Книга Королевская кровь. Книга 7 - Ирина Котова

– Я посмотрю на тебя отсюда, – крикнул ей Мартин, садясь на песок. Она усмехнулась – Март никогда не любил плавать.

А когда она вернулась – барон все так же сидел на песке и кормил неизвестно откуда взявшейся лепешкой жадных крикливых чаек. Чайки наскакивали на него, он отбивался и ругался по – блакорийски, и так был забавен, что волшебница расхохоталась, раскинув руки и подставляя лицо солнцу.

– Тебе нужно переодеться, а меня нужно спасать, – заявил Мартин, подходя к ней. – Давай снова к тебе, а потом покажу еще пару любимых мест.

– Боги, куда ты так торопишься? – спросила она изумленно. – Я в себя прийти не успеваю. Голова кругом.

– Так и надо. Я сбиваю тебя с толку, чтобы не лезли всякие глупости. Надо спешить жить, – сказал он легко. – Ну и совсем чуть-чуть исполняю свою коварную задумку, – голос его стал таинственным. – Измотать тебя, потом на плечо – и к себе домой. Соблазнять.

– Боюсь, – Вики скрутила полы мокрой блузки, отжала их, – еще немного в таком темпе, и соблазнение придется отложить. Или оно произойдет во сне.

– Устала?

– Немножко. Но я ещё искупаюсь.

– Как же женщины любят воду, – проворчал он, повернулся к чайкам, махнул рукой и проворковал: – Ждите, милые, я иду к вам!

Вики смотрела на его плечи и затылок как завороженная. Как вообще она столько могла без него прожить?

Мартин, поняв, что пляж – это надолго, притащил из своего дома в Блакории огромное покрывало, разлегся на нем среди чаек, как эмир среди гарема, и милостиво крошил птицам лепешки, купленные у периодически подходящего к барону торговца. Иногда маг вставал у самой кромки воды, скрещивал руки и просто смотрел на Викторию, ничего не говоря, и ветерок бросал черные волосы ему в глаза, и тепло становилось от его взглядов.

В конце концов Вики все-таки замерзла. Вышла из воды, стуча зубами, шагнула в открытый магом переход – и очутилась в его доме, перед пылающим камином. Стянула промокшую блузку, – Март вышел, – сняла белье, закуталась в плед с головой и села поближе к огню.

Запахло корицей и горячим вином. Щелкнул замок на двери.

– Глинтвейн! – простонала волшебница благодарно и схватила теплую кружку с дымящимся рубиновым напитком. Март рухнул рядом с ней на диван – она чуть не расплескала все, – потянул за плед, открывая руку и часть плеча.

– Синенькая Вики, – сказал смешливо, – как интересно.

– Не издевайся, – пробурчала она, – я с этой работой уже так давно нигде не была. Увлеклась купанием, признаю.

– Сейчас спешно готовят ужин. Скоро будет, – сообщил он.

– Ооо!

– Я хороший, да? – поинтересовался блакориец вкрадчиво. Плед спустился еще немного.

– Хороший, – подтвердила она с легкой улыбкой. И сделала ещё глоток – глинтвейн согревал, Мартин будоражил кровь. Плед еще съехал вниз, почти обнажив грудь.

– Март, куда? – строго сказала волшебница. – Я же замерзла.

– Вики, – барон забрал у нее из рук кружку, тоже отпил. Голос его был серьезным, как будто он лекцию читал. – Не поверишь – я знаю отличный метод согрева.

– Неужели? – Виктория улыбнулась, глядя, как он наклоняется к ней. Что уж тут ждать, когда оба – взрослые люди, и нет ничего естественней, чем распахнуть плед и потянуться к пуговицам на его рубашке?

– Да, – Мартин прижал ее к кровати своим горячим телом. Усмехнулся ей в губы совсем по-хулигански. – Только будь снисходительней, родная. У меня очень давно никого не было.

– Наклонись-ка поближе, – угрожающе потребовала волшебница.

– Будешь кусаться? – спросил он воодушевленно, наклоняясь – и Вики действительно легко куснула его за губы и прошептала прямо в них:

– Хватит болтать. Поцелуй меня, наконец.

Мартин легко коснулся ее губ губами – но и этого хватило, чтобы захотелось растянуться под ним, выгнуться, – и отстранился.

– Стесняешься? – поинтересовалась Виктория иронично, наслаждаясь прикосновениями к его плечам, волосам. Глаза его сверкали.

– Наслаждаюсь моментом, Вик, – в голосе блакорийца появились ласкающие низкие нотки. – Ведь сейчас главное, – снова короткий обжигающий поцелуй и смешок, – не проснуться раньше времени.

И не успела она снова возмутиться его болтовне, как он перекатился на бок, навис над ней и наконец-то поцеловал как надо. Все сильнее, настойчивее, раздвигая языком губы, но так нежно, что Вики забыла про нетерпение, замирая от поднимающихся изнутри слез. Всхлипнула, закрыла глаза и обхватила его за шею. И расслабилась, окунаясь в бархатный, чувственный поцелуй, потянулась за ним, отвечая так же – задумчиво, с полным погружением.

У Мартина был вкус глинтвейна, специй, мужского превосходства и ее большой любви – и не хотелось больше никуда торопиться. И они забыли о времени, будто в планах на сегодня были только поцелуи, как давно-давно в их общей юности.

Сладкие поцелуи. Глубокие. Долгие. Похожие на игру.

Вики едва заметно выдохнула – руки мужские касались ее кожи почти невесомо, словно изучали – но наполняли ее тягучим желанием, неспешно затягивающим рассудок, как хорошее крепкое вино. Март приподнялся немного – и волшебница потянулась за ним, посмотрела в черные глаза – ее собственные наверняка были так же затуманены, и плескалось в них такое же тяжелое, недоверчивое счастье.

– Хорошо? – вкрадчиво и тихо поинтересовался бесстыжий маг, легко потирая сердцевинкой ладони ее грудь и не отводя взгляд. Вроде ведь ничего такого – слабый нажим, чуть шершавая кожа, крошечные песчинки, едва царапающие сосок, но как же мучительно хочется большего!

– Хорошо, Мартин, – и она слегка выгнулась, чтобы отчетливей ощутить его касания. Не подгоняя на этот раз – потому что медлительная эта игра начала доставлять невозможное удовольствие.

Он задержал взгляд на ее губах, скользнул взглядом по шее к своей руке, ласкающей роскошную грудь.

– Ох, Вики, это невозможно, – в голосе его слышались жадный восторг и восхищение. – Они ведь стали еще красивее. Не удержаться, – Март осторожно склонился, согрел дыханием один пухлый сосок, коснулся губами другого. – Здравствуйте, девочки мои, – горячо прошептал он, вжимаясь лицом в ложбинку – и от слов его, от губ, касающихся кожи, по телу бежало удовольствие. – Я так соскучился.

– Мааарт! – простонала волшебница, умирая от смеха, глядя на черную макушку и с наслаждением гладя его по плечам. Холод уже ушел, и тело стало мягким, разнеженным.

– Март занят, – ответил блакориец торжественно, потерся губами о сосок – и так же неспешно, умело втянул его в рот. – Самой красивой женщиной в мире, – перешел к другому, неторопливо оглаживая ее живот и бедра, и от руки его расходилось тепло, покалывая кожу, заставляя жмуриться, как кошку. – Χорошо, Вики?

– Хорошо, – снова подтвердила она, задержав дыхание и ощущая, как сжимается все внутри в ответ на движения его языка. – Решил помучить меня, Мартин?