Книга Экзорцист. Печать Контракта - Джулия Тард

– А я знаю, она свободна. Свободна, потому, что до сих пор не сдалась. И, если продолжает жить жизнью отшельника и затворника уже больше сотни лет значит, довольна ею. Всегда есть выбор и у неё тоже. Орин своей сделала и не жалеет об этом. Можешь мне поверить.

– Такое впечатление, что вы говорите не о ней, а о себе. А я совершенно не тот, кому можно показывать «Ахиллесову пяту».

– Я сама сделала такой выбор, – усмехнулась, пожимая плечами. – И теперь тебе придётся знать обо всех моих слабостях. Ими я лишу тебя покоя, а возможно, что и выбора. Посмотрим, какие противоречия вызовут они в тебе и, к какому решению в своё время приведут.

– Ну, даже не знаю, к чему они приведут: очернят вас в моих глазах или же сделают ещё желанней прежнего.

– Ерунда, недостатки не могут сделать человека желанней.

– Они помогают обрести ту неосознаваемую близость между двумя людьми, что ранее была недосягаемой. Превращают призрачную музу в обычную девушку, а царя в простого смертного. Но не думаю, что вы сможете этого понять. Поэтому не забивайте свою милую головку подобными мыслями. Наслаждайтесь жизнью, в которой данные вещи не способны произойти. Поверьте, сейчас самая прекрасная пора, потому что вы можете совершенно не задумываться об этом, осознавая всю истину такого простого, но такого противоречивого заключения.

– Но разве это способно сблизить?

– Это способно не только сблизить, это заставляет потерять голову. Лишиться самого себя в радости от осуществления своего желания. А подобное пьянит куда сильней самого крепкого вина.

– Звучит достаточно жутко, – Мария подтянула к себе ноги, прикасаясь губами к коленям.

– Жутко, это верно, но такова, суть человеческой природы, да… и не только её.

Наступила долгая пауза, находясь в тишине, Михаэль продолжил смотреть на огонь, любуясь его красотой и изяществом, а Мария, совсем не думая о сказанном ей, тихонечко наблюдая за своим фамильяром.

– А почему ты выглядишь именно так? Я имею в виду, почему у тебя именно такая внешность? Существует ли в этом мире ещё один такой же человек или же ты сам по себе решил стать именно таким?

– Я ничего не знаю о существовании людей, похожих на меня, и выгляжу так не потому, что сам этого захотел, – ответ был невнятным и, как ей самом показалось, Михаэль не очень-то и хотел говорить с ней о чём-либо подобном. – И ещё кое-что, простите за то, что не смог сдержать слово. Я ведь так и не успел показать вам всей красоты собора.

– Не страшно. Конечно, не могу сказать, что мне не жаль, но не настолько, чтобы сожалеть об этом, как о чём-то по-настоящему ужасном. К тому же, так у нас появится лишний повод туда вернуться.

– Возможно, вы правы. Тогда я расскажу вам о нём в следующий раз, когда мы снова туда вернёмся.

– Согласна. А ты… Может, всё же скажешь, что произошло внутри?

– Ничего особенного.

– Вот как? Считаешь, что подобное можно отнести к тому, что не имеет никакого значения?

– Случившееся никак не влияет на наш с вами контракт, и этого достаточно.

– Достаточно, значит, – раздраженно прошипев себе под нос, и привстав, она неторопливо потянулась к голенищу.

– Что вы делаете? – ринулся к ней Михаэль, забирая нож, но алая кровь уже текла по её ладони. – С ума сошли, вытворять подобное?!

– Уйди! – отдернула руку, не позволяя к себе притронуться. – Это просто порез ничего страшного.

– Да у вас кровь так и хлещет. Дайте мне перевязать рану!

– Нет! – сделала шаг назад.

– В какую игру вы решили сыграть со мной? – рассерженный Михаэль не мог понять смысла в происходящем. – Одной руки вы уже лишились, а сейчас хотите ещё и без второй остаться?

– Как это способно повлиять на наш контракт?

– Никак, – наконец-то ответил, не сводя глаз с девушки.

– Вот и замечательно! В таком случае, почему ты хочешь мне помочь?

– Я всего лишь предложил вам свою помощь. А вот решать, нужна она или нет – ваша привилегия.

– Вот я и решила. Она мне ни к чему. Так что отдай его!

Протянув руку, Мария потребовала нож обратно и, крепко сжав его, второй раз провела лезвием по окровавленной ладони. Наблюдая за всеми её движениями, Михаэлю хотелось вырвать оружие из рук этой взбалмошной девчонки и как следует перевязать истекающую кровью руку даже, невзирая на все её протесты.

– Неприятное чувство, правда? – своим вопросом она заставила его очнуться. – Неприятно, когда тебе говорят, что ничего ненужно? Звучит так, словно вместе с помощью отказываются и от тебя самого. «Мне не нужна твоя помощь», словно «Мне не нужен ты», «Тебя это не касается», словно «Мне неважно, есть ты рядом или нет». А «Никак не влияет на наш контракт» – «Вы не способны волноваться за меня, если только это не связано с исполнением вашего желания». Вот значит, какого ты обо мне мнения! Ну что ж, если это так, то во всём виновата только я. Хорошо, я согласна больше никогда не думать о тебе, если ты клянешься никогда не переживать за меня. Вот тогда больше я не задам тебе ни одного подобного вопроса и больше ни за что не стану волноваться. А теперь – обещай!

Внимательно слушая каждое сказанное слово, Михаэль продолжал смотреть на неё ничего не выражающим взглядом, не давая ни малейшего намека на принимаемое им решение. Сделав уверенный шаг на встречу, он оказался так близко, что Марии пришлось поднять голову, чтобы не отворачиваться. Хотя из-за появившегося между ними молчания и последовавшего за ним напряжения ей очень хотелось это сделать. Вот только поступи она так, и все слова, вместе с действиями станут мусором. Ведь от них так просто смогли отказаться.

– Не могу, – спокойно опустил он взгляд на её руку.

Его теплые пальцы нежно дотронулись до запястья. Аккуратно обхватив его, Михаэль дотронулся до окровавленной ладони поцелуем своих горячих, мягких губ. От подобного, Марию кинуло в дрожь, за которой последовал холодный озноб. Сердце забилось с такой бешеной силой, словно превратившись в маленькую испуганную птичку, что ценой собственной жизни, из последних сил билась о решетку клетки, желая обрести свободу. Расправить крылья и взлететь высоко-высоко в небо – купаясь в потоках встречного ветра, кружевных облаках и безграничной синеве неба.

Но затем, почувствовав, как следом за его губами по её ладони скользнул язык, она задохнулась. Внутри всё оборвалось и замерло, а затем сжалось, неторопливо завязываясь в крепкий и очень тугой узел. Тело опустело, а от испытываемого страха и волнения голова предательски пошла кругом. Её кинуло во всепоглощающий жар, от которого стало ещё сложнее дышать. Хватая воздух, зажатой в тиски, грудью, Мария не знала, что делать и как сейчас нужно поступить. Понимая, что именно её действия привели к подобному, она уже не могла, как прежде отдёрнуть руку или же сказать что-то грубое. Она просила у него ответа, а получив его, растерялась, не зная, что теперь делать?