Книга Королевская гончая - Оливия Штерн

Хотя странный вопрос. И ежу понятно почему. После того как один обкуренный идиот позволил другому изнасиловать девушку, отец поставил ее на ноги, дал надежду на будущее, а самое главное — позволил вновь поверить в себя.

Возможно, именно поэтому Клайв Эшлин до сих пор жив.

Так что следовало смириться с тем, что Луиза выбрала отца. Смириться — и спокойно заняться своими делами.

Но как тут займешься?

В мыслях только отец. Да Луиза. Почему он не позволил полететь? Как всегда, логичен до чертиков: наследнику надо оставаться живым и здоровым, сидеть в тепле и безопасности. Но вдруг пригодилось бы управление жуком? Сейчас непонятно, что чувствует Луиза, расстояние слишком велико. В пределах локальной нейросети было бы ясно, что с ней. А отец — он всегда такой, привык рассчитывать только на себя. Возможно, и в этом его, Клайва, вина. Носился со своим проклятием, сторонился отца, а надо было становиться рядом, плечом к плечу, и помогать. Да что теперь…

Робко пискнул оповещатель. Клайв только глянул — и настроение испортилось окончательно. В сенсорное окошко замка, привстав на цыпочки, заглядывала Миранда.

Эта девушка была особенной страницей в жизни Клайва, которую открыл не подумав, а теперь никак не мог набраться решимости перевернуть и забыть. Впрочем, особой вины за собой Клайв тоже не чувствовал. Сама ведь пришла и сама осталась. Так глупо вышло. Он поначалу опешил, когда Миранда остановилась посреди комнаты и выскользнула из платья, оставшись в белье, которое, казалось, было выткано из паутины. Просто стоял и смотрел, как она походкой пантеры подходит все ближе и ближе. А потом ее холеные руки с острыми алыми коготками были повсюду, и одиночество, страх, досада на себя самого — все куда-то делось. Было хорошо. Но было бы еще лучше, если бы он тогда нашел в себе силы завернуть Миранду в покрывало и выставить за дверь.

А теперь неправильно как-то выходит. Неинтересна ему Миранда ни с какой стороны. Ну разве что с той самой. И прогнать жалко и стыдно одновременно, и отец тысячу раз прав: Миранде хочется быть рядом с наследником престола вовсе не потому, что ей нужен симпатичный парень Клайв, а потому что для дочери успешного торговца слишком хорошие перспективы. Ну и вообще, Клайв Эшлин Квеон — вопрос ее собственного престижа в глазах студенток.

Он открыл дверь, впуская Миранду.

Как обычно, та ворвалась подобно маленькому урагану. Миниатюрная брюнетка в роскошном белом костюме и баснословно дорогих туфлях. Миранда всегда приходила к нему, нацепив самые модные тряпки, какие только могла себе позволить. И обязательно ворох украшений в глубоком декольте, как будто Клайву все эти бусики-цепочки-подвесочки могли быть интересны.

— Привет, пупсик, — чмокнула в щеку, обязательно оставив кроваво-красный след помады. Можно сказать, пометила, чтоб все видели — данный экземпляр, наследник престола, занят.

— Привет, — без энтузиазма протянул Клайв.

— Сегодня в клубе «Арри» выступают «Вообрази драконов», потом вечеринка. Я взяла билеты.

Она прошлась по комнате, цокая каблучками, остановилась у окна. Клайв прислонился спиной к дверному проему, смотрел на Миранду и уже тысячу раз обозвал себя кретином за то, что повелся. Ну да, да! Тогда он и мечтать не мог, чтобы какая-нибудь девушка согласилась быть с ним, с прошитым насквозь проклятием. Тогда это казалось важным…

— Э… Я не пойду, Миранда. — Он отлепился от стены и двинулся на кухню сделать себе кофе. Не потому, что кофе хотелось, а чтобы не слушать поток слов, генерируемый Мирандой.

— Пупсик! Но как же?.. Все наши там будут!

За спиной раздался уверенный цокот каблучков.

Он застыл у кофеварки, размышляя, как бы поскорее избавиться от своей слишком говорливой, импульсивной, страстной и вообще «слишком» пассии. Выгонять грубо… по-прежнему казалось неправильным. Особенно после того, что между ними было.

Легкие, порхающие прикосновения теплых ладоней на плечах. Провела острым ногтем, очертив линию скулы. Прошептала хрипло, щекоча шею теплым дыханием:

— Ну, пуупсик… как же… я одна не могу!

Эти руки лишали воли, плели крепкую паутину и заключали в тюрьму собственного стыда, раскаяния, нежелания причинять боль.

Стиснул зубы. Передернул плечами, отстраняясь.

— Мири, я не могу. Луиза сбежала.

— Ну а тебе-то что? — В голосе Миранды вдруг прорезались металлические нотки. — Сбежала и сбежала. Пусть об этом думают те, кто ее сюда принимал. Видно же, что не нашего круга.

«Не нашего круга, вот как заговорила».

— У меня есть некоторые причины о ней думать, — ровно ответил Клайв.

А про себя добавил: «Ведь за ней помчался мой отец».

— Ах вот как! — раздраженно сказала Миранда. — Луиза, только эта серая мышь у тебя на уме! И тогда ночью вы куда-то вместе таскались! А как же я, Клайв? Или ты ее тоже распробовал, а?

— Перестань, — устало отмахнулся он.

Но ураган уже было не остановить, как не остановить сходящую лавину в горах.

— Ну конечно! — Миранда театральным жестом закрыла глаза рукой. — Ты же теперь вылечился! Никто от тебя теперь не шарахается. Ну и как она в постели? Неужели лучше меня? А может, у нее там поперек?

Клайв лишь усмехнулся.

Вот оно. Сахарная девочка Миранда, студентка элитной академии ругается как распоследняя базарная торговка.

— Не поперек, думаю, — сказал он. Сложил руки на груди и с усмешкой продолжил наблюдение за Мирандой.

— Да ты… ты! — Ее лицо пошло некрасивыми красными пятнами. — Да пока ты обрастал своей чешуей, ни одна баба на тебя не посмотрела, хоть ты и наследник!

— Возможно. — Он ухмыльнулся.

Стало даже интересно, что такого еще скажет Миранда.

Но она, опомнившись, вдруг резко замолчала и как-то сникла.

— Послушай, Клайв… — Ну надо же, какой тихий, проникновенный голос. — Я… мм… я не хотела с тобой ссориться. Давай помиримся, а? Давай все будет по-прежнему?

А он смотрел на Миранду и не мог понять, как вообще мог целовать ее, как мог ласкать ее нежное тело. Стало противно. И от самого себя, и от нее. Резко, больно, почти до тошноты. Процедил сквозь зубы:

— Нам больше не о чем разговаривать, Мири. Прости.

Взгляд несчастной, побитой хозяином шавки.

— Клайв…

Его имя она выстанывала под ним. Жарко и сладко. Отчего же теперь все настолько плохо и в груди проворачивается ржавый иззубренный винт?

— Нам не нужно было быть вместе, — резко сказал он, решительно обрывая ту последнюю связывающую их нить. — Если ты захочешь компенсации, я тебе ее предоставлю.

Черные глаза Миранды полыхнули.

— Ах ты мразь!

Она замахнулась, но Клайв перехватил запястье, проговорил на ухо: