Книга Властители судеб Европы. Императоры, короли, министры XVI-XVIII веков - Людмила Ивонина

Дальнейшие военные приготовления Валленштейна, недвусмысленно указывающие на подготовку вторжения в Данию со стороны моря, побудили Кристиана IV пойти на переговоры с императором. 7 июня 1629 г. был подписан Любекский мир, провозгласивший возвращение к довоенному статус-кво. Дания признала свое поражение и отказалась от территориальных притязаний в Германии. Никогда за годы войны реальная мощь императора не была столь внушительной и бесспорной, как весной 1629 г., даже с оглядкой на штральзундскую неудачу. Еще перед подписанием Любекского мира в марте Фердинанд II издал знаменитый Реституционный эдикт, возвещавший о восстановлении католических владений, прекративших свое существование за годы после Аугсбургского религиозного мира 1555 г.

Все эти успехи были большей частью заслугой Валленштейна. Но последнему они не принесли радости и удовлетворения. Его план объединения Германии потерпел поражение в результате неудачной осады Штральзунда и Реституционного эдикта. Победа католических князей, желавших иметь определенную независимость от императора, означала постепенное падение влияния полководца. В результате своих побед по иронии судьбы этот человек оказался в полной изоляции.

Фердинанд II отверг его план. У Валленштейна не было опоры ни среди католиков, ни у протестантских князей Германии. Католические владетели, особенно глава Лиги Максимилиан Баварский, упрекали бывшего протестанта Валленштейна в покровительстве протестантам на завоеванных землях. Действительно, полководец их не трогал. У протестантских князей возмущение вызывали бесчинства возглавляемой Валленштейном армии. Курфюрст Бранденбургский оценивал убытки своего княжества в 20 миллионов талеров, герцог Померанский — в 10 миллионов, ландграф Гессена — в 7 миллионов.

Примерно в такие же суммы оценивали ущерб и другие княжества, которым «посчастливилось» принимать на своих территориях армию знаменитого полководца. Императора засыпали жалобами на его фаворита.

Не только протестанты, но и католики вполне оправданно опасались, что Валленштейн метит в кресло «немецкого Ришелье». Невероятная популярность генералиссимуса в армии с некоторых пор внушала опасения и самому Фердинанду II. Действительно, единственной опорой этого человека было его войско, наемный разноплеменный сброд, скопище людей, которых только воля командира да вера солдат в его счастливую звезду держали в стальной узде.

Тогда Валленштейн не имел союзников не только в Империи, но и за границей. Правая рука кардинала Ришелье хитроумный капуцин отец Жозеф, прибывший в 1630 г. в Регенсбург, умело внушал императору, что после столь впечатляющей победы истинной веры над протестантской «ересью» нет никакой необходимости держать армию, численность которой далеко превосходит разумные пределы. Он особо подчеркивал, что агрессивность ее командующего внушает беспокойство «друзьям» Империи. В обмен на сокращение армии кардинал Ришелье устами капуцина обещал соблюдать нейтралитет и не поддерживать врагов Империи.

Конечно, эти посулы ничего не значили. Однако эти уговоры, давление Максимилиана Баварского плюс собственные опасения Фердинанда II решили дело. Император сократил армию и уволил Валленштейна в отставку. Его сменил Тилли. Это один из многочисленных примеров, когда блестящие генералы оказывались не у дел, поскольку становились слишком опасными в глазах правителей. Валленштейн вернулся в столицу герцогства Фрид-ланд и зажил как обыкновенный помещик. Но спокойствия и здесь не было — его окружала атмосфера постоянной враждебности и слухов. Он пытался не обращать на них внимания, ища утешения в семье. Но дальнейший ход войны скоро снова призвал Валленштейна на поля сражений.

Сокращением своей армии Фердинанд II позволил обезоружить себя накануне новой схватки, чем с успехом воспользовалась французская дипломатия. Кардиналу Ришелье удалось вовлечь шведского короля Густава II Адольфа в войну, тем самым создав очередную антигабсбургскую коалицию. В 1630 г. начался третий период Тридцатилетней войны.

До сих пор личность «северного льва» — шведского короля Густава Адольфа — и его мысли не давали покоя историкам. Зачастую отделить политику от веры в деяниях шведского монарха практически невозможно. Замысел германской экспедиции окончательно созрел в уме короля в начале 1628 г., а в конце 1628 — начале 1629 г. на заседании Государственного совета положение дел на Балтике было признано нетерпимым, открытая война — неизбежной. Было решено, что вести ее следует наступательным образом и на территории врага. Обоюдные, впрочем, не всегда согласованные усилия французских, бранденбургских и английских дипломатов привели к заключению в сентябре 1629 г. перемирия между Швецией и Польшей на шесть лет в Альтмарке. Путы упали с лап «шведского льва», освободив его для вторжения в Германию.

В июле 1630 г. Густав Адольф вступил в Штеттин — столицу Померанского герцогства, а затем начал стремительное продвижение на запад — в Мекленбург и на юг — вдоль линии Одера, вплоть до Франкфурта. Повсюду он встречал радушный прием протестантских жителей, сравнивавших шведов с ангелами, спустившимися со Скандинавских гор, дабы избавить Империю от тирании папистов. Отношение к шведским властям было тем более благоприятным, что армия Густава Адольфа радикально отличалась от наемных войск Валленштейна. Она была создана по национальному образцу из свободных крестьян-шведов, не грабивших местное население.

В войсках Густава Адольфа царила строгая дисциплина, что, собственно, вместе с поддержкой немецких протестантов было главным залогом побед. Шведский король заключил союз с Францией, согласно которому та финансирует его войну, взамен чего король обязуется не попирать интересы католиков на завоеванных землях и не трогать Максимилиана Баварского, который обещал придерживаться нейтралитета.

Высадка Густава Адольфа в Германии.

Узнав о таком развитии событий, Валленштейн попытался предложить свои услуги Густаву Адольфу, но тщетно. Возможно, им двигало чувство мести, но вряд ли оно было главным. Зоркий, проницательный политик, он предугадал будущее поражение Империи. Он уже давно видел причину слабости Германии в ее политической раздробленности и понимал, что Габсбурги — императоры столь пышно величаемой «Священной Римской империи германской нации» — предают, в угоду своим частным княжеским интересам, интересы Германии в целом, что им выгодно затягивать войну, которая разоряет и ослабляет немецких князей и дает возможность им, Габсбургам, как самым сильным, втихомолку прибирать к своим рукам чужие земли, округлять свои владения и усиливаться ча счет бедствий войны. Предлагая свои услуги Густаву Адольфу, Валленштейн, возможно, предполагал поскорее прекратить войну и добиться приемлемого соглашения с выгодой для Германии и, конечно, для себя. Он даже вступил в тайные сношения с Ришелье, который сейчас поддерживал его намерения, не желая усиления Густава Адольфа в Германии.

Но хитроумный шведский король не пошел на эти провокации. Он одерживал одну победу задругой. Разорение, которое произвела армия Тилли в Магдебурге в мае 1631 г., ускорило ход событий. 17 сентября близ Брейтенфельда недалеко от Лейпцига в решающей схватке армия Лиги потерпела полное поражение от шведских войск и практически перестала существовать.