Книга Все что нужно ей - Екатерина Риз

— Я тоже не в восторге от ситуации. Я говорила ему, что это не лучшая идея, возвращать меня в город.

— Можно подумать, он послушал бы. Упрямый ведь, как чёрт. — Она схватила кухонное полотенце, нелепо повертелась на месте, потом остановилась и снова на меня посмотрела. Наконец, набралась смелости и спросила: — Ребёнок его, Насть?

— Его.

Алёна сделала слабую попытку улыбнуться. Вышло не очень, но было заметно, что после моего ответа ей стало спокойнее.

— Ну что ж… Тогда поздравляю вас.

— Думаешь, есть с чем?

Она нахмурилась.

— Не нужен он тебе, да?

— Это я ему не нужна.

— Ну, вот с такими выводами ты бы не торопилась. Знаешь, как он тебя искал?

— Как? Забыл о деньгах, о бизнесе, о мести своей ненормальной?

Алёна смотрела себе под ноги и хмурилась.

— Нам с тобой, наверное, не понять. А Гриша он, вообще, такой… упёртый очень. Всегда своего добивался.

— Это точно. Он и меня добился. Вот только результатом оказался удивлён. Он и сейчас не понимает, что делает. Снова схватил, увёз… А я ему нужна в его будущей обеспеченной жизни? Ну, вернёт он всё, а дальше что? Останемся с ним один на один? В этом городе, где каждая собака знать будет…

— Что знать?

Я подняла на неё удивлённый взгляд. Вдруг осознала, что Алёна не в курсе. Пришлось выдохнуть, чтобы смирить рвущееся наружу разочарование.

— Ты о муже?

— О нём тоже.

Алёна лишь головой качнула.

— Где вас только с Гришкой чёрт свёл, не знаю. Ты-то что думала, раз муж у тебя был?

— Ни о чём я не думала. Думала, что всё само собой разрешится. Я ведь не знала ничего, он говорил мне, что уедет.

— Гришка? — Алёна усмехнулась. — Да куда он отсюда уедет? Когда такие дела творятся. — Она вздохнула, выглядела обеспокоенной. — Дружок у него здесь, бывший. Та ещё паскуда. Сколько я Гришке говорила: не верь ему, не верь ему, в спину если и не выстрелит, то камень точно бросит. Всё так и вышло. А теперь вот деньги делят. А у Серёжки разве что отнимешь? Он за деньги удавится.

Я внимательно её слушала, несколько удивлённая нетерпением и горячностью в её голосе. Потом вспомнила.

— Вы же с юности знакомы все.

Алёна непонимающе моргнула.

— Кто?

— Вы с Гришей, Серёжа и Ефимов. Мне Ефимов и рассказал.

Алёна настороженно вздёрнула подбородок.

— Ты Ельского знаешь?

Это уже было просто смешно.

— Он мой муж, — проговорила я, удивлённая её неведением.

Алёна смотрела на меня во все глаза, даже рот открыла, собираясь что-то сказать, но так и промолчала. А я осторожно переспросила:

— Ты не знала?

Она лишь головой мотнула. Потом руку к груди прижала и пробормотала:

— Он с ума сошёл… — Опустилась на стул, потом на секунду глаза прикрыла. — А Ельский знает?

— Про меня и Гришу? Знает. Только про ребёнка не знает. Я поэтому и уехала, побоялась… как он отреагировать может.

— Вот это, кстати, правильно. Тот ещё психопат.

Я грустно улыбнулась.

— Не знаю, до истории с твоим братом я ничего отталкивающего в Серёже не замечала. Он был… идеальным мужем.

— Да? Это наверное потому, что ты была идеальной женой. Серёжа очень любит всё идеальное. Прямо хлебом не корми, дай кому-нибудь пыль в глаза пустить. Чтоб все вокруг от зависти умерли.

На это мне сказать было нечего. Что есть, то есть. Правда, я раньше не относила эту черту характера любимого мужа к недостаткам. Искренне считала, что он для меня старается, не для себя.

А Алёна разглядывала меня, и в её взгляде появилось любопытство, словно она впервые меня видела.

— Я сразу сказала: ты красивая и Гришке, с его прошлым, не пара. Но он так за тебя уцепился. Я ещё тогда заметила, прямо глазами тебя ел. Теперь понимаю почему.

Я кивнула, надеясь, что особой горечи, которую я почувствовала после её слов, на моём лице не отразилось.

— Да. — Растянула губы в искусственной улыбке. — Я переходящий трофей. Жаль только, что я с самого начала об этом не догадывалась. Но Гриша молодец, как ты говоришь, упорный. Довёл свою партию до конца, Серёжу уел.

— Досталось тебе, да?

— От Серёжи? Да нет. Ему настолько противно становилось при виде меня, что он побрезговал на меня руку поднять.

— Но Гришка… — Она снова головой качнула, все еще не веря. — До чего додумался. А я ведь как чувствовала, что замыслил что-то. Как вернулся, прямо извёлся весь. Все думает да гадает, думает да гадает, и молчит. Спрошу чего, отмахивается, мол, не дурак, сам всё знаю. Но я так и знала, что он Сережку достанет, по любому. А уж если нашла коса на камень… Я тебе честно скажу, Сережка против него слабоват. Выдержки у него столько нет, как у Гриши. И это всегда сказывалось. Вместе их видишь, и сразу понимаешь, кто заводила. Гришка всегда впереди был, на полшага, но впереди. Ему по жизни деликатности не достает, привык с плеча рубить, а Сережа он похитрее, он как змей-искуситель, все вызнает для начала, почву прозондирует и тогда уже осторожно ступает. Но чутья у него Гришкиного нет, вот чтобы сразу и верно поступить. Когда Гриша начинал, все наобум делал, ни в чем не разбирался, а поднялся за пару лет. Помощник понадобился, дружков потянул за собой. Как я ему говорила тогда… И что вышло?

— А что вышло? — задала я вопрос, который меня очень давно мучил.

Алена рукой махнула в расстройстве.

— Партнера их столичного убили, у нас в городе. Дело было громкое, и все выходило так, что только их бизнесу это выгодно. Незадолго до убийства поспорили прилюдно, потом деньги делить начали, судиться принялись, и выходило так, что столичные барины процесс выигрывали, большой кусок тогда отхватить могли. А потом этого застрелили, прямо в гостиничном номере, не успел он в право собственности войти. Вот в милиции и решили, кто убийство организовал. И так у них все ловко сошлось… — Алена горько усмехнулась.

— Они? — тихо спросила я.

А Алена вдруг оживилась и в некоторой горячности произнесла:

— Не знаю! Там помимо Гришки охотников до чужих денег тьма. А мне Гоша сказал: не лезь. Я и не полезла. Но посадили-то Гришку! Конечно, разве можно нашего Серегу в тюрьме представить? А потом Алку обработал. Думает, я не знаю и не помню, как она порхала без мужа-то, расцвела вся. И только от меня глаза прятала. Сережа очень чуткий, — передразнила она незнакомую мне женщину и даже сплюнула с досады. Затем поднялась и прошлась по кухне. — Что я могу сказать? Понимаю я брата, он Сереге, как себе доверял, все мне объяснить пытался, что… Да что теперь об этом? Вот только вышло все по-моему. Ельский осмелел, заматерел, превратился в местного олигарха. А кому всем этим обязан, забыл? Надо его, конечно, на место поставить, но не так же.