Книга Слово и "Дело" Осипа Мандельштама. Книга доносов, допросов и обвинительных заключений - Павел Нерлер

ЛИСТОК О НЕТРУДОСПОСОБНОСТИ № 26316

ПОЛИКЛИНИКА ИМ. ПРОФ. СНЕГИРЕВА

Выдан: 26.V. 1937

Фамилия нетрудоспособного: Мандельштам

Имя и отчество: Осип Емильевич

Год рождения: 47

Диагноз: Артер‹иальный› сардосклероз

Сердечная слабость

Гриппозное состояние

Режим: полный покой, постельный режим

Освобождение от работы:

С какого числа 26.V по какое число Двадцать девятое мая

С какого числа 30.V по какое число Второе июня

С какого числа 3.VI по какое число Пятое июня

С какого числа 6.VI по какое число Восьмое июня

С какого числа 9.VI по какое число Тринадцатое июня

С какого числа 14.VI по какое число Шестнадцатое июня

С какого числа 17.VI по какое число Девятнадцатое июня

С какого числа 20.VI по какое число Двадцать третье июня

AM. Короб 4. Папка 10. Подпись врача неразборчивая, но всюду одна и та же; имеется также надпечатка на подписи: «Консультант экспертизы нетрудоспособности».

‹5›

Письмо О.Э. и А.Э. Мандельштамов Э.В. Мандельштаму
[10 июня 1937 г.]

Дорогой папочка!

Я в Москве всё время болел. Сердце ослабело. Сейчас лучше. Меня собираются лечить. Союз Сов‹етских› Писателей предложил мне помощь. Назначена в Союзе читка моих новых стихов[397]. Настроение хорошее. Очень хочется работать. Для этого у меня хватит сил. Скоро выедем за город. Страшно хочу тебя видеть. При первой возможности выпишу тебя к нам. Горячо целую тебя и детей. Тане и Жене – привет.

Ося

Целую крепко. 15/VI вышлю деньги. Жду писем.

Твой Шура

Мандельштам О. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 4. М., 1997. С. 198.

‹6›

Письмо О.Э. Мандельштама В. П. Ставскому,
‹июнь 1937 г.›

Уважаемый тов. Ставский!

Вынужден вам сообщить, что на запрос о моем здоровьи вы получили от аппарата Литфонда неверные сведения.

Характеристика: «средне-тяжелый хронический больной» не передает состояния. По существу это значит «не безнадежный» – и только.

Эти сведения резко противоречат письменным справкам пяти врачей от Литфонда и районной городской амбулатории.

Прилагаю подлинные документы и ставлю вопрос: хочу жить и работать; стоит ли сделать минимум реального для моего восстановления?

Если не теперь – то когда?

О. Мандельштам

P. S.

Фактически по медицинской линии Литфонда произошло следующее: меня обследовали (в течение трех недель), причем врачи нашли тяжело больным и – постановили воздержаться от лечебной помощи.

Даже ряд исследований, предписанных проф‹ессором› Роменковой (терапевт), не был произведен. Окончательный диагноз не поставлен. Меры к лечению не указаны. В лечебной помощи отказано.

Мандельштам О. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 4. М., 1997. С.197.

‹7›

Письмо О.Э. Мандельштама В.П. Ставскому(?)
‹июнь 1937 г.›

По заключению городской районной амбулатории необходимо помещение немедленно в нервный санаторий.

Ни одно из исследований, предписанных проф. Роменковой от Литфонда, не сделано.

Сердце ослабело. Задыхаюсь. Держится температура. Растет психическое возбуждение. Боюсь один ходить и физически не могу. Прилагаю бумаги присланных вами врачей.

Мандельштам О. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 4. М., 1997. С. 197.

‹8›

Телеграмма О.Э. Мандельштама Е.Е. Поповой
[26 июня] ‹1937 г.›

ДОРОГА ЛЕГКАЯ КОРОТКАЯ СЛУШАЛ ЩЕЛКУНЧИКА[398] СМОТРЕЛ ВОЛГУ МОСКВУ БОЛЬШОЙ ПРИВЕТ ЯХОНТОВУ = МАНДЕЛЬШТАМ

Мандельштам О. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 4. М., 1997. С. 198.

‹9›

Повестка о поэтическом вечере О.Э. Мандельштама в Союзе Писателей СССР
‹разослана через курьеров 14 октября 1937 г.›

Тов. Уткину!

Уважаемый товарищ!

15-го октября в 6 часов вечера в помещении Союза Советских писателей состоится читка стихов Осипа Мандельштама, на которой просьба присутствовать.

Секретарь бюро секции поэтов – Сурков.

РГАЛИ. Ф.1334. Оп. 1. Д.557.

В. Яхонтов (ГЛМ)

Московский областной отдел здравоохранения при Мособлисполкоме, санаторий «Саматиха» (1938):

Общественный ремонт здоровья, или отдых в мышеловке

1

Двухэтажный дом Чусова был, вероятно, теплым и вполне пригодным для зимнего жилья. Но оставаться на зиму в Савелово оказалось, видимо, по каким-то причинам нельзя, и во второй половине октября вопрос о местожительстве встал заново и с не меньшей остротой.

Аркадий Штейнберг, в то время сам сидевший в лагере, позднее рассказывал, что Мандельштамы заходили к нему домой и расспрашивали его мать о Тарусе. Ездили они и в Малый Ярославец к Надежде Бруни – жене Николая Александровича Бруни, «отца Бруни» из «Египетской марки», тоже арестованного. В этот неосвещенный, непролазный в дожди город они приехали поздно вечером – ни фонарей, ни прохожих; на стук в окна – искаженные страхом лица: оказалось, что в последние недели город накрыла волна арестов, и наутро Мандельштамы в ужасе бежали в Москву из такого «пристанища»[399].

Поздней осенью 1937 года Мандельштамы поселились в Калинине – с легкой руки Исаака Бабеля, сказавшего: «Поезжайте в Калинин, там Эрдман, – его любят старушки…»