Книга Опасные тропы. Рядовой срочной службы - Владимир Стрельников

Ну, и тяжеловато без Сайорки, хоть и женаты без году неделя. Так – то скучать просто некогда, а вот вечерами порой просто тоскливо, ладно мобила выручает.

– Ром, что, прямо так за сутки и развернут? – Я недоверчиво покачал головой. – Тут же одних офицеров человек полсотни надо, не меньше.

– Ну да, – кивнул ефрейтор. – Комбрига и командиров батальонов и дивизионов вы уже видели, комбриг невысокий такой, плотный дядька. Полковник Семенов, работает учителем математики в Солнцегорске. Комбаты и комдивы кто как. Один предприниматель, магазин содержит, трое инженерами работают, на заводах. Про остальных просто не знаю. Знаю, что они минимум пару раз в месяц сюда приезжают, с командиром нашей роты что – то вместе делают. Я в этой кухне не разбираюсь. Кстати, наш комроты, в случае чего, становится начштабы бригады.

– А чего американские бронетранспортеры у нас в протекторате делают? – Спросили с противоположного конца казармы.

– А это Коршунов обменял на какие – то мраморные блоки. Ему орденцы для ОМОНа подогнали «хамви» и полсотни БТР. Ну, он вездеходы оставил, два десятка БТР тоже, остальное сюда сбагрил. В Москве какой – то дворец, что ли, строили…

– Не в Москве. А в Новой Одессе. Какую – то оперу. Ну, на стройматериалы лишние бэтэры и махнули. Наши не стали меньжеваться, и забрали. Неплохие тачки, вполне себе. Боеприпас есть. С запчастями даже попроще, чем с советскими или российскими. Я слышал, что для американских вертолетов, ну, которые «Ирокезы», и бразильских штурмовиков легче и дешевле найти хорошие запчасти. Для наших намного проблематичнее. Вроде как в той России только – только начинают производства оживать. – Это Дэн Васильев. Наводчик из артдивизиона, тоже скоро служба заканчивается. Только он продлевать ее не собирается.

– А пушки поновее не могли найти? – решил поинтересоваться я, и тут дневальный от тумбочки рякнул.

– Первый – второй взвод, смирно! Тащ старший прапорщик, личный состав первого и второго взводов проводит личное время.

– Вольно. Вижу, что проводите. – Наш старшина неторопливо вошел в казарму. Поглядел на меня. _ Почему старые пушки, боец? Ладно, расскажу я вам это, салабоны. – И прапор уселся на широкую скамью. – Вы это, шуршите. Завтра ведь утром после пробежки смотр будет.

Так, старые пушки. Бойцы, вы знаете, что сейчас наша армия состоит из трех бригад постоянной готовности, отдельно авиачастей и частей Амазонской флотилии и Береговой обороны. Создаются гарнизоны Диких Островов, и флотилия Диких Островов. Плюс десять учебных рот. В которых проходят срочную службу примерно полторы тысячи человек. Далеко не во всех ротах служат по несколько сотен человек, роты спецназначения намного меньше.

Если вы умеете считать, то должны понимать – наша армия для нашего протектората предельно нагрузочна. Пятнадцать тысяч бойцов – пять процентов населения, это армия воюющей страны. Мы ее вынуждены держать под ружьем из – за южных соседей, и она тяжеленным грузом давит на нашу экономику. Да, мы наемничаем, стараемся зарабатывать, но это едва покрывает малую часть расходов на оборону. Хорошо, что до сих пор золотые шахты не иссякли, но нагрузка на бюджет очень большая.

Не держать армию – мы можем просто не дожить до зимы. Враждебных чечен только мужчин с боевым опытом примерно столько же, как население Московского Протектората. Недооценивать такого противника не то, что глупо, а смертельно глупо. Дадим слабину – сожрут. Нужна регулярная армия и мощные силы ополчения.

Но вооружить все одинаково хорошо у нас нет возможностей. Просто нет.

И потому строевые кадровые части вооружены очень хорошо. По возможности новым или новейшим оружием. Но для вооружения резерва новые вооружения – очень дорого. А эти старые пушки – их купили по цене металлолома, как, впрочем, и броню для ополчения. При этом для обороны эта артиллерия вполне годится, а наступать мы особо не собираемся. Взламывать оборону не у кого.

– А много золота намывали? – Это один из наших новоприбывших, все мечтает золото в предгорьях протектората намыть и разбогатеть. Услышал от старожилов, и с тех пор только о золоте от него и слышно.

– Вначале очень много. Под сотню тонн в год. Мы к тому времени уже фактически разбежались с Москвой, но благодаря армии и ментам войны не случилось. Постепенно все стихло, сейчас нам с московскими делить нечего, а с «вованами» и ОМОНом у нас боевое братство. Не одну операцию вместе провели. Не раз вместе кровь проливали, и свою, и чужую.

– А почему Коршунов так сделал, что автоматическое оружие в МП не купить?

– Не совсем так. До того, как он набрал власти, новые московские чиновники вообще было заделали разрешительную систему. Коршунов ее переделал. После того, правда, как начал сам народ ввозить из – за ленточки. Выдергивать из горячих точек, из – под ножа, фактически, и везти сюда. Он так не одну тысячу человек спас. Правда, не просто так, а сажая на землю, в отработку за услуги. Но спас.

Так вот, он продавил другую систему. Сейчас любой житель Московского Протектората может свободно купить пистолет, магазинную или полуавтоматическую винтовку, или пистолет – пулемет. Для того, чтобы купить автоматическую винтовку или автомат под винтовочный или промежуточный патрон, а тем более пулемет – нужна лицензия. Но, бойцы, я вам так скажу – поселок, где три сотни мужиков вооружены СВТ – это серьезно. Да даже трехлинейками и ППШ – это очень серьезно. Да и из тех же FN-FАL или G3 сделать полуавтоматы – делов на час в оружейной мастерской. А для этих винтовок режим одиночного огня основной.

– Странно, а Арам нам ничего не рассказал. – Агас, невысокий, плотный армянин с выдающимся носом – рубильником и большущими, вечно грустными глазами, почесал затылок.

– Арам, это кто, вербовщик? – Старшина недоуменно нахмурился. – А он откуда об этом знать должен?

– Да нет, товарищ прапорщик, это мой троюродный дядя, владелец отеля «Рогач» на базе «Россия». Мы с ним долго сидели, и он нам много что рассказал. В том числе и про Русскую Армию. Ну, что она самая крутая, и что рвет всех на части. Но про такое он не рассказывал. А его все знают.

– Товарищ солдат, вы хотите сказать, что старшина роты врет как сивый мерин? – Афанасьев грозно нахмурился, но потом усмехнулся. – Боец, на Новой Земле проживает тыщ тридцать армян точно, и Арамов среди них хватает. Я знаю трех Арамов. Один служит стоматологом в ППД, один держит ресторанчик в Солнцегорске, один служит штурманом на Ми-24. Так что надо уточнять. Нет, я Арама, владельца отеля не знаю. Я вообще переходил еще на базе «Европа», не западная или восточная, а просто Европа. В тысяча девятьсот девяносто втором году по земному грегорианскому летоисчислению. После развала СССР и вывода нашей дивизии из Германии, мне предложили перебраться сюда. Мы с женой и родителями ее и моими подумали, и рванули. Терять вроде как уже нечего было, они тоже служивые люди, и тоже были выведены фактически в чистое поле.

Заваруха эта с саблями и лопатами была, если по староземельному времени, в девяносто четвертом году. Тогда еще наши заводы только закладывались, а про русские земли знали, что здесь есть золото. Несколько лет тут такое было, что ой – ой. Но на это золото был построен наш Протекторат. Вывернулись наизнанку, но сумели отстроить все, и города, и промышленность. И армию создать настоящую, и вооружить.