Книга Целитель. Спасти СССР! - Валерий Большаков

Я рассчитывал, что центральная выставка НТТМ пройдет в большом «Монреальском» павильоне, но там еще не закончили с остеклением. А на улице – январь. Январь 1975-го!

Я блаженно улыбнулся. Мою микро-ЭВМ разместили в павильоне «Вычислительная техника». Когда-то там стоял совсем другой павильон – «Азербайджанская ССР», выполненный в чудном восточном стиле, но в 67-м его накрыли металлическим коробом в стиле раннего хай-тека и спрятали всю красоту. Хорошо хоть не уничтожили.

«Коминтерн-1» почти не вызывал интереса у гуляющих по ВДНХ. В павильон с буквами «ВТ» заглядывали лишь те, кто в самом деле интересовался вычислительной техникой – инженеры, программисты, студенты. Будущие юзеры.

У меня горло пересохло отвечать, столько сыпалось вопросов. Несколько человек промолчало – осмотрели, пощупали, пожали мне руку и ушли.

Я вышел на свежий воздух и сразу увидел куратора. Антон Гаврилович оказался человеком большой пробивной силы – пользуясь моим маленьким триумфом в Киеве, он пролез и на московскую, «настоящую» ВДНХ. Ну, по крайней мере, папа с мамой остались довольны – сыночек под присмотром!

И даже под слишком бдительным – мне лишь однажды удалось исчезнуть из поля зрения куратора – отлучился к телефонной будке, чтобы позвонить Марине. Увы, на мои две копейки трубка ответила унылыми гудками.

Правда, на ВДНХ Данилин «приподнял» мне настроение, пообещав доставить нужных людей к моим «экспонатам». Вон, вроде тащит кого-то.

Антон Гаврилович доставил представительного генерал-майора и представил его:

– Михаил, это Револий Михайлович, доктор технических наук, профессор, директор Центрального НИИ радиоэлектронных систем.

– Просто Миша, – отрекомендовался я, весьма довольный сделанным знакомством. Ведь генерал-майор был сыном Суслова, того самого «человека в калошах», второго человека в Политбюро после «дорогого Леонида Ильича».

– Рад! – прогудел Револий Михайлович. – Глушков известил меня еще месяц назад, он в полном восторге от вашей ЭВМ. Мне, признаться, не верится, что столь сложную машину собрал школьник.

– Я и сам не до конца верю в это, – похмыкал я, изображая смущение. – Но если вы обеспечите меня всеми комплектующими, я соберу такую же за неделю.

– Ловлю на слове! – рассмеялся Суслов. – Показывайте.

Я раздвинул любопытствующих и усадил генерал-майора перед монитором. Револий Михайлович уловил суть довольно быстро и вскоре оживленно елозил мышкой по коврику.

– Здорово! – сказал Револий Михайлович, отстраняясь. – А можно глянуть на потроха?

Я вскрыл для него системник.

– Это шина такая? Ага… – бормотал он. – Так сюда же можно еще подсадить схем?

– Для того и такая, чтобы расширения делать.

– Очень, очень технологично… О программах я вообще молчу! – Суслов задумался. – Послушайте, Миша… Можно вас так называть?

– Да, конечно.

– А если мы позаимствуем вашу ЭВМ для всестороннего, скажем так, изучения? М-м? Конечно, я оформлю все нужные документы, чтобы вы не думали, будто мы ее стяжали!

– Я вам доверяю, Револий Михайлович, – улыбнулся я.

– Вот и отлично! Вы до которого в Москве пробудете?

– До восьмого – точно.

– Замечательно! Я сейчас же займусь оформлением бумаг! Антон Гаврилович, будьте на связи.

Данилин приложил пятерню к сердцу, молча заверяя Суслова в своей исключительной расположенности.

– Ну, все, товарищ комсомолец! – потер он ладони. – Лед тронулся!

– Вы уверены? – усомнился я.

– Револий Михалыч никогда ничего не делает зря, – весомо сказал куратор. – Если уж взялся, значит, будет толк. Ну, что, товарищ комсомолец? Можешь быть свободен до вечера! В шесть мы заселяемся в гостиницу, не забыл? Гуляй, а я постерегу ЭВМ. Надо дождаться товарища Суслова…

Я обрадовался и мигом покинул территорию ВДНХ. Забежав в будку телефона у станции метро, набрал номер Марины и затаив дыхание слушал долгие гудки. Один гудочек… Второй… Третий… С каждым гудком надежда на встречу таяла рывками.

Неожиданно в трубке щелкнуло, и знакомый голос сказал:

– Алё?

– Привет, – отозвался я.

– Ой, это ты? – обрадовался голос. – Привет! А ты где? В Москве?

– В Москве! Где тебя найти?

– Давай лучше я тебя найду! Я возьму машину. Ты где точно?

– Метро «ВДНХ».

– Найду! Жди!

Повесив трубку, я долго не мог унять улыбку.

Тот же день,

Москва, Большая Черкизовская

Я степенно прохаживался по тротуару, когда к бровке подлетел «москвичонок»-универсал. Узнав Марину на месте водителя, быстренько подошел, плюхнулся на переднее сиденье и повернулся к девушке с твердым намерением поцеловать ее первым. По-дружески, разумеется. По-товарищески. По-комсомольски… И чмокнул-таки Марину в уголок рта.

Марина улыбнулась, отерла пальчиком следы помады с моих губ и сказала:

– Поехали ко мне? Я переоденусь, и мы погуляем! Ага?

Я молча кивнул – во рту пересохло, а воображение рисовало всякие картинки, запрещенные «до 18». Моей «скво» не трудно было угадать, о чем я думаю и на что надеюсь, но все-таки она оставалась обычной девчонкой. Иначе не сказала бы:

– Я слишком стара для тебя!

– Ага! – фыркнул я. – Хороша старушка! Да тебе на подиумах можно дефилировать, как супермодели, а ты из себя ископаемое строишь!

Марина рассмеялась.

– Нет, ну правда, – упрямилась она. – Я на семь лет тебя старше!

– Ты уверена? – ласково спросил я.

Марина поулыбалась, взглядывая на меня, и приуныла вдруг. Ох, уж этот мне переменчивый нрав!

– В этом году мы обязательно придем за тобой, – пробормотала она.

– Ты правильно сказала: «Мы». Твоя служба тебе «идет», а ты подходишь службе. И не надо, чтобы все сорвалось из-за меня.

– Ты не боишься?

Я прислушался к себе.

– Нет. Просто мне надо спешить, надо успеть сделать… много чего, прежде чем вежливые дяди из вашей конторы постучатся в мою дверь. Я должен успеть.

– Должен успеть – что?

– Знаешь, – вздохнул я, – труднее всего скрывать что-то от тебя. Я успокаиваю себя тем, что говорю: «Маринке я все обязательно расскажу!» Но не сейчас. Я – наш! Советский! Это главное. Поняла?

– Умгу… Значит, ты точно не мессия!

– Ага! – фыркнул я. – Мессия-атеист! Такое сочетание годилось бы для юмористического журнала религиозных фанатиков, если бы они вообще обладали чувством юмора. Знаешь… Я сейчас подумал, что был бы даже рад, если бы КГБ в самом деле пересеклось со мной. Но чтобы это были не оперативники из 7-го управления, а товарищ председатель Комитета государственной безопасности.