Книга Дикость - Кейт Хаск

– Рай? – Том хлопал глазами и щекотал ресницами мою щеку.

– Что-то вроде того, – я согласилась.

Я хотела быть хорошим другом для Тома. Надеюсь, мой ответ его хоть как-то утешил. Колин лёг удобнее на спину и тоже слушал меня. Я не ошиблась, когда купила эту большую кровать, так и знала, что у нас будут посиделки. Жаль только повод выдался не совсем удачный.

Мои глаза начали слипаться. Я старалась хвататься за мысли и не засыпать. Хорошо, когда они рядом – это успокаивает меня лучше, чем любые таблетки. Я усну, и вновь буду видеть лишь кошмары.

– А я могу попасть в такое место? – Томас прошептал.

– Чур, только после меня, – Колин хотел похлопать друга по ноге, но досталось мне.

– То есть я достоин такого места? Там очередь? – Томас засыпал друга вопросами.

– Конечно, достоин. Очереди нет, просто не вздумай умереть раньше меня.

– Постараюсь, Лилиан, а ты?

– Кажется, я попаду в другое место, – я сонно проговорила.

– В какое? Тогда и я хочу с тобой.

– Нет, милый, тебе там не место, – я прошептала из последних сил и заснула.

Веки стали такими тяжёлыми. Я больше не могла сопротивляться. Я боялась очередных кошмаров, но вместо этого мне ничего не приснилось. Наверное, я слишком устала и эмоционально вымоталась.

– Не хочется будить, но почему так много цветов на моей могиле?

Кто-то совсем рядом проговорил. Я поморщилась. Уже утро? Неужели так быстро ночь пролетела.

– Что? – я прошептала, пытаясь открыть глаза.

– Слишком пафосно, не находишь?

Я отчётливо слышала голос Ронни над своей головой. Значит, ещё сплю. Я замерла, мне не хотелось просыпаться. Я не хочу спугнуть своё ночное виденье.

– Ты мне снишься, так и знала, – я не торопилась открывать глаза.

Том всё ещё спал на моем плече и мирно сопел. Кровать прогнулась, кто-то сел возле меня. Если я сплю, то в моём сне не может быть таким реальных подробностей. Я чувствую своё тело, дыхание Тома, значит, не сплю.

– Пафосно? – я переспросила, открывая глаза.

– И гостей было много кто вообще эти люди? Вы ужасно справились со своей задачей, вам же просто нужно было похоронить меня, – брюнет улыбнулся, сидя возле меня.

Я широко открыла глаза. Том проснулся и закричал от страха. Он подумал, что увидел призрака или у него снова начались галлюцинации.

– Ты настоящий мерзавец! – я соскочила и влепила Ронни пощёчину.

– Эй, я думал, ты меня обнимешь!

– Нет! Лилиан, ты тоже видишь его?

– Тише, Том, – я попыталась поймать друга, пока он не успел убежать.

Я схватила Томаса и обняла. Он чуть было не свалил меня с кровати. Колин проснулся и набросился на Ронни. У Тома началась истерика.

– Не отправляйте меня в психушку, я больше не буду! – друг кричал, моля о том, чтобы я не отправляла его в клинику.

Томас был сам не свой в последние дни. Он особенный, а горе отразилось на нём не так, как на других. Он стал замкнутым, иногда ему что-то мерещилось, но до этого момента срывов у него не было.

– Колин, прекрати! Вы его пугаете.

– Да что на тебя нашло? Ты мне нос разбил.

– Ты больной псих! Заставил нас пройти через всё это! Я лично зарою тебя в твоей же могиле!

Колин отпустил друга и перекатился на кровать. Я поспешила включить свет. Тому нужно увидеть, что Ронни реален. Включив свет, я взглянула на кровать.

Том сидел, поджав ноги у изголовья кровати, опустив голову на колени. Колин сидел на краю и тяжело дышал. Ронни расстелился посередине, прижимая белый платок к носу.

– Видишь, у него кровь он настоящий, – я говорила Тому, успевая пнуть ногой Ронни, пока добралась до друга.

Я села возле него и гладила по голове. Том с опаской взглянул на Ронни. Колин достал сигарету и закурил.

– Привет, Том, я не мерещусь тебе. Мне нужно было инсценировать свою смерть, но я думал, вы догадаетесь, – брюнет, морщась от боли, привстал и протянул руку.

– А как же экспертиза? – я злобно прошипела.

Не будь сейчас рядом Тома, я ещё раз врезала Ронни. Он этого заслужил. Одновременно я была зла на него и рада, что он жив. Только он может вызвать такие противоречивые чувства у людей.

– Всё подстроено, – парень ответил, снимая с себя пиджак.

Где он пропадал все эти дни? Почему не объявился раньше? Ведь можно было предупредить нас. Я не сводила с него глаз.

– Лилиан, ты же такая умная. Легко можно было самим догадаться, я тебе всегда говорю «думай», – брюнет начал ещё и нотации мне читать.

– В таком состоянии, знаешь ли, тяжело думать, – я проговорила сквозь зубы.

– Ты переживала? Значит, снова был прав: ты склонна к сантиментам, в отличие от меня, – Ронни убрал платок и потрогал свой нос.

Отделался лишь ушибом. Сейчас добавлю хуком справа и точно сломаю ему нос. Колин развернулся.

– А кого мы похоронили?

– Не знаю, какого-то мужика, – парень засмеялся.

– Оно того стоило? Ради чего ты всё это разыграл? – блондин всё ещё был зол.

– Да, ещё как… Но, я вам ничего не расскажу, пока вы достойно не встретите меня. Почему вы такие грубые? Люди, да что с вами?

В следующий момент мы все втроём налетели на Ронни. Даже Томас уже не выдержал. Он долго сидел молчком, но так и не услышал заветные слова. Мы ждали, что он скажет: «Простите, что так поступил с вами, вы не должны были проходить через всё это, мне очень жаль». Но вместо этого Ронни, как всегда, был в своём репертуаре и обвинил нас в грубости и тупости.

Глава 38

– Хорошо я расскажу! Это всё часть моей новой работы. Реджинальда Хоффмана больше нет, я теперь другой человек.

Ронни, наконец, решил нам всё объяснить. Мы посадили его на стул, на всякий случай нужно было ещё связать. Мы ходили кругами вокруг него, внимательно слушая его рассказ. Меня не удивляли его слова. Для Ронни на первом месте всегда была работа, он даже не додумался предупредить нас.

– Что за работа? – я спросила.

– Теперь я работаю на правительство.

– Ты и правительство? Не смеши меня, – Колин рассмеялся, Ронни закатил глаза.

Опять это выражение лица «почему вы такие тупые, ведь всё предельно просто». Томас сел обратно на кровать, он тоже уловил реакцию Ронни. Сейчас выставит нас всех тупыми идиотами, а он гений. Мы с Томом не хотели отгадывать его загадки.

– Просто расскажи всё с самого начала, я не буду ничего отгадывать, – я недовольно проговорила.