Книга Проксиома созвездия Лжи - Аркадий Гендер

— Дорогу-то знаете? — суетливо поинтересовался дедок.

Федор в ответ только кивнул, с удивлением разглядывая систему запирания ворот. Сами створки были автоматические, но сейчас они вдобавок были перехвачены мощным засовом и заперты огромным висячим замком. Тщедушному сторожу они были явно не по силам, да и не предполагалось, видимо, открывать их в ночное время. Интересно, как же в эти ворота через десять минут въедет Шер-Хан? Или он тоже придет на встречу пешком?

— Счастливенько попариться, — скабрезно ухмыльнулся дедок, кланяясь и по-военному держа руку под козырек своей ушанки. — Удовольствийце, так сказать, получить!

Не удостоив неприятного сторожа благодарностью, Федор взял Катю под руку, и они споро зашагали к видневшемуся в конце недлинной еловой аллеи зданию с колоннами, напоминавшему типичный дом культуры пятидесятых годов постройки. Это и было управление порта. Слева от него, как и говорил Шер-Хан, простиралось широкое пустое пространство — не то плац, не то пустырь. Стоящий посередине пустыря одинокий фонарь освещал только небольшую часть этой белой пустоты вокруг себя, а вне границы светового круга все резко проваливалось в кромешную темноту. С трудом различались штабели каких-то ломаных бетонных плит и фундаментных блоков по периметру площадки. Еще дальше, где, судя по всему, уже начиналась скованная льдом водная гладь, угадывались смутные очертания какого-то плавсредства — не то старого прогулочного катера, не то маленькой баржи. Далекими тусклыми пятнами светились окошки жилых домов-«ступенек» на том, высоком берегу Нагатинского затона.

После дневной метели было морозно и тихо. Ровное одеяло свежего девственно-чистого снега укрывало весь пустырь, и только одинокая цепочка собачьих следов, уходящих к берегу, нарушала эту холодную и печальную законченность. Да, жутковатое местечко! Федор поежился, а вцепившуюся в его локоть Катю так и вовсе била дрожь.

— Слышь, Кать, ну вот ты мне скажи: как вот здесь, в полевых условиях, он сможет быстро проверить, те ли это доллары или другие? — вполголоса спросил Федор. — При условии, что списка номеров купюр у него не может быть в принципе.

Его не настолько сейчас, когда дело с обменом было уже сделано, интересовал сам этот вопрос, сколько нужно было отвлечь Катю. Но та отнеслась к проблеме со всей серьезностью:

— Для этого есть много других способов, глупый! — сердито зашептала она в ответ. — В случае именно с этими купюрами достаточно сверить номер банка-эмитента. В Штатах есть двенадцать банков, имеющих право выпускать банкноты, и все они нумеруют свою продукцию буквами от А до L и соответствующей цифрой. Я же говорила, что эти подделки очень качественные, хотя бы потому, что номера купюр в разных пачках идут не подряд. Если бы полмиллиона долларов были пронумерованы подряд, можно было бы сразу предположить, что это партия фальшивок, потому что в реальной жизни так не бывает. А вот банк-эмитент на них на всех проставлен один — G7, Чикаго, но это вполне допустимо. Кстати, этот шифр встречается крайне редко, не знаю почему. На тех банкнотах, что у тебя сейчас, его нету ни на одной, я проверяла. Так что для того чтобы понять, те ли это доллары или другие, достаточно взгляда на верхний левый угол трех-четырех произвольно выбранных купюр. Понял?

— Понял, — ответил Федор, поражаясь уровню Катиной подкованности. — Но ведь про эти самые G7 надо, как минимум, знать?

— Естественно, — согласилась Катя. — Но почему ты думаешь, что он не знает?

«Интересно только, откуда? — подумал Федор. — Не от Дерябина же!»

— Ладно, ты давай спрячься вон за теми плитами, — убедившись, что Катя немного успокоилась, распорядился Федор, указывая ей на укрытый огромной снежной шапкой штабель чего-то бетонного метрах в пятнадцати за границей светового круга. — Сиди там и ни при каких обстоятельствах не высовывай носа, ясно тебе?!

Та по-деловому кивнула, скрылась в темноте, и только еще какое-то время слышен был хруст снега под ее ногами. Но вот он стих, и наступила полная, абсолютная, жутковатая тишина. Неприятный морозец снова пробежал по коже. Сделав перед самим собой вид, что это — от холода, Федор вжикнул под самое горло «молнию» куртки. «Ха, переживал, что девчонка боится, а сам?! — самокритично усмехнулся он, коротко выдохнул носом и пошел к столбу, легко разгребая ботинками невесомый снежок. Вот он подошел к границе светового круга, вступил в него, еще шаг — и окружающий мир провалился в темноту.

Федор подошел к столбу, бросил в снег сумку, засунул руки в карманы. Да, для встречи Шер-Хан выбрал хорошее место: стоящего под фонарем видно издалека и со всех сторон, сам же он не видит практически ничего! Ну и черт с ним, пусть видит! Не для того же, на самом деле, чтоб застрелить потихоньку из темноты, вызвал он сюда Федора?! Да даже если и так, сейчас Федору было на это абсолютно наплевать. За эти дни он уже настолько привык к ощущению смертельной опасности, что, похоже, оно уже не могло заставить его сердце трепетать. Или это просто в организме закончились запасы адреналина? Но на самом деле, уже девять тридцать две, где же Шер-Хан? Ведущая к пор-тоуправлению аллея, похоже, была единственным путем, которым можно было сюда не только приехать, но и прийти. Но напрасно Федор до боли в глазных яблоках вглядывался в сужающуюся вдаль перспективу аллеи — на ней никого не было, только белка вдруг прошмыгнула среди ветвей елок, смахивая с их лап на землю огромные пласты легкого снега.

Но вдруг со стороны затона до Федора донесся какой-то далекий странный звук. Он резко обернулся и увидел, как корма баржи вдруг осветилась лучом яркого света. Свет сразу же пропал, но через короткое время появился вновь уже со стороны носа плавсредства. Во все нарастающем звуке Федор узнал низкий гул мощного мотора. Еще секунда, и из-за баржи показался до боли знакомый квадратный силуэт «Гелан-девагена». Джип резко повернул и, задрав два узких пучка бело-голубого света чуть не вертикально в небо и вздымая колесами огромные буруны снега, въехал с ледяной глади на берег.

Как завороженный, Федор наблюдал за приближением страшной черной машины. А «Геландеваген» сделал большой круг вокруг Федора и встал прямо на границе фонарного света носом к берегу. Фары погасли, снова погрузив все во мрак. Опустилось боковое стекло, и сидевший за рулем человек повернул голову к Федору. Это был Шер-Хан.

Глава 12

В 1987-м дочь Антонины Васильевны Рюхиной поступила на философский факультет МГУ. Мать, которая, разумеется, давно уже не звала дочь по прозвищу, данному при рождении, плакала от счастья и снова приговаривала: «Доча ты моя, Доча!» — правда, так, чтобы та не слышала. Казалось, все трудности в прошлом, но жизнь уже готовила новые сюрпризы.

* * *

— Ну, привез деньги? — спросил Шер-Хан.

Он говорил совершенно не форсируя голос, но стояла такая тишина, что его слова из стоящего на приличном расстоянии «Геландевагена» были слышны Федору громко и отчетливо.

— Привез, — ответил Федор, пнув ногой валявшуюся в снегу сумку. — А ты привез мою жену? Я выполнил твои условия. Я никуда не обращался и пришел один. Где моя жена?