Книга Индия. История, культура, философия - Стенли Уолперт

Каждое княжество Раджастхана имело собственный штат придворных художников, везде развивался собственный стиль или «школа», поэтому изобразительное искусство Джайпура и Амбера конца XVII века существенно отличается от живописи Биканера или Бунди, Мевара или Кишангарха. Главным героем большинства раджастханских картин был Кришна, его легендарная жизнь и любовные похождения, при этом работы художников разных школ отличаются по цветовой палитре и стилю изображения персонажей. Местные особенности и по сей день сохраняются в народном творчестве и современных репродукциях классических картин, вероятно, это одно из проявлений индийской тяги к непрерывности и реинкарнации, и к живописи это имеет такое же отношение, как и к человеческой жизни. Практически в каждой галерее Джайпура и Удайпура работают команды художников, посвятивших свою жизнь копированию шедевров, созданных их предками. Подобно индийским брахманам, которые тысячелетиями из уст в уста передают ведические гимны, современные молодые художники продлевают жизнь дворцовых росписей, без изменений воспроизводя их на шелке или слоновой кости, пергаменте или бумаге, а затем продавая на бесчисленных базарах или в бутиках роскошных отелей.

Самыми величественными памятниками мусульманского присутствия в Индии стали мавзолеи. Огромные ритуальные сооружения на могилах Моголов и султанов, а также немыслимые, превышающие годовой городской бюджет, средства, выделявшиеся на строительство дворцов для умерших монархов и их невест, можно объяснить серьезным отношением мусульман к Страшному Суду. Наиболее известным и незабываемо прекрасным храмом смерти, безусловно, является Тадж-Махал в Агре. Ни одна фотография не в силах передать то, как он меняется с каждым колебанием света, иногда он как бы плывет, иногда светится изнутри, вызывая восхищенные возгласы или благоговейное молчание у тех, кому посчастливилось увидеть это своими глазами. Тем не менее Тадж — лишь один из множества мавзолеев, ставших последним пристанищем для персидско-афганско-могольских монархов и их жен, которые правили многомиллионной Индией и, возможно, подобно египетским фараонам верили, что заслуживают такого же поклонения в вечной жизни, какое получали в земной. Мавзолеи Хумаюна в Дели и Акбара в Сикандре гораздо больше по размерам и в некотором смысле более красивы, равно как и сравнительно маленький мавзолей Итимад-Уд-Даула в Агре; однако ни один из них не сравнится с идеальными пропорциями и чистотой белого мрамора, благодаря которым Тадж считается уникальным памятником мирового искусства. Территория, на которой делийские султаны династии Лоди построили когда-то свои уродливые, громоздкие, угнетающие каменные мавзолеи, в наши дни превращена в парк, возведенный на средства Фонда Форда и, благодаря дальновидному плану Джавахарлала Неру, ставший популярным местом для любителей пеших прогулок и бега. Таким образом, район Лоди в Нью-Дели стал достоянием общественности, и, пожалуй, это лучшее наследство, которое осталось после правления этой деспотической и жесткой афганской династии.

Старейшие монументальные реликварии в Индии называются ступы, их построили для разделенного на части праха Будды. Самая большая и наиболее известная ступа находится в Санчи, недалеко от Бхопала в центральной Индии, ее возвели примерно во II веке до нашей эры. Огромное полусферическое сооружение скрывает урну с прахом, оно собрано из шлифованных камней, уложенных на цокольную платформу более 30 метров в диаметре. Буддистские монахи обходят ступы по часовой стрелке, воспевая мантры и перебирая четки, с помощью которых считают пройденные круги, — так они накапливают хорошую карму, которая поможет им достичь нирваны. На вершине полусферы находится небольшая квадратная надстройка (хармика), символизирующая четыре четверти неба, в которые могла отправиться, вышедшая через полую центральную ось ступы, душа Будды. Над хармикой устанавливались несколько зонтов, последовательно снизу вверх уменьшающихся в диаметре; возможно, они появились под влиянием архитектуры китайских пагод, после того как буддизм распространился в Восточной Азии. Еще один прекрасный образец монументального сооружения подобного рода — ступа Дхамек, которая датируется I веком нашей эры и находится в Сарнатхе, любимом археологами пригороде Варанаси. Также есть много ступ в Кашмире и Непале, Бутане и Сиккиме. Буддисты съезжаются в Индию со всего мира, чтобы обойти вокруг них.

Исламские мечети встречаются на всей территории Индии от Кашмира до Майсура. Самая большая и известная среди них — Джама-Масджид в Старом Дели, каждую пятницу в полдень ее двор заполняют правоверные мусульмане. Два минарета возвышаются над шумным базаром Старого Дели, а на деревьях возле открытого мясного рынка всегда сидят стервятники. Призывающий к молитве пронзительный крик муэдзина усиливается, когда он читает стихи из Корана, и эхом разносится по городу над дорогой, разделяющей Джама-Масджид и Красный Форт. В мечетях-близнецах столицы Пенджаба, Лахора, каждую пятницу собираются тысячи пакистанцев. Они приходят, чтобы поклониться и вознести молитвы в сторону Мекки и ее бесценного Черного камня: «Ла Иллаха иль Аллах».

Сикхский Золотой храм в Амритсаре стал центром богослужения сикхов с того момента, когда в конце XVI века гуру Арджун завершил его строительство. Хармандир-Сахиб, окруженный высокими стенами, подобно драгоценному камню стоит в центре священного водоема, у каждого входа в него возвышаются золотые башни. В алтарной части Хармандир-Сахиба на золотом троне лежит завернутая в белую ткань сикхская библия, Гуру Грантх Сахиб. С начала XVIII века этому рукописному Грантх Сахибу, собранию мудрости сикхских гуру, верующие всего мира поклоняются как своей главной святыне. В религии сикхов он подобен Корану и Черному камню, а Золотой храм равнозначен католическому Ватикану. В Хармандир-Сахиб разрешается входить, лишь сняв обувь, а ведущую к нему мраморную дорожку сотрудники храмового комплекса омывают холодной водой. Но в июне 1984 года она была омыта кровью.

Литература

Индийцы всегда поклонялись священным словам (брих) как представителям богов, брахманам. Более того, еще три тысячи лет назад, со времени создания эпосов «Махабхарата» и «Рамаяна» умение рассказывать истории превратилось в искусство. Индийцы любят хорошую историю, и брахманы, благодаря прекрасной памяти, и по сей день собирают целые деревни, рассказывая о богах и демонах, о героях и злодеях. Их слушают все: и старые, и молодые, и богатые, и бедные. Валмики, автор «Рамаяны», был странствующим певцом-сказителем. На создание и чтение великого эпоса его вдохновила увиденная им сцена: над телом убитого охотником голубя кружила его скорбящая подруга-голубка. Валмики был потрясен. Он сел и так долго размышлял над жестокостью и над пронзительной красотой мира, что муравьи построили над его телом муравейник. К счастью, прежде чем муравьи успели уничтожить тело Валмики, он поднялся и начал декламировать вдохновенную историю о любви и преданности, о боли разлуки и о верности, героизме и предательстве, войне и смерти, заканчивающуюся полной победой справедливости и добродетели.

Величайший индийский классик Калидаса, чье имя означает «Слуга богини Кали», был драматическим писателем. О жизни Калидасы практически ничего неизвестно, кроме того, что ему покровительствовал раджа, «сияющий, словно солнце», предположительно это был Чандрагупта II, правивший в конце IV века. Судя по всему, Калидаса много путешествовал по Индии и был весьма чувствителен к красоте природы и индийских женщин. Панегириком женщинам и природе стала его поэма «Облако-вестник». Несчастный любовник, как бы предсказывая появление через несколько столетий беспроводной связи, посылает на крыльях облака своей возлюбленной сообщение с вершины горы Виндхья, из далеких Гималаев, куда он был сослан.