Книга Куриный бульон для души. Все будет хорошо! 101 история со счастливым концом - Эми Ньюмарк

Это можно было называть сокращением, увольнением, выводом за штат – как угодно. Главное, что через сорок восемь часов я должен был лишиться работы, которой посвятил девять лет и ради которой пожертвовал очень многим, чтобы попытаться дать лучшее своей жене, а затем и своей семье.

Я съехал на обочину и остановил машину. Я был в ступоре. Мне хотелось рыдать. Мне хотелось кричать. Мне хотелось позвонить начальнику и умолять его оставить меня на должности. Вместо этого я сидел в машине и гадал, как сообщить своей жене Эмбер, которая всего три месяца назад родила нашего первенца, что я потерял работу.

Выходные прошли как в тумане. Я не спал. Не ел. Мне было физически плохо. Мы с Эмбер засиживались за полночь, пытаясь найти выход. У нас почти не было сбережений, а работу в нашем городе найти было непросто. Я не знал, как мы справимся. Я боялся. Точнее, лучше сказать, я был в ужасе.

Во время одного из наших полуночных разговоров жена дала мне отличный совет. Он не только помог мне пережить самый сложный период жизни, но и превратил худшее, что могло со мной случиться, в великое благо.

«Не вешай нос, гордись достигнутым, уходи с высоко поднятой головой, – сказала она. – Это происходит не просто так – в конце концов ты найдешь причину».

В понедельник я рано встал, надел отглаженную рубашку и галстук, привел в порядок документы и сложил свой бейдж, мобильный телефон, запасной ключ от машины и остальные вещи в большой картонный конверт. Я рано приехал в аэропорт и взял с собой жену и дочку, чтобы они поддержали меня (и подбросили домой, когда у меня заберут машину).

Увидев начальника, который направлялся прямо ко мне, я почувствовал, как сердце сжалось в груди, и встал с кресла. На ватных ногах, уверенный, что вот-вот упаду, я пошел вслед за начальником к столу в углу терминала. Я не запомнил, что он сказал, но, когда услышал приговор, протянул всю служебную собственность, встал, пожал ему руку и поблагодарил за возможность работать в компании.

Когда я завернул за угол и пошел прочь, у меня на глаза навернулись слезы. Я вдруг осознал всю тяжесть ситуации. Впервые с тринадцати лет я оказался безработным.

Следующая неделя прошла как в тумане. Моя жена была учительницей и отдыхала все лето. Она возилась с Зоуи, а я ходил на дневные сеансы в кино, не зная, чем заняться, пока другие работают. Я отчаянно старался раствориться в сюжете, надеясь, что это притупит ту боль, которая пожирала меня, когда я пытался осознать случившееся.

Я и не догадывался, что эта ужасная потеря станет для меня невероятным счастьем.

Всю свою жизнь я считал себя не самым умным, не самым красивым и даже не самым талантливым человеком в своем окружении, но уж точно самым работящим. Работа была моим спасательным кругом, она определяла меня – и без нее я чувствовал себя потерянным.

Мы больше не могли позволить себе оплачивать детский сад, в который планировали определить Зоуи, так что мне пришлось остаться дома и заботиться о дочери. Жена вернулась на работу, и не успел я и глазом моргнуть, как вместо управления зоной продаж с миллионными ежегодными прибылями и руководства двадцатью подчиненными, вместо бесконечных телефонных звонков и бесчисленных встреч стал менять подгузники, мыть бутылочки и петь колыбельные. Тогда я еще не догадывался, что эта ужасная потеря станет для меня невероятным счастьем.

Дни шли за днями, а недели – за неделями. Депрессия отошла на второй план, и я понял, что у меня теперь нет выбора – я должен стать лучшим папой в мире. Проблема была в том, что я понятия не имел, как обращаться с ребенком. Раньше у меня детей не было, и я никогда с ними не возился. Я не знал, чем занять время дочери, а потому пошел знакомой дорогой – стал придумывать на ходу.

Вскоре мы с Зоуи уже каждый день гуляли возле озера. Мы стали часто заходить в местный книжный магазин, посещать встречи авторов с читателями и всевозможные публичные чтения. Иногда Зоуи засыпала, и я в это время листал газеты, но в основном она мне проходу не давала. Совсем скоро мы стали неразлучны.

Я стал настоящим папой. Не отцом, не кормильцем семьи, а папой.

Она стала моим неизменным спутником, моим доверенным лицом и лучшим другом. Более того, я стал настоящим папой. Не отцом, не кормильцем семьи, а папой. Я услышал, как она сказала первое слово, и увидел, как она впервые откусила кусочек твердой пищи. Я наблюдал, как она делает первые шаги. Это было невероятно. Я мог по плачу определить, что она хочет, и изучил ее забавный характер. Между нами возникла связь, которая теперь, четыре года спустя, кажется нерушимой.

Хотя мне пришлось забыть о высокой зарплате, всяческих премиях, служебной машине и других прелестях корпоративной жизни, я не стал бы ничего менять. Тяжелые и темные времена, которые привели к огромным финансовым трудностям, сделали меня другим человеком. Нет на свете такой работы, ради которой я бы решил отказаться от времени, проведенного с Зоуи. Мои приоритеты изменились, и я наконец нашел в себе смелость сменить работу и осуществить свою мечту.

Сегодня я занимаюсь любимым делом. Зарплата у меня, конечно, ниже, чем была, но удовлетворение, душевный покой и – главное – отношения с дочерью за деньги все равно не купишь.

Мэтт Чендлер

Ничего не происходит без причины

Нередко человек встречает судьбу на пути, который выбрал, чтобы от нее убежать.

Жан де Лафонтен

Впервые заметив, что мой сын неестественно моргает, я решила, что ему в глаз попала ресница или соринка. Каждые несколько секунд он моргал правым глазом и ненадолго оставлял его закрытым, сильно зажмуриваясь. Я промыла ему глаз и внимательно его осмотрела, однако не нашла никаких признаков инородного тела.

– Не знаю, что со мной не так, – сказал он мне встревоженным голосом, которым дети говорят только с мамой. – Мне ни с того ни с сего хочется моргнуть. Даже если я стараюсь сдержаться, у меня ничего не выходит. – Заметив мою озадаченность, он попытался объяснить: – Это все равно что с кашлем – пытаешься сдержаться, но в конце концов все равно кашляешь.

Тогда мы еще не знали, что моргание Крэйга было лишь началом долгого и сложного пути, и мы будем ходить от врача к врачу, пока ему не поставят диагноз «синдром Туретта».

Мой сын оказался заперт внутри тела, которое жило своей жизнью.

Неврологи называли эти неконтролируемые движения «тиками». Когда Крэйг неожиданно перестал моргать правым глазом, на смену этому тику пришел другой – он стал постоянно шмыгать носом. Затем появились и другие тики: ворчание, фырканье, кряхтение и подергивание головой. Одни были почти незаметны, но другие доставляли немало неудобств. Когда Крэйг начал издавать громкие звуки – что-то между лаем и криком, – он стал объектом постоянных любопытных взглядов и жестоких комментариев, из-за которых сгорал со стыда. Мой сын оказался заперт внутри тела, которое жило своей жизнью.