Книга Абсолютная альтернатива - Илья Те

Потсдам. Дворец Сан-Суси.

Сутки до падения Германской империи

Двадцать четыре часа минули молниеносно.

В четверг утром двадцать второго марта 1917 года — то есть за несколько часов до назначенного «берлинского» совещания, две уборщицы вошли в большой бункерный холл под зданием галереи. Время и место проведения заседания Штаба находились под секретом, они составляли, безусловно, предмет военной и государственной тайны. Однако старушки, убиравшие подземный бункер, о прибытии Кайзера были прекрасно осведомлены. Вместе с женщинами и швабрами внутрь без труда проплыл и я.

Бункер состоял из девяти помещений, активно использовались из которых семь. В первой комнате размещалась охрана, во второй — гардероб и кресла для ожидающих. Третья и четвертая представляли кабинеты штабных работников, а также, вероятно, помещения для хранения документов — вдоль стен я увидел множество сейфов. Последняя обширная комната предназначалась для отдыха императора, и, наконец, самый просторный зал вмещал в себя большой стол, шкаф с картами, бар и множество стульев. Выводы сделать было нетрудно.

Кронпринц, канцлер, принцы крови, принцесса Виктория Луиза, генералы Людендорф и Гинденбург наверняка расположатся ближе к кайзеру, размышлял я. Вокруг стола, но по старшинству, в строгом порядке, столь любимом немецким народом. Командующие фронтов и более младшие офицеры — чуть дальше. Это значит, если эпицентром взрыва станет сам кайзер, эффект получится максимальный. Чем ближе к кайзеру — тем вероятнее смерть.

С другой стороны, в глухом помещении, соединенном с миром только коробом вентиляции да дверными проемами, перекрытыми наглухо тяжелой металлической дверью, люди набьются тесно — как сельди в бочке. В этом каменном склепе, недобро размышлял я, даже слабый взрыв разнесет в клочья всех — до последнего человека. Взрывной волне тут некуда убегать, и значит, в живых не уйдет никто.

Теперь, когда время и метод покушения стали ясны, мне оставалось одно — отыскать для себя оружие. Это тоже представляло некоторую проблему. Ни кайзер, ни главные офицеры штаба не имели доступа к бомбам, минам или артиллерийским снарядам. Разумеется, германский император мог потребовать, чтобы ему принесли кусок аммонита непосредственно в помещение для совещаний генштаба, но, согласитесь, это вызвало бы большие подозрения. Значит, средство убийства мне следовало доставить в бункер как-то иначе.

Действовать я решил прагматично, руководствуясь банальной истиной: самый простой план является самым надежным. Не мудрствуя, я отыскал ближайшее средство, способное удовлетворить мой «убийственный» интерес.

После некоторого размышления я заключил, что простейшим способом уничтожить несколько десятков лиц в тесном бункере являются не мина и не динамит, а элементарная пехотная граната, возможно — связка гранат, способная разорваться в замкнутом пространстве бункера при закрытых дверях. Действительно, к чему было возиться с расчетом мощности динамита, со взрывателями и проводами, когда устройство, как раз и предназначенное для массового поражения пехоты в замкнутом пространстве, уже давно было придумано местными инженерами?

Выбрав потенциальное оружие, я принялся анализировать принятое решение с разных сторон и изучать на предмет исполнимости и реальности. Прежде всего меня волновали ТТХ ручных гранат, применяемых немецкой армией в 1917 году.

Энциклопедия выдала на запрос об оружии довольно пространный ответ.

Как оказалось, на вооружении германской армии на март семнадцатого состояло несколько видов гранат, основными из которых были фугасная граната «Stielhandgranate 15», именуемая в окопах «колотушкой», и осколочная «Kugel 13», или граната-шар.

К началу войны гранаты в Германии рассматривались не как элемент вооружения пехоты, а как средство для крепостной войны, что и сказалось на особенностях ручных гранат тех времен. Кугель представлял собой переработанную, но почти не измененную идею трехсотлетней давности — литой чугунный шар диаметром 7 сантиметров с ребристыми насечками симметричной формы и проволочной петелькой под запал. Как пехотное оружие Кугель был почти ни на что не годен из-за своей массы и шарообразной формы, делающей малоудобным как переноску, так и метание в цель. Мне, впрочем, Кугель не подходил по иным причинам: заряд гранаты-шара включал примитивное вещество на основе черного пороха и обладал крайне невысоким фугасным действием, что, разумеется, не соответствовало моим целям.

Граната-колотушка подходила больше. Прежде всего, «Модель-15» имела более простую конструкцию, что внушало веру в ее техническую надежность. На длинной деревянной рукоятке размещался широкий металлический цилиндр со взрывчатым веществом. На конце рукоятки имелась простая, удобная чека (все тот же шарик на проволоке), объем цилиндра обеспечивал мощность гранаты, а длинная рукоятка — удобство ее метания. Но меня, конечно, интересовали другие показатели: большой жестяной цилиндр гранаты заполнялся сложным взрывчатым веществом, а не просто черным порохом. «Модель-15», таким образом, не была рассчитана только на осколочное воздействие и являлась фугасной — что и требовалось для закрытого помещения кайзеровского бункера.

Ближайшие к дворцу колотушки находились в сумках стрелков, расположившихся возле переезда через речку, отделяющую парковый комплекс Сан-Суси от пригородов Берлина. Лейб-гвардейцам во дворце колотушки не полагались, полицейским и жандармерии, охранявшим парковую зону, — тем более. Потсдамский армейский склад раскинулся только в километрах двадцати от дворца в бараках ближайшей военной части. Однако в самом Потсдаме располагались резервные подразделения Первой гвардейской кавалерийской дивизии, присланные сюда отдохнуть с фронта примерно месяц назад. В зимний период, пока над окопами тишиной звенело затишье, подобные «ротации» войсковых частей применялись во всех сражающихся армиях, в том числе в немецкой, в русской, в австрийской и даже турецкой. Части с передовой по очереди отправлялись в столицу или в прифронтовые провинции, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. Соответственно, находясь на отдыхе, обстрелянные полки усиливали «внутренний контроль» над страной.

Вместе с Первой кавалерийской здесь же, в Потсдаме отдыхали полки Тридцать девятой пехотной дивизии, а также стрелки Шестой бригады Ландвера. И те, и другие располагались ближе к Сан-Суси, нежели выбранные мной кавалеристы, однако в одинокие разъезды по территории вокруг парка пускали только драгун.

Ближайший обнаруженный мной конный разъезд состоял из шести человек. Четверо, удобно расположившись за мостиком в небольшой выемке, сидя на досках, крутили сигарки и неспешно о чем-то болтали, а двое, сидя верхом, столь же неспешно объезжали местность по кругу — от моста до ближайшего поворота, скрывавшегося за домами, и обратно. Осуществлялся объезд, очевидно, периодически и поочередно, поскольку лошади остальных четверых «дозорных» стояли тут же, привязанные возле моста. Так что мне в некотором смысле повезло — убивать одновременно всех шестерых было бы сложнее. А так, отряд сам разбился на две неравные группы. Территорию вокруг Потсдама, наполненную войсками, охраняли без рвения — тут не могло быть врагов, кроме разве что таких экзотических, как я.