Книга Одна безумная ночь - Барбара Доусон Смит

– Ты очень красивая, Шер. Вся красивая, с головы до ног.

Она подняла грустные глаза на его отражение в зеркале и, встретившись с ним взглядом, сказала:

– Тебе не нужно меня очаровывать, Брэнд.

– Я не кривлю душой. Ты не похожа на остальных женщин, которые только и делают, что любуются собой в зеркале. Их ничего не волнует, кроме нарядов, шляпок и драгоценностей. Они убеждены, что могут добиться чего угодно благодаря своей внешности. – Брэнд увидел в ее глазах вопрос, на который не хотел отвечать, но все же ответил: – Да, верно. Грейс тоже была из их числа.

– Но ты все еще ее любишь? – спросила Шарлотта, по-прежнему не спуская с него глаз.

– Господи, конечно, нет. Почему ты решила... – Он внезапно умолк. Немного помолчав, вновь заговорил: – Запомни одно правило. В спальне никаких разговоров на посторонние темы. Здесь есть только ты и я. Поняла?

Робкая улыбка озарила ее точеные черты.

– Да, милорд, – произнесла она с непривычным смирением.

Ее глаза светились нежностью, от которой у него теснило грудь и болело в паху. Она была небесным даром для мужчины. Небесным даром для него, только для него.

Его сердце колотилось в груди с такой силой, что она, должно быть, ощущала это биение. Он провел ладонями по ее груди и прижался губами к благоуханному месту за ушком. Ему хотелось слиться с ней воедино, но он сдерживал себя.

Да, он не должен был торопиться. Ему следовало набраться терпения. Она была девственница, и он хотел подарить ей ночь, о которой она никогда не забудет.

Брэнд повернул Шарлотту лицом к себе и поцеловал в губы. Его поцелуй был долгим и страстным; когда же он наконец отстранился, то сразу почувствовал: она готова к близости.

Он тотчас же подвел ее к постели и принялся раздеваться – сорвал с себя галстук, сюртук и рубашку. Затем снял с Шарлотты сорочку. Оставшись в брюках – чтобы продлить томление, – он набросился на ее великолепную наготу и впился губами в полную роскошную грудь, терзая и дразня ее своими искусными ласками, в то время как его рука устремилась вниз, туда, где истекала соком горячая плоть. Боже, она для него готова. Нежная, совершенная, неизведанная другими мужчинами.

«Только не торопись, – говорил он себе, – только не торопись».

Он снова принялся целовать ее и ласкать, но тут вдруг почувствовал, что ее пальцы проникли к нему в брюки, и самообладание, которым он всегда так гордился, тотчас же покинуло его.

– Пожалуйста, Брэнд, пожалуйста... – пробормотала она, сгорая в огне желания.

Она умоляла его действовать быстрее, и он бы мог торжествовать победу, но Брэнд не чувствовал себя победителем – поглощенный своими ощущениями, он даже не подумал об этом.

Вняв ее мольбам, он начал действовать решительнее; встретив легкое сопротивление, он преодолел его – и Шарлотта, тихонько ахнув, затаила дыхание. Брэнд замер на несколько мгновений, он боялся сделать ей больно. «Господи, наконец-то, – промелькнуло у него, – наконец-то она моя». И тут он вдруг понял, что всегда об этом мечтал – всегда мечтал о Шарлотте, только о ней.

Медленно и осторожно он погрузился в нее еще глубже и услышал, как она шептала его имя. Затем Брэнд почувствовал, как она, поводя бедрами, пыталась подстроиться под его движения – и уже в следующее мгновение он забыл обо всем на свете; теперь он знал лишь одно: он с Шарлоттой, она принадлежит ему.

Шарлотта. В глубине его сознания возникла мысль, что он собирался доставить ей удовольствие и сделать эту ночь незабываемой. Но Шарлотта уже забилась под ним в конвульсиях, и из горла ее вырвались нечленораздельные крики. Несколько мгновений спустя он тоже вскрикнул, и они затихли почти одновременно.

А потом они долго лежали без движения, Брэнд чувствовал, что не смог бы пошевелиться, даже если бы от этого зависела его жизнь... Хотя, вероятно, он сдвинулся бы с места, если бы от этого зависела ее жизнь.

Внезапно она пошевельнулась и, открыв глаза, тихонько рассмеялась. Потом прошептала:

– О... благословенные небеса. Знаешь, Брэнд, я даже не представляла...

По правде говоря, он тоже. Никогда прежде он не терял над собой контроль до такой степени, никогда не забывал принимать меры предосторожности против нежелательного зачатия (кроме того единственного раза, с Грейс). Но сейчас он почему-то не думал о последствиях, сейчас ему хотелось выбежать из дома и громко закричать – хотелось объявить всему миру о том, что Шарлотта принадлежит ему, Брэнду Виллерзу.

– Ты даже не снял брюки, – промурлыкала она, поглаживая его по ягодицам. – Ты так... привык?

– Конечно, нет. – Брэнд невольно рассмеялся. – Тем более в сапогах, – пробормотал он, внезапно смутившись.

Его немного тревожила мысль о том, что все у них получилось... как-то слишком уж быстро. Он собирался подарить Шарлотте незабываемые впечатления, но в какой-то момент совершенно об этом забыл.

Однако все вышло не так уж плохо. Эту их встречу он мог считать одной из самых удачных в своей жизни, и Шарлотта, судя по всему, не была разочарована его стремительными действиями. Хотя, конечно же, он мог бы сделать все гораздо лучше. И непременно сделает. Вот только...

Брэнд приподнялся и сел. Немного помедлив, стащил сапоги, потом брюки.

Шарлотта тоже села и с улыбкой проговорила:

– Я должна признаться, что высокий джентльмен внизу... производит сильное впечатление.

– Пока что он немного устал. Но если будешь им восхищаться, то он снова воодушевится.

Протянув руку, Шарлотта осторожно прикоснулась к мужской плоти, и Брэнд тотчас же вздрогнул и судорожно втянул в себя воздух. Шарлотта отдернула руку и подняла на него вопросительный взгляд:

– Я сделала что-то не так?

Брэнд усмехнулся:

– Поверь мне, дорогая, он это обожает. Пожалуй, даже слишком.

Брэнд снова улегся и, забравшись под одеяло, привлек Шарлотту к себе. Он решил, что на сей раз сделает все возможное, проявит себя с самой лучшей стороны. А потом они расстанутся.

Может быть, расстанутся.

Взяв в ладони ее лицо, он легонько прикоснулся губами к ее губам. К своему удивлению, он обнаружил, что нежные поцелуи не менее приятны, чем страстные и необузданные.

Лежа в темноте, озаряемой пламенем свечи, они осыпали друг друга поцелуями и ласкали друг друга. Стук дождевых капель в окно и тихое потрескивание огня в камине придавали этой ночи особое очарование. Возможно, прелесть ночи заключалась еще и в том, что Брэнд находился в постели с женщиной, о которой всегда мечтал.

Потом они снова наслаждались друг другом; теперь уже все происходило гораздо медленнее, чем в первый раз, но наслаждение от этого лишь усиливалось. По сравнению с этим блаженством все остальное казалось бессмысленным. Шарлотта была удивительной женщиной, ни одна из его прежних любовниц не могла с ней сравниться. О Господи, если бы он только знал, что она... такая, он пошел бы на сближение с ней гораздо раньше.