Книга Ночь, прожитая трижды - Леонид Словин

— Прикрой!

Игумнов встал боком к стене, достал платок с пистолетом. Оглянулся.

Вокруг никого не было.

Он развернул платок. Новенький вороненный ствол, красные щечки рукоятки…

Качан снял очки, нагнулся к стволу.

— Покажи… — Его трясло.

Номер был выбит четко. Четыре цифры…

— Игумнов, это не мой пистолет!

— Посмотри внимательнее. Спокойно…

— Это не он.

Лучше это или хуже Качан еще не мог сообразить.

«Из этого ствола совершено одно единственное убийство… Из него никого уже не замочат. А сколько положат из того, что еще не найден?!»

Этого никто не мог предугадать…

. — «Макаров» чужой…

Игумнов подвел черту:

— Нигериец прав. Твою пушку увезли в электричке…

* * *

Косо протоптанной через сугроб тропинкой они вернулись к себе.

Находка Николы все упростила только для домодедовцев.

С этой новой уликой убийство Сохи могло считаться раскрытым.

Для этого ценнейшее доказательство — пистолет, из которого оно было совершено — оставалось лишь легализовать.

Способы для этого существовали традиционные.

«Снова положить „макаров“ в снег за коммерческой палаткой. Обеспечить охрану места до того, как приедет следователь… Договориться с начальником розыска Домодедова и найти пистолет снова. В присутствии понятых. Оформить протокол…»

Игумнов еще на ходу все продумал.

«Но прежде криминалист-эксперт должен убрать отпечатки Николы со ствола. Если этого не сделать его как раннее судимого мгновенно отыщут по картотеке пальцевых следов…»

Имя Николы не должно было появиться в уголовном деле ни в коем случае. Игумнов это гарантировал…

«По другому им его не найти…»

Даже, если комуто и пришла бы в голову шальная мысль — проверить «Анчиполовского», сидевшего в камере с Русланом, его ждала бы неудача. Никола находился там под фамилией мужика, которого никогда не видел и который годами не выходил из дурдома…

9

Как и люди, оружие проходило регистрацию.

За каждым стояла своя история. Читать ее было интересно, как искусную агентурную разработку. Как и у людей, у оружия могло быть преступное прошлое.

«А может и настоящее…»

Но что за этим конкретным?

Игумнов вгляделся в четко выбитый номер на затворе.

Первым делом, пистолет следовало проверить по картотеке разыскиваемых стволов. «Макаров» мог принадлежать комуто, имеющему право на ношение огнестрельного оружия. Например, комуто из ФСБшников или другому менту…

Неожиданная мысль пришла вдруг в голову:

«Советник генерала Ткачука принимает все случившееся слишком близко к сердцу… Не потому ли, что пистолет значится за их фирмой?!»

Игумнов не успел додумать мысль до конца, как ему позвонили. На всякий случай он убрал пистолет в сейф, потом снял трубку.

— Слушаю, Игумнов…

Звонили из «Освальда».

— Минуточку! С вами будут говорить…

У телефона был все тот же советник генерала Ткачука полковник Холин.

«Вот уж воистину: не произноси имя дьявола к ночи…»

— Доброе утро. Это снова я… — Холин был настроен благодушно. Пошутил. — То никогда, то по нескольку раз за ночь…

— Видимо тому есть причина…

— Да. Сейчас вам должны передать или уже передали пистолет «Макарова»…

Скрипнула дверь. На пороге показался Качан. Он слонялся по зданию, не знал, куда себя деть.

Игумнов сделал предупреждающий жест.

Старший опер молча сел.

— Пожалуйста, ничего не опровергайте, пока я не договорю. Чтобы потом ничего не усложнять…

Опровергать и в самом деле было бесполезно и глупо.

Генеральская фирма не сидела сложа руки. Можно было лишь удивляться: информация о доставленном Николой пистолете поступила в «Освальд» уже через несколько минут…

«Откуда? Кто?! Из Линейного Управления?!»

Советник генерала Ткачука тем временем уточнил.

— Мы просим временно не докладывать о пистолете. Просто придержите сведения. Вы знаете, как это делается…

Игумнов поглотил намек.

— Подождите указаний руководства. Оно поступит быстро. Думаю, уже в ближайшие полчаса — час… — Советник, скорее, приказывал, чем просил. — Вы отвечаете за это, товарищ майор…

Игумнов не стал поправлять. Высоцкий высказался об этом лаконично и точно:

«Капитан, никогда ты не будешь майором…»

Холин что-то почувствовал:

— Генерал Ткачук вам пообещал. А он слов на ветер не бросает…

Игумнов не ответил. Разговор был недолгий. Советник положил трубку.

Качан спросил. Без особой, впрочем, надежды:

— Чего он?

— Все тоже.

Теперь Игумнов был уверен:

«В Домодедове стрелял один из их людей. К ним поступили данные, что пистолет у нас. Сейчас они хотят его заполучить. „Макаров“ значится за кемто из „Освальда“»…

Был понятен и общий рисунок их оперативной легенды.

«Если им удастся заполучить свой пистолет, из которого убит Соха, Ткачук и его советник дадут уголовному делу „вокзальный след“».

Происшедшее с Качаном было для них удивительно кстати…

«Преступник использовал пистолет, который был похищен у старшего оперуполномоченного Линейного Управления…»

До восьми оставались считанные минуты.

Качан отстегнул браслет часов, показал Игумнову на циферблат.

Тут же раздались быстрые шаги в коридоре.

Это был дежурный. Он начал прямо в дверях:

— Все, Игумнов! Начало девя-того! Я отправляю сводку. Давай свою лажу! Иначе погорим. Пришла беда — открывай ворота!..

— Сейчас…

Игумнов подвинул чистую страницу, быстро набросал ориентировку:

«Утрачен при невыясненных обстоятельствах… Пистолет „ПМ“ ЛО1536… Ведется проверка…» — Подал майору.

Дежурный пробежал глазами текст, смачно выругался.

Погнал к себе…

Потянулись минуты.

Поступившее сообщение должны были немедленно доложить начальнику дежурной части, потом генералу Скубилину, затем, не задерживаясь, оно уходило дальше наверх — в Главное Управления внутренних дел на транспорте МВД и параллельно другому генералу — Гетману. Тот уже обстоятельно докладывал обо всем курирующему заместителю министра…