Книга Черная ведьма в академии драконов - Надежда Мамаева

Наконец, то ли Молот начал подмерзать, то ли его пассию стало смущать то, что ее стоны громко перебивает филин… В общем, к окну мой «клиент» подошел. И застыл с открытым ртом.

Я ничего не говорила, лишь смотрела. Пристально.

– Ик! – выдал Малкольм.

Я с материнской нежностью во взоре произнесла единственное:

– Зачем?

– Что зачем? – отмер Молот.

– Зачем все это… Пустое. Мне, как богине Οторис, безрадостно смотреть… Как ее любимец тратит свою жизнь на суету, вместо своего предназначения… – я развела руки в стороны.

Зря. Почувствовала, что еще немного, и вместо целомудренной богини будет обнаженная ведьма. А поддергивать простыню, одеяние божественное, было как-то не с руки.

Потому решила ускорить события и поплыла навстречу объекту.

Молот, опешив, попятился. Рыжая, до этого лежавшая в постели нагишом, тоже при появлении божественной решила приодеться и потянула на себя край одеяла.

Заплыв в комнату и так же не касаясь пола, я подлетела к столу, глянула на бокалы вина, фрукты… Невзначай провела над ними рукой и толкнула краткую прочувствованную речь, смысл которой был: если ты не возьмешься за ум, боги сделают так, что на тебе твой род и прервется…

Не знаю, впечатлился бы так Молот, если бы перед этим не уговорил со своей рыжей почти полную бутылку вина, но хмельным он вопросов о моей божественной сущности не задавал.

Α вот я поняла, что если провишу еще немного, то весь спектакль с треском провалится. Потому откланивалась я быстро, удалялась стремительно, но едва залетела за угол общежития, как тут же стало ясно: резерв на нуле.

Вниз падала беззвучно, как и подобает истинной ведьме, совершившей пакость. Мы, темные, в лепешку расшибемся, но себя не выдадим. Мне повезло: край моего одеяния зацепился за сук дерева, простыня как кулек развернулась в полете, и я успела схватиться за ее край. В итоге сама я не пострадала. Увы, этого же нельзя было сказать о моей гордости. Оная, на манер простыни, что сейчас тряпкой болталась в кроне клена, была помятой, местами продранной и грязной.

Снимала я эту злополучную простыню долго и упорно. А поскольку магия была на нуле, то в ход пошли исключительно мое упрямство и навыки, приобретенные в пору активного лазания по заборам.

Вернулась в комнату уже под утро, плеснула в лицо уродреей и счастливо заснула, радуясь, что впереди целых два выходных.

Сквозь дрему слышала, как суетились соседки, не поделив то ли что-то, то ли кого-то.

– Да Майк тебя уже знать не хочет. Он за мной начал ухаживать! – выступала то ли Дейна, то ли Далия. Орали обе так, что по голосам было не различить.

– Это ты его у меня увела!

– Да никого я не уводила. Просто он к тебе остыл. Совсем остыл!

– Εсли ваш Майк совсем остыл, то похороните его и не мешайте мне спать! – пробормотала я и натянула одеяло повыше.

– Как похоронить? – не поняли обе Винсон.

– Обыкновенно, – пробурчала я. – Взять лопату, вырыть яму…

Дальше процесс упокоения описывать не стала, полагая что девицы умные и сами поймут…

Но, увы, девицы совету не вняли. Спустя совсем немного времени брань возобновилась. Потом были крики, визги, что-то со звоном впечатлялось в стену над моей головой (благо я с макушкой была под одеялом). Последнее меня и добило. В смысле, превратило просто сонную ведьму в злую и невыспавшуюся черную ведьму.

Я решительно откинула одеяло, чтобы лицезреть, как от этих двух бешеных сцепившихся кошек во все стороны летят клоки волос и весьма лестные эпитеты. В другой ситуации я бы заслушалась и даже законспектировала бы парочку. От портовых матросов такие многоэтажные конструкции редко услышишь.

Зевнула. Потянулась. Щелкнула пальцами, произнося простейшее заклинание. Дверь комнаты открылась. Как оказалось, в коридоре уже собрались зрители. Примитивный аркан позволил мне выпихнуть вцепившихся друг в друга сестричек Винсон в коридор. Заодно благословила соседок на то, чтобы их спор разрешился честно, и каждой досталось равная доля. Α поскольку распилить их общего кавалера было проблематично по той простой причине, что он как бы слегка жив, то выяснение отношений сестричек грозило затянуться до вечера. Вот пусть и катаются по полу, мутузя друг друга и протирая своими платьями коридор.

Нет для женщин ничего более унизительного, чем делить мужчину. Он же, в конце концов, не петух, что несется не разбирая куда, лишь бы там было полно зерна. Α если такой, то зачем он надобен? Разве что на суп… И тут мои мысли плавно перетекли на куриный бульончик, и я поняла, что жутко голодна.

На пороге возникла Йола Икстли собственной персоной. Оглядев меня с растрепанной макушки до голых пяток, она изрекла:

– А что у вас тут такое?

– Это у нас тут трындец, – пробормотала я прикидывая, то ли одеться и спуститься в столовую, то ли попробовать заснуть.

– Ух ты, какой большой! – восхитилась Икстли, поплотнее запахивая наспех накинутый халат. – А я думала, это ты с кем-то кого-то не поделила…

Я удивленно изогнула бровь.

– Ну… Совсем недавно ты и Моркер тоже имели весьма горячую беседу.

– У нас была не беседа, а деловой обмен мнениями. Без лишних эмоций и ярких эпитетов. А тут всего лишь сестры решили посекретничать…

Я пожала плечами, словно подобные сцены были в порядке вещей, и каждое утро я начинала именно так, со скандала, а не с чашки кофею.

– А-а-а… Ну, раз беседа, то мне и беспокоиться не стоило, – заявила незваная гостья, и… прошла в комнату. – А то наставник просил за тобой присмотреть. Сказал, что ты переутомилась.

– Да, резерв на нуле, – брякнула я, вспомнив, что вчера выложилась по полной и даже слегка переоценила свои силы, из-за чего щеголяла под луной, едва прикрытая остатками разорванной простыни.

– Даже так? А магистр упомянул, что ты истощена физически…

– И физически тоже, – на всякий случай заверила я. – вон какая тощая!

Я и вправду была даже с уродреей далека от гоблинских идеалов. К слову, именно у этой расы самая красивая та, что дородна телом, высока, сильна, с могучими руками и кривыми ногами. Последнее, как мне в свое время объяснил старый гоблинский шаман, с которым мне как-то довелось столкнуться, вызвано тем, что ноги «колесом» позволяют гоблинше не только на коне лучше держаться, но и мужчину в постели страстно обхватывать. Потому-то чем ноги «округлее», тем они у гоблинов симпатичнее.

Я же, наоборот, никогда особыми формами не блистала, а вот сейчас, с этой прожорливой метой, и вовсе стала похожа на спицу.

– Мда, – только и выдала Икстли, оглядев меня.

Сочтя, что забота Йолы (прибежала ведь, с постели, судя по всему, соскочила) достойна ответного жеста, я пригласила огненную составить мне компанию за завтраком.