Книга Загадка неоконченной рукописи - Барбара Делински

Она остановилась, только когда Мег позвала ее и сказала, что заезжала ее девятичасовая клиентка, но предупредила, что придет в двенадцать. Значит, теперь у нее было два лишних часа на поиски. Она прикидывала, сколько сможет успеть за два часа, когда Мег предложила ей свою помощь. Кэйси согласилась.

Мег открывала и закрывала коробки. Кэйси сортировала содержимое. Она нашла еще книги и архивы. Нашла первый экземпляр докторской диссертации Конни, отпечатанный на машинке, в которой была кривая буква «W». Она нашла рукописи его книг.

– А что вы ищете? – спросила Мег, когда, разочарованно ворча, Кэйси передала ей очередную коробку, чтобы закрыть.

– Что-нибудь личное, – ответила Кэйси, сидя на корточках. Рукописи были важной находкой. В Гарварде их бы взяли с радостью, но ей они были ни к чему. – Рисунки, письма, черновики. – Это она на самом деле хотела найти. – Выпускной альбом. Большой манильский конверт с надписанной буквой «К». Тебе ничего такого не попадалось?

– Нет, – ответила Мег, заправляя в прорези крышку коробки. – Он никогда не обращался ко мне за помощью, когда работал здесь, наверху. – Она уселась, точно повторив позу Кэйси. – Это всё его книги? Вы читали их?

– Все.

Мег застенчиво спросила:

– Как вы считаете, мне стоит прочесть хоть одну?

– Одну из этих? Нет. Они слишком научные. Это не развлекательное чтение. – Кэйси повернулась к следующей открытой коробке. – Ага! Моя коробка.

– Мэнская.

– Что?

– «М» – значит «Мэн», – пояснила Мег.

Кэйси удивленно взглянула на нее, потом рассмеялась.

– «М» значит «Мэн». Вот оно что! Я об этом как-то не подумала.

– Мэн много значил для доктора Ангера, – воодушевленно сказала Мег. – Поэтому он и устроил сад. Помните самую заднюю часть, где триллиумы, можжевельник и тсуги? Он как-то сказал мне, что запах там напоминает ему о доме, и я это понимаю. Я тоже выросла в Мэне. – Она оборвала себя и подчеркнуто исправилась: – На самом деле я выросла в Нью-Гемпшире, но родилась в Мэне, а пейзажи все равно одинаковые, от штата к штату, пока не попадешь на побережье, где все не так, потому что воздух соленый и все время ветер.

– Значит, он воссоздал здесь запах. – Кэйси была расстроена – она не подумала о такой связи. Но не сразу. Прежде чем за работу взялся Джордан, в саду была сплошная трава и бурьян.

– Доктор Ангер скучал по родине. Он однажды признался мне, потому что иногда я тоже начинаю скучать.

– Он хоть раз посещал те места после того, как уехал?

– Я не знаю.

– А ты?

Она покачала головой.

– Там не осталось никого, с кем бы я хотела встретиться. – Неожиданно она просияла. – А вы когда-нибудь хотели, чтобы у вас были темные волосы?

Кэйси улыбнулась неожиданной перемене темы, но быстро забыла о вопросе, перебирая содержимое первое мэнской коробки. В ней тоже оказались книги, но совсем иного сорта. Эти были старыми и изрядно потрепанными. Конни подписал и их, но не в качестве автора. На каждом форзаце аккуратным, детским почерком было выведено: «Корнелиус Б. Ангер», обозначавшее хозяина.

Она нашла «Остров сокровищ» и «Швейцарского Робинзона», «Моби Дика» и «Путешествия Гулливера». Она нашла «Ганса Бринкера, или Серебряные коньки», «Приключения Тома Сойера» и «Ветер в ивах».

– Старые книги, – сказала Мег.

Они к тому же выглядели так, будто их перечитывали по многу раз. Они имели особое значение для хозяина. Кэйси отчетливо это почувствовала. То, что Конни сохранил их, доказывало, что они были его сокровищами из детства.

В коробке были и другие книги, в том числе произведения классиков. Рассмотрев каждую, Кэйси сложила их обратно и подвинула коробку к Мег.

– Так вам нравятся ваши волосы? – переспросила Мег. На ней была одна из тех заколок, что подарила ей Кэйси. В ней были сиреневые тона, и она прекрасно подходила к каштановым волосам Мег.

– Да.

– А веснушки?

– Теперь я отношусь к ним спокойно, – улыбнулась Кэйси. – А раньше терпеть не могла.

Глаза Мег распахнулись.

– Правда? Кэйси кивнула.

– Начала замазывать их косметикой еще до того, как у меня действительно появилась необходимость ею пользоваться.

– Правда? – восхищенно спросила Мег еще раз.

– Угу, – ответила Кэйси, зарываясь во вторую коробку. Там тоже оказались детские книги. И в третьей.

– Наверное, он и вправду любил читать, – заметила Мег. – Как вы думаете, зачем он хранил все это?

Это был вопрос в точку. Кэйси очень хотелось бы иметь на него достойный ответ.

– Может быть потому, что он любил читать. Или потому, что ему их подарил кто-то, кого он любил. Или потому что знал, что когда-нибудь эти издания приобретут ценность.

– А мне кажется, он хранил их для внуков, – сказала Мег.

– Но у него же не было внуков.

– Но могли быть. Вы не хотите иметь детей?

Кэйси задумалась, могло ли прийти в голову хранить книги для внуков человеку, который никогда не общался даже с собственным ребенком. То же самое и со спальнями. Она задумалась, какую роль играли в его жизни фантазии, ведь он жил один в своем прекрасном доме.

– Так вы не хотите иметь детей? – настаивала Мег.

– Когда-нибудь, да.

– Вы не переживаете по поводу возраста?

– Пока нет.

– А я да. Я хочу иметь детей.

– У тебя есть парень?

Мег отрицательно покачала головой, и тихо, смущенно проговорила:

– Может быть, когда-нибудь… – Тут же оживившись, она, в свою очередь, спросила: – А у вас есть парень?

Кэйси на минуту задумалась. Она не могла назвать Джордана своим парнем. Однако она спала с ним, поэтому кем-то для нее он все-таки был. Найдя, наконец, компромисс, она ответила:

– Ну, это как сказать. На данный момент, в общем, да. Но больше ничего не скажу. На губах моих печать. – Взглянув на часы, она потянулась к следующей коробке. – Еще кучка детских книжек, и мне пора работать.

В последней коробке оказались школьные тетради. Они рассказали ей, что Конни изучал химию, латынь и французский, историю Америки и искусство. Но в них не было ни слова о том, где он ходил в школу, хотя именно эту информацию она искала. Как она ни старалась, ей так и не удалось обнаружить ни названия школы, ни названия города, а к этому времени ей уже пора было встречать клиентку, поэтому поиски были временно отложены.

Джойс Льюэллен пришла в три. На ней не было лица, она судорожно сжимала пальцы с побелевшими костяшками.