Книга Голос вождя - Роман Злотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дык, тащ капитан, где-то в расположении… – пожал плечами Николай. – Но, я так думаю, должен скоро объявиться…
И в этот момент, как всегда очень некстати, забухали орудия на немецкой стороне. Канонада усиливалась, отдельные выстрелы сливались в сплошной грохот, а на восточном берегу стали рваться снаряды, валя деревья, вырывая мокрую землю и подбрасывая ее вверх.
– В укрытие, товарищ капитан! Ванька! Быстрее! – закричал Николай, срываясь с места. – За мной!
Танкист бросился к землянке, из двери которой махал Гаврилов, летчики рванули за ним. Шальной снаряд угодил точно в кабину полуторки и разнес грузовик. Мимо ошеломленного Захарова пролетел, кувыркаясь, задний мост.
– Быстрее, летуны, мать вашу! – рявкнул рядом чей-то знакомый бас.
Летчики, чуть не устроив при входе кучу-малу, буквально ссыпались в землянку, где их встретили встревоженные Гаврилов, Парчевский и водитель-ефрейтор. А следом за ними, сильно толкнув в спину комэска, влетел комдив.
– Вот черт! – с чувством сказал генерал Бат. – Попали под самый салют! Ну, здорово, гости дорогие! Кого это к нам нелегкая фронтовая судьба занесла? О, знакомые все лица! Капитан Захаров, если не ошибаюсь?
– Так точно, товарищ генерал-майор! – Ком-эск четко бросил ладонь к козырьку пижонской фуражки с замятым верхом. – Рад вас снова видеть живым и здоровым! Неужели тогда вы… смогли отбиться?
– Ну, не так чтобы и смогли… – как-то странно сказал генерал и почему-то подмигнул Александру. – Но фрицев мы с Дубининым наколотили изрядно! Так что мы все стоим, товарищи? Присаживайтесь, раз уж заглянули на огонек!
Капитан огляделся. Судя по груде карт, разложенных на длинном столе, они спрятались в землянке самого генерал-майора. Артналет продолжался, взрывы бухали и бухали, заставляя вздрагивать бревенчатые стены. Иногда все вокруг сотрясалось особенно сильно, и тогда с потолка сыпался песок. Но танкисты, привычные, видимо, к такому светопреставлению, быстро освободили от карт стол, придвинули лавки и начали расставлять угощения, прикрывая миски от сыплющегося песка и висящей в воздухе пыли кусками материи, подозрительно напоминавшими чистые портянки.
– Ну, дорогие товарищи, рад вас видеть у нас в гостях! – провозгласил генерал Бат. – Герои-летчики, для вас у меня отдельная новость: за огромные успехи в деле очистки нашего неба от фашистских стервятников вашему полку присвоено звание гвардейского! Приказ прошел циркулярно полчаса назад! Поздравляю, мужики! Теперь вы тоже гвардия!
Растерянные истребители встали и переглянулись.
– Не вижу радости на лицах! – продолжал балагурить Бат. – В том приказе было еще о награждении особо отличившихся и присвоении вне-очередных званий. Всех перечисленных я, конечно, не запомнил, но пару знакомых фамилий заметил!
Летчики снова переглянулись, Баранов едва заметно пожал плечами.
– Капитан Захаров! – вдруг рявкнул генерал.
– Я! – машинально вытянулся Александр.
– За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество вы награждаетесь медалью «Золотая Звезда» с присвоением звания Героя Советского Союза!!! Поздравляю!
– Я… э-э-э… – совсем растерялся Захаров, но, получив локтем по ребрам от верного ведомого, тут же исправился: – Служу трудовому народу!
– Отлично служишь, майор! – улыбнулся Бат. – Да, да, ты не ослышался – тебе еще и очередное воинское звание присвоили! Так что можно новые звездочки обмывать!
– Звездочки? – удивленно переспросил Александр.
– Э-э… – в свою очередь, немного подвис генерал. – В смысле – вторую «шпалу»![69] А звездочки – Золотые Звезды Героев!
– Героев? – почему-то шепотом уточнил Иван.
– Именно! Ты, лейтенант, тоже в том приказе упомянут! – усмехнулся Бат и снова рявкнул: – Лейтенант Баранов!
– Я! – подскочил Иван.
– За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество вы награждаетесь медалью «Золотая Звезда» с присвоением звания Героя Советского Союза!!! Поздравляю!
– С-с-служу трудовому народу! – выдохнул Баранов-младший.
– Ванька, блин, Герой!!! – Матвеич сломал всю торжественность церемонии и полез обнимать брата.
– И я так понимаю, товарищи, что это не за вчерашние бои, а за более ранешние! За вчерашние вы еще свое получите, уж я постараюсь! – лукаво улыбнулся Бат, шутливо грозя истребителям пальцем.
За этими радостными новостями все как-то перестали следить за обстановкой, а снаружи тем временем артобстрел постепенно затих. Только песок так и продолжал сыпаться с потолка. Наступила какая-то особая звенящая тишина, в которой прекрасно были слышны звонкие хлопки рукопожатий.
И тут в землянку скатился по ступенькам новый гость – лейтенант Кариков.
– О, наш будущий главный маршал! Мастер сетецентрической войны! Здорово, Боря! – приветствовал своего начальника связи генерал Бат. – Ты прямо точно на запах пришел! Мы тут героев-летчиков чествуем! Матвеич, стакан Очкарику!
– Погоди, Матвеич! – отмахнулся Кариков. – Тащ генерал, тут такое дело… С внешних постов докладывают: на западном берегу идет бой – кто-то прорывается оттуда к реке. И… как-то странно все…
– Что именно странно? – тут же «сделал стойку» генерал.
– Капитан Крупенин сказал: впереди едет какая-то незнакомая бронемашина с красным флагом на башне, а за ней – «захар», в котором до отделения бойцов в камуфляжных комбинезонах, которые ведут огонь из автоматического оружия и беспрерывно орут «Ура!»
– Чего? – обалдел от такого модернизма Бат. – Ну-ка, гвардия, по коням! Поедем глянем, кто там такой умный! Гости дорогие, вам лучше пока из землянки не вылезать! Очкарик, передай Крупенину – поддержать прорыв всеми имеющимися огневыми средствами!
Бат, Баранов-старший, Кариков и Гаврилов быстро покинули землянку, оставив слегка обалдевших летчиков.
– Я это… пойду… товарищи командиры! – тихо сказал водитель-ефрейтор и осторожно, бочком выбрался наверх. Ему было крайне неуютно в присутствии старших командиров.
А Захаров и Баранов посмотрели друг на друга, на готовый к небольшому празднику стол, и нервно рассмеялись.
– Я очень сильно подозреваю, что с таким шумом к нам может пробиваться только один человек! – сказал Захаров. – Тот самый, Вань, батальонный комиссар, про которого я тебе рассказывал, – Дубинин!
19 сентября 1941 года, Белорусская ССР, Бобруйск
