Книга Тайное становится явным. ЦОС ФСБ уполномочен заявить - Василий Ставицкий

После официальной части и вручения наград состоялось традиционное чаепитие. Проходило оно в строгом соответствии с горбачевским указом о борьбе с алкоголизмом. Мы с И.Ф.Стаднюком, добрым моим старшим другом и Божьей милостью писателем, оказались за одним столом с В. П. Пирожковым и начальником Центра общественных связей Комитета А.Н.Карбаиновым. Шел четвертый год перестройки, и речь зашла о новых веяниях в жизни нашего общества. И вот туг Иван Фотиевич обратился к Пирожкову: «Владимир Петрович, у Бориса Андреевича, — он кивнул на меня, — есть, как мне кажется, интересное предложение».

И я впервые изложил свое представление о том, как в условиях гласности и плюрализма мнений можно быстро и успешно «проломить стену» отчуждения, существующую между ведомством и обществом. Пришла, видимо, пора, говорил я, пригласить читателей в мир закрытых до этого спецслужб и рассказать о том, что и в КГБ работают обыкновенные люди со своими радостями и печалями, что и они, помимо всего прочего, еще и музыканты, и поэты, и художники, и увлеченные коллекционеры, страстные охотники, рыболовы, туристы. Словом, показать их не только в сфере профессиональной деятельности, но и в быту, в семье, в кругу друзей. С каждым годом все теснее становились деловые контакты спецслужб разных стран в борьбе с организованной преступностью, международной наркомафией и так далее. Для реализации их необходимо было иметь свой открытый печатный орган.

Шло время. И вот весной 1991 года неожиданно позвонил мой добрый знакомый из Центра общественных связей КГБ Николай Иванович Никаноров. Информация его была, как говорится, сногсшибательной: удалось добиться согласия руководства на издание журнала. При встрече начальник ЦОС сказал мне, что Председатель КГБ поддержал нашу идею и что у журнала будет зарубежный издатель с мировым именем — Максвелл. Он согласился издавать журнал «КГБ о КГБ» на собственной базе в Лондоне. Так как название журнала коммерчески привлекательно, он предложил, чтобы журнал выходил на русском и английском языках. А мне предложено было стать его главным редактором. И я начал набирать команду. Из тех, кого знал по делам, творчеству, совместной работе. Но, увы, большим планам не суждено было сбыться. Грянул гром событий августа 1991 года. Ушли люди, с которыми я начинал работу по созданию редакции, а вместе с ними ушел и я…

Да, к сожалению, августовские события, смерть Максвелла, уход основоположников журнала из ЦОС разрушили многие наши планы. Идея создания журнала на время была отодвинута. Комплектование штата прекращено. Но оставшийся костяк «команды Карбаинова-Леонова» не сдавался, подспудно продолжал накапливать материалы, искать авторов, намечал темы. И выпустил — таки в сентябре 1991 года пробный номер журнала!

Их, первых сотрудников редакции, которых успели утвердить до обвала системы вместе с автором этих строк, было всего 5 человек. Назову их поименно, этих фанатов журнала, воплотивших практически безнадежный проект.

Евгений Коршунов, писатель и журналист, долгое время проработал в Ливане в качестве собственного корреспондента ТАСС, прошел там огни и воды, бомбежки и перестрелки. Он прихрамывал на одну ногу. Но благодаря бьющей из него энергии, оптимизму его физический недостаток абсолютно не замечался. К сожалению, нелепая и скоропостижная смерть (от простуды!) преждевременно вырвала его из наших рядов.

Сергей Смелянский, профессиональный журналист, выходец из писательской семьи (мать — известная поэтесса Татьяничева, отец — прозаик). Но именами родителей никогда не спекулировал. Я знал его еще по совместной работе в газете «Советская Россия», авторитетнейшем и популярнейшем тогда издании. Потом он ушел на учебу в Академию общественных наук, после ее окончания стал заместителем главного редактора журнала «Свет» («Человек и природа»). После ухода Бориса Леонова и кончины Евгения Коршунова, ему было доверено возглавить новый журнал. Увы, Сережа умер в полном расцвете творческих сил, чуть не дожив до пятидесяти лет, вскоре после расставания с журналом «СБ», где он проработал до 1995 года.

Евгений Антошкин, член Союза писателей, прошел школы Комитета по радиовещанию и телевидению, «Литературной газеты», «Литературной России», «Огонька». В журнал пришел из Военно-художественной студии писателей Министерства обороны, которую возглавлял Иван Фотиевич Стаднюк. Он автор более двадцати поэтических сборников, Заслуженный работник культуры России.

Работал в «СБ» с первого и до последнего дня.

Из «Огонька», чуть позже, пришел Вадим Вантрусов, главный художник, который сумел создать неповторимый логотип, «лицо» журнала, и иллюстративный ряд, сотворенный практически из ничего, из подручных средств. Пригласил к сотрудничеству в журнале таких известных художников, как Вячеслав Лосев, Евгений Новожилов, Алексей Меринов, Владимир Родин, Владимир Зайцев.

Вот этим крошечным составом, да плюс еще два очаровательных и милых создания — Ольга Павлова и Елена Хохлова, — через чьи руки и компьютеры прошли (и неоднократно!) все 300 с лишним страниц машинописного текста, мы «изваяли» пробный номер нашего, как сказал бы Борис Андреевич, «глюкала», ставшего сразу же бестселлером. Мы были благодарны новому руководству нового по существу ведомства за то, что, несмотря на смутное время, неразбериху, связанную с дележом имущества бывших СССР и КГБ, они не отвергли идею журнала, не вычеркнули из планов, а дали возможность реализовать его. Впрочем, тут свою роль, видимо, сыграло и то, что в ЦОС остались Алексей Кондауров и Владимир Томаровский, которые тоже были ярыми приверженцами издания, убедили в этом и возглавившего ЦОС Андрея Черненко, к чьим словам прислушивался министр МБ Виктор Баранников. Хотя Андрея, профессионального журналиста, прошедшего, кстати, тоже школу «Советской России», затем (после АОН) «Правды», руководившего объединенной редакцией МВД, особо убеждать и не надо было. Он знал силу слова, особенно печатного.

Итак, в сентябре 91-го вышел пробный (нулевой) номер.

23 октября журнал был зарегистрирован в Минпечати. Перебрав десятки вариантов, мы остановились на названии «Служба безопасности», к которому буквально в последний момент по настоянию руководителя Андрея Черненко «как завлекаловку для читателей», добавили слова: «новости разведки и контрразведки». А в январе 1993 года вышел уже официальный первый номер, и журнал «СБ» начал свою короткую, но яркую жизнь «летописца истории и современности» органов безопасности.

Он не затерялся, не растворился в океане других изданий, сразу привлек внимание читателей, был замечен и тепло встречен большинством наших коллег-журналистов. Каждый номер был сенсацией, потому что ни в каком другом издании не могли быть опубликованы материалы, которые публиковались на страницах «СБ». На каждый номер приходила масса откликов.

Они нас очень поддерживали в те трудные времена, подвигали на поиски, творчество и полную самоотдачу. Каждый последующий номер был событием, открывал новые, доселе неизвестные страницы из истории органов безопасности, рассказывал о дне сегодняшнем, о легендарных разведчиках и контрразведчиках, о которых пришла пора поведать, публиковал материалы о героизме и предательстве, а также художественные и документальные произведения авторов, которые знают «шпионскую жизнь» не понаслышке, а изнутри, а потому достоверностью повествования подкупали читателей. Таковыми были, например, повесть Дмитрия Тарасова «Жаркое лето полковника Абеля», романы Алексея Ростовцева «Иностранный легион», Юрия Абрамова «Провал», Игоря Акимова «15 тысяч дней спустя», публикации академика Андрея Сахарова о разведке Святослава, других ученых-историков: Виталия Шеремета, Владимира Плугина, Виктора Геленсена… Всех и не перечесть.