мощности себе на пользу.

— Я все это прекрасно понимаю, принцесса Лея, — усмехается Агейт. — Но я ценю то, что вы пытаетесь сделать.

— Так радуйтесь же победе, коммондор. И вы тоже, адмирал.

— Что ж, порадуюсь, — фыркает Акбар. — Но мне хотелось бы сосредоточиться на самом главном — на том, чтобы положить конец этому конфликту. В войне нет победителей, Лея. Самое большее, что мы можем, — найти способ прекратить сражаться.

— В этом я с вами полностью согласна, адмирал.

Внезапно поступает новый вызов. Акбар кивает офицеру связи Токтар, и та включает новую голограмму: это Канцлер Мон Мотма.

— Приветствую вас, Канцлер, — почтительно кивает Акбар. — Не ожидал услышать вас столь скоро. Разве сегодня Сенат не обсуждает бюджет?

— Так и есть. — Даже на голограмме заметно, какой у Канцлера усталый вид. Происходящее отнимает у нее немало сил. По правде говоря, они все вымотаны. Лея замечает, как Мон Мотма бросает на нее мимолетный взгляд.

Что в нем? Нерешительность? Подозрение? Недовольство? Но та больше на нее не смотрит и Лея начинает сомневаться, возможно, ей просто показалось. Голос Канцлера полон тревоги: — Но есть дела поважнее. С нами хочет связаться Оператор.

Оператор — таинственный агент из рядов Империи, который периодически указывает Новой Республике на уязвимые точки врага. Лея всегда относилась к этому источнику с подозрением. В конце концов, к уничтожению второй «Звезды Смерти» привела подстроенная Палпатином хитрость, которую, возможно, следовало распознать раньше. Но здесь дело вроде бы обстоит несколько иначе. Слишком уж долго все продолжается. Благодаря полученной от Оператора информации они одержали уже десяток побед, и трудно представить, что все это происходит лишь ради какого-то обмана. Какую цель может преследовать подобная игра в доверие? Зачем Империи вредить самой себе?