Книга Тайны белого движения. Победы и поражения. 1918-1922 годы - Олег Гончаренко

Однако героизм отдельных личностей и даже их таланты не могли повлиять кардинально на этом этапе войны на ее благополучный для Белой армии исход, и перед новым Главнокомандующим открывалось несколько возможностей решить судьбу армии. Одной из них оставалась переброска всех частей с помощью флота союзников на другие театры военных действий, туда, где оставались очаги сопротивления большевизму: Дальний Восток, Северо-Запад России или Польшу. В совещаниях со штабом вырисовывалась картина перемещения войск в одну из нейтральных стран, которая дала бы согласие на временное размещение у себя вооруженных частей Белой армии и не была бы связана дипломатическими обязательствами с большевистским правительством в Москве. В качестве нейтральных стран рассматривались Королевство СХС, Болгария и Греция. Разведка доносила в штаб Главнокомандующего о постоянном усилении противника, об его очевидной подготовке к штурму Крыма. Большевики стягивали крупные силы: четыре стрелковые и одну кавалерийскую дивизии, штатной численностью в 15 тыс. человек каждая. По железной дороге подвозилась тяжелая артиллерия; происходило развертывание авиационных частей. Несмотря на наличие 35 тыс. человек, находившихся в Русской Армии, Врангель считал положение «далеко не устойчивым».

В тылу находилось большое количество офицеров, приехавших в Крым, спасаясь от тягот военной службы или не желавших участвовать в боевых действиях. Этот «балласт», по наблюдениям очевидцев, доходил до 100 тыс. человек, в то время как на фронте пребывало лишь 25 тыс. бойцов.

Некоторые командиры решали проблему «балласта» на свой лад: «В Севастополь мы пришли к вечеру. Квартирьеры мне доложили: — Господин полковник, офицерства по городу шляется до пропасти… Я выгрузил офицерскую роту и приказал занять все входы и выходы Морского сада, где было особенно много гуляющих. В тот же вечер мы учинили в Севастополе внезапную и поголовную мобилизацию всех беспризорных господ офицеров»[199]. По замечанию другого мемуариста, несмотря на тяжелое положение на фронте обороны Крыма, в тылу почему-то продолжали оставаться резервные части, формирующиеся боевые единицы, большое количество высших воинских кадров. Кроме всего прочего, в тылу располагалось невероятное количество тыловых учреждений, с большим штатом действительных и мнимых служащих. «…Большинство офицерства и штатских щеголяли в чистом обмундировании, тратили огромные деньги по ресторанам и трактирам. Главным занятием в тылу была торговля, спекуляция с валютой, продажа казенных вещей. Жутко было смотреть на толпы бездельников, здоровую молодежь, к тому же требующих продовольствия, квартир и жалованья… Такая постановка дела не могла кончиться хорошо, это я, как фронтовик, понял уже после двух дней, это трагедия, а не оборона от врага»[200].

13 апреля 1920 года большевики силами Латышской дивизии разбили передовые части Слащева, захватили Турецкий Вал и продолжили наступление на юг. На Чонгарском направлении выдвинулась 8-я кавалерийская дивизия красных. Слащев приказал контратаковать противника. Это остановило продвижение красных, однако отбросить Латышскую дивизию дальше Турецкого Вала части Слащева не смогли: к красным шла постоянная помощь со стороны свежих сил, подходивших из тыла. На утро 15 апреля остатки красных частей были выбиты с Перекопа усилиями беспрерывно атаковавших бойцов Слащева. Навстречу 8-й кавалерийской дивизии красных на Чонгарское направление вышла конная бригада полковника Василия Ивановича Морозова, которая, после ожесточенного боя под Тюп-Джанкоем, повернула красных кавалеристов вспять и прогнала прочь. В этот же день, собрав силы «цветных полков» воедино, придав им в помощь несколько бронеавтомобилей, Врангель нанес контрудар по позициям большевиков, попытавшись прорвать их оборону, однако дальнейшего успеха развить не удалось: атака отогнанной на время 8-й красной кавалерийской дивизии, подошедшей на помощь стрелковым дивизиям, выровняла положение сторон. Пехотные дивизии из состава 13-й советской армии снова перешли в наступление. Для развития успеха частей Слащева против большевиков Врангель приказал осуществить два фланговых удара, высадив десанты: алексеевцы водным транспортом были доставлены в район Кирилловки. Несколько аэропланов высланных Ткачевым, обнаружив транспорты с войсками, подвергли их усиленному бомбометанию, потопив следовавшую за транспортами баржу с боеприпасами. Части дроздовцев должны были прибыть на узкий песчаный полуостров Хорлы. Десантом командовал генерал Витковский, 2-м полком — Туркул, а 1-м — Харжевский. По ходу движения к месту высадки десант алексеевцев был обнаружен авиацией красных, совершавшей разведывательные полеты над местностью. Несколько аэропланов, обнаружив транспорты с десантом, подвергли их усиленному бомбометанию, потопив следовавшую за транспортами баржу с боеприпасами. На высадившийся десант алексеевцев большевики бросили силы 46-й дивизии. Дроздовцы, высадившись в Хорлах, провели военный совет под председательством генерала Витковского. Владимир Константинович, несмотря на все трудности, возникшие в ходе высадки десанта, настаивал на выполнении боевой задачи до конца: пробиться с перешейка по тылам противника к Перекопу. Военный Совет решил выступать наутро. Корабли, высадившие десант, ушли в море и находились далеко от берега. Если бы красным удалось сбросить десант в море, то его удалось бы легко перебить в воде.

«Часов в восемь утра мы уже тронулись на деревню Адамань, пробиваться на Перекоп. Нас еще нес порыв ночного боя, стремительность победного удара. Красные отступали. Мы накатила на Адамань. В бою под Адаманью конными разведчиками 1-й Дроздовской батареи совместно с генералом Витковским, выехавшим в атаку на автомобиле с пулеметом Льюиса, была взята красная батарея… И под залпами, в губительном огне, со своими ранеными и убитыми, которых несут, нестройная толпа расстреливаемых людей… идет. В колонне за подводами наши полковые сестры милосердия, жены и сестры дроздовцев: Мария Васильевна, Александра Павловна Слюсарева, Вера Александровна Фридман. Лица молодых женщин бледны, точно окаменели. При каждом взрыве снаряда они крестятся» [201].

После двухдневных изматывающих боев, пройдя с боями 60 верст, отвлекая на себя силы противника, дроздовцы пробились к белым частям, стоящим на Перекопе. За этот рейд Врангель, приехавший на смотр дроздовцев в Армянск, пожаловал полковника Туркула чином генерал-майора. Массированный штурм Крыма в который раз был сорван. Для подготовки нового наступления большевикам требовалось еще несколько недель, для подвода дополнительных войск, а на это время красное командование приняло решение «запереть» Русскую Армию на полуострове. Красные инженерные роты возводили линии заграждения, подтягивалось значительное количество артиллерии, подходили бронепоезда и новые эшелоны с пехотой. Выпавшая временная передышка для Врангеля позволила Главнокомандующему заняться решением неотложных задач, связанных с армией, в том числе и по укреплению дисциплины, сократить многочисленные штабы и усилить боеспособными кадрами боевой состав полков. Врангель встретился и с митрополитом Вениамином, для того чтобы поговорить о духовном воспитании чинов Русской Армии: «Работы духовенства в войсках почти не было. Я не мог с этим не согласиться. Управляющий военным и морским духовенством протопресвитер Шавельский, находясь безотлучно при Ставке Главнокомандующего, был, видимо, весьма далек от войск… Войсковое духовенство сплошь и рядом было не на высоте… я считал совершенно необходимым провести не только беспощадную чистку ее от порочных элементов, но и целый ряд мер для повышения нравственного уровня в войсках, в том числе духовно-религиозного воспитания»[202].