Книга Двадцать кубов счастья - Дамер Кит

Около месяца я бегал по офисам, но безуспешно. Что-то не клеилось. Где-то внутри меня остался осадок, который мешал сконцентрироваться. Несколько собеседований и пара организаций, где я не задержался и больше недели, вконец выбили меня из колеи. Однажды, после очередного интервью, я шел домой и все думал над тем, как же изменить сложившуюся ситуацию. В тот летний день мой ангел-хранитель вновь решил вмешаться и вытащить своего подопечного из задницы. Мы с Германом неоднократно обсуждали встречу вчетвером. Идея была в том, чтобы провести часть отпуска в Казани, а потом двинуть куда-нибудь в сумасшедшие скальные дебри, куда не ступала нога человека, соприкоснуться с природой и достойно провести время.

– Ну, все, решено, значит?

– Да. Звони тогда этому чуваку с медведями. Будем забивать дату. Одного дня нам достаточно, чтобы все облазить, – подтверждаю я, манипулируя фронтальной камерой ноутбука. – Встречаемся в Казани. Квартиру я сам найду, адрес скину.

– Вот и чудненько! Встретимся, отлично проведем время, отдохнем. Как раз у вас годовщина. Круто! Будут спрашивать, как провели время, а вы расскажете, что отмечали круглую дату на высоте больше тысячи километров, среди волков и змей!

– Не надо нам волков и змей, – хихикнула Алина.

– Надо, надо! Нашему предпринимателю нужно отвлечься…

Так, условившись о недельном туре, мы встречаемся, и в первый же день, гуляя вечером по казанскому Арбату, наш пиарщик вновь начинает закидывать нас своими внезапными предложениями: город мы успели посмотреть, а на второй день никто уже не хотел оставаться. И тут родилась мысль – посетить Санкт-Петербург!

– Слушай, Спартак, только вот не нужно сейчас тормозить! Казань посмотрели, тут реально нечего делать завтра, верно, девочки?

– Да, я все увидела, – подтвердила Алина.

– Да и мне достаточно, – согласилась Диана.

– Так вот. Мы звоним сегодня чуваку, говорим, что завтра съезжаем. Утром сдаем ключи, забираем оставшиеся бабки, а потом сразу едем к родителям Дианы. Вечером уже будем в ауле. Там встречаемся с Маратом и Линой, а утром едем к медведям. Лазаем по горам, а вечером приезжаем опять домой, еще день проводим с семьей, а потом двигаем в Питер!

– Ну вот ты как всегда! Мы ведь все решили: здесь два дня спокойно расслабляемся, после зубчаток по домам! Что мы успеем в Питере увидеть?! Сколько там дней проведем? Нам еще к вам на машине ехать два дня!

– Подожди, мой славный друг. Я прекрасно понимаю тебя, ты сейчас, как обычно, сопротивляешься, потому что все идет не по заранее оговоренному плану. Гребанный ты человек – система! Если мы уедем завтра, и до нас доберемся за тридцать шесть часов, то уже днем будем гулять в городе! А в Питере вы проведете пять дней! Этого вполне достаточно, чтобы увидеть город. Ну, Спартак, хорош! Посмотри на эти глазки, – продолжал Герман, указывая на Алину. – Сейчас пойдем и купим вам два билета на поезд, и вы успеваете приехать до того, как Алине выходить на работу, а там еще и выходные. У вас даже еще один день остается. Ну что ты паришь, давай немного будем спонтанными, ну ведь нельзя постоянно жить по графику. Ты только подумай! У вас годовщина и такой охренительный отпуск! Казань, Инзерские зубчатки и Санкт-Петербург! Еще и на Россию посмотришь, прочухаешь, как это – путешествовать на поезде! Я ведь вам как-то об этом говорил: чай в стаканчиках, проводницы с пивом… Ну?

– Спартак, ну действительно, что ты заморачиваешься? – включилась Диана. – Будем в Петербурге тусоваться, отдохнем, попьем, покурим. Шашлык, банька… Ох, красота! Жить и спать есть где. На озеро сгоняем, если захотите. За такое люди деньги платят, а ты тупишь!

После такой масштабной атаки даже великая китайская стена не смогла бы устоять. Мы вновь, как и год назад, ехали на машине, а через пару дней уже гуляли по паркам и бродили в окружении памятников и старины. Что меня останавливало мгновенно принять решение о поездке? Конечно, я хотел, чтобы Алина снова увидела город, хотел провести больше времени с друзьями, хотел, чтобы наша годовщина была насыщенной, и было что вспомнить. И конечно, я понимал, какой хитрый и коварный план таился в голове моего друга.

– Спартак, ну давай на чистоту. Что тебя там держит? Только погоди, дай мне сказать. Я прекрасно понимаю тебя: есть дом, ты привык жить так, как ты живешь, рядом семья, мама, и все такое… Но ты пойми, ведь ты в принципе свободен, и сейчас имеешь возможность все изменить! Просто попробуй. Мы тебя обеспечим жильем, крыша над головой будет. Если вдруг ничего не получится или тебя что-то не устроит – всегда можете вернуться домой!

– Ты реально хочешь меня вытянуть?

– Не то, чтобы вытянуть. Я хочу, чтобы ты приехал и попытался что-то сделать здесь! Я уверен, у тебя все получится. Ты ведь сам понимаешь, что ты вошел в ступор, движений нет, и твои попытки ни к чему не приводят. Просто рассмотри, наконец, что-то совершенно другое!

Очень странно было слышать все это от своего друга – скептика. Но его слова крепко засели, и предложение невольно начало распространяться в моей голове. Герман, когда они с Дианой провожали нас на вокзале, сказал мне на платформе у вагона, мол, жду тебя на дне рождения, которое он собирался отметить через три недели. Я ответил, что хрен дождешься, а сам понимал, что процесс уже запущен. Сейчас мне оставалось только принять решение, – решение, которое может вновь изменить всю мою жизнь и жизнь Алины. В конце концов, плевать на уютный уголок с красивым ремонтом, плевать на комфорт. Иди вперед.

Я всегда жил рядом с семьей, и уехать из города, где мама останется одна, бросить ее, – было для меня подобно предательству. Брат уже давно стал семьянином, наши отношения прокачались, и мы начали чаще видеться. Гуляли с детьми, общались и дружили теперь семьями. Человек, в прошлом бывший для меня заменителем отца, вновь стал мне близким другом. Но я не мог довериться никому, даже родному брату. Несмотря на тревогу и сопротивление, я понимал, что мама тоже когда-то искала себя, искала свое место в жизни. Мы обсуждали это: ее путь и мои намерения. Тогда железная мама приняла мой выбор и сказала: «Главное не облажайся, сделай все правильно. Я в тебе уверена и доверяю тебе. В любом случае, ты всегда можешь вернуться. У тебя есть где жить, есть все, что нужно». Ее взгляд в этот момент были печальным и тревожным, но печаль эта была вызвана тем, что она понимала: теперь мы будем видеться гораздо реже, а тревога – потому что я оставлял свой дом и уезжал туда, где не было ничего. Она понимала, что, возможно, я уезжаю навсегда!

Еще пару недель после возвращения домой я сомневался и не мог определиться до конца. Страх обидеть и бросить маму, страх неизвестности. Короче, межевался я жестко, как девочка, которую молодой кавалер приглашает на выпускной вечер. Я не верил в происходящее, в то, что вот-вот – и мне нужно принять бесповоротное решение. Мой колпак достиг тогда огромных размеров. Чувствуя мое состояние, Герман снова подключается.

Меня, как неповоротливый танкер, со всех сторон пытались пришвартовать. Алина говорила, что мы все сделаем правильно, что хватит себя мучить, и что следует попробовать. Короче, меня, как сачка, как еще в детстве бывало, уговаривали перепрыгнуть с одного гаража на другой. Ты уже знал, что перепрыгнешь, нужно было лишь еще раз все обдумать и сосредоточиться! Так было и здесь. Еще в Питере, за несколько дней до отъезда домой, я понял для себя и принял тот факт, что мы переезжаем, что я соберу свои чемоданы и двину через несколько недель к своему другу, который приютит меня в своей деревушке. Почему подписался не сразу? Скорее всего, это был тот самый последний глоток, – глоток родного дома, вечерних бесед с мамой, встреч с племянниками, с братом, который узнает об этом через пару месяцев. Короче, я думал так: надевай шкуру и красуйся, но, как минимум, когда разберешься с ее хозяином.