Книга Немецкая оккупация Северной Европы. Боевые операции третьего рейха. 1940-1945 гг. - Эрл Зимке
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
14 декабря, сразу после штабного совещания в финской ставке, Маннергейм встретился с Фалькенхорстом в Рованиеми. Состояние железных дорог, которое Маннергейм назвал катастрофическим, и другие проблемы заставляли маршала скептически относиться к перспективам кандалакшской операции; если верить Фалькенхорсту, настолько скептически, что маршал не хотел рисковать финскими частями, которые должны были участвовать в этой операции. Тем не менее Маннергейм заявил, что объявление войны Великобританией и Соединенными Штатами (последние объявили войну Германии, но не Финляндии) чрезвычайно усилило значение Мурманской железной дороги, которую теперь необходимо перерезать во что бы то ни стало. Он считал ключевым пунктом Беломорск и предлагал атаковать его совместными усилиями немцев и финнов с юга и запада. ОКВ быстро приняло новое предложение Маннергейма и предложило ему для участия в операции 7–ю горнострелковую дивизию.
Вскоре после этого Маннергейм, следивший за развитием зимнего наступления советских войск, изменил свое мнение. 20 января Эрфурт доложил, что вопрос о наступлении на Беломорск все еще висит в воздухе и что Маннергейм не примет положительного решения до тех пор, пока не улучшится ситуация на германском фронте (в частности, в районе Ленинграда). Эрфурт мог рекомендовать только одно: использовать все имеющиеся в распоряжении немцев меры, чтобы убедить маршала. Он считал, что подчиненные Маннергейма не такие пессимисты, но никто из них не пользуется влиянием. В ответ Кейтель написал Маннергейму письмо, где указал, что русские истощили свои силы атаками на германском фронте и до весны новых резервов у них не будет. «Это, – писал он маршалу, – также должно помочь вашей намеченной операции в направлении Сорокка (Беломорска. – Авт.)».
В первую неделю февраля Дитль, назначенный командующим только что созданной армией «Лапландия», обсуждал с Маннергеймом Беломорскую операцию. Маннергейм не дал прямого отказа, раз за разом повторяя, что все было бы по – другому, если бы немцы взяли Ленинград, но сомнений не оставалось: в данной ситуации идею зимнего наступления он не одобряет. Эрфурт, который доложил об этой встрече ОКВ, сделал вывод, что отрицательное отношение Маннергейма к военной ситуации усугубилось внутренними политическими проблемами Финляндии. Они с Рюти несколько месяцев обещали народу, что конец войны близок и нужно сделать только маленькое последнее усилие. Но наступление на Беломорск «маленьким последним усилием» назвать было нельзя; народ бы этого не понял. В такой ситуации Маннергейм просто не мог позволить себе взяться за операцию, которая могла закончиться неудачей.
3 февраля Маннергейм ответил на письмо Кейтеля, заявив, что если общая ситуация в ближайшее время не улучшится, то он сомневается, что сможет собрать части, необходимые для атаки на Беломорск, но от самой идеи не отказывается. Эрфурт комментировал, что под «улучшением ситуации» Маннергейм имел в виду взятие Ленинграда еще до того, как начнется наступательная операция. Падение Ленинграда было ему нужно для того, чтобы получить нужные части и успокоить финское общественное мнение; более того, как показал запрос, поступивший от финского начальника штаба, Маннергейм начинал подозревать, что немецкие весенние наступления будут сконцентрированы на Украине, а северный сектор Восточного фронта зачахнет. Что же касалось нежелания Маннергейма отказываться от идеи наступления на Беломорск, то Эрфурт считал, что данная фраза была всего лишь попыткой сохранить вежливый тон, а не обещанием провести эту операцию – ни в настоящем, ни в будущем.
Северный театр в 1942 г
14 января 1942 г. штаб – квартира армии «Лапландия» официально приняла командование германскими силами в Финляндии. Фалькенхорсту было приказано вернуться в Осло за две недели до этого. В последние недели 1941 г. Норвегия внезапно новь оказалась во главе угла немецкой стратегии. В своем первом приказе во исполнение директивы № 37 Гитлер, который всегда берег Норвегию как зеницу ока, запланировал значительное усиление здешних частей и укреплений; однако в то время его решение создать независимое командование в Норвегии и Финляндии было вызвано скорее недовольством итогами операции «Зильберфукс». Вступление в войну Соединенных Штатов придало туманным опасениям (в основном самого Гитлера) весьма конкретный смысл.
25 декабря ОКВ, процитировав донесение о том, что Великобритания и Соединенные Штаты планируют крупную операцию в Скандинавии, приказало немедленно заново оценить ситуацию в Норвегии и определить, в каком месте можно ожидать широкомасштабного вторжения. Оценка Фалькенхорста была отрицательной. Он попросил прислать 12 000 для пополнения своих потрепанных частей и приблизительно три дивизии дополнительно для создания эшелонированной обороны.
И тут британские ВМС, как уже было в этом году, сами того не желая, повлияли на стратегические решения немецкого руководства. Утром 27 декабря крейсер и миноносец обстреляли Вест – Вогёй на Лофотенских островах и Молёй в устье Нордфьорда, к югу от Тронхейма, ненадолго высадив там десанты. Похоже, что у десантов были только диверсионные цели, но ОКВ испугалось, что они разыскивают подходящее место для создания плацдарма, с которого можно будет прервать немецкое судоходство вдоль норвежского побережья. В результате Фалькенхорст был немедленно отозван в Норвегию.
В конце месяца Гитлер сказал Кейтелю и Редеру: «Если британцы возьмутся за дело всерьез, то они атакуют Северную Норвегию в нескольких местах. Нанесут совместный удар силами армии и флота, попытаются вытеснить нас оттуда, если удастся, взять Нарвик, а затем оказывать оттуда давление на Швецию и Финляндию». Он хотел, чтобы все немецкие линкоры были направлены в Норвегию, и предложил, чтобы «Шарнхорст», «Гнейзенау» и тяжелый крейсер «Принц Евгений», запертые в Бресте, для этой цели прорвались через Ла – Манш. Через три недели во время встречи с Редером Гитлер заявил, что последние донесения убедили его окончательно: Великобритания и Соединенные Штаты собираются захватить Северную Норвегию и тем самым внести коренной перелом в ход войны. Он ждет, что в ближайшем будущем союзники попытаются создать многочисленные плацдармы на побережье от Тронхейма до Киркенеса, а весной начать полномасштабное наступление. У него есть убедительное доказательство того, что Швеции обещаны Нарвик и никелевые рудники Печенги, а потому она выступит на стороне западных стран. Он назвал Норвегию «зоной, где решается исход войны» и потребовал безоговорочного согласия со всеми его решениями, касающимися данного региона. Гитлер настоял на том, чтобы «все без исключения военные корабли» были направлены на оборону Норвегии. В понятие «все без исключения» впервые вошли все подводные лодки. Однако 23–го у руководства ВМФ отлегло от сердца: на Гитлера произвел сильное впечатление отчет об успешной деятельности немецких субмарин у побережья Соединенных Штатов, и он решил оставить их там.
Вопрос о намерениях Швеции тревожил немцев с самого начала их кампании против Советского Союза. Они надеялись и даже ожидали, что Швеция примет участие в «крестовом походе против большевизма» (хотя бы пассивное); но после пропуска 163–й пехотной дивизии через свою территорию в июне 1941 г. шведы резко ограничили помощь немецким частям. В отчете Фалькенхорста, представленном ОКБ в конце 1941 г., позиция Швеции в случае англо – американской высадки в Норвегии характеризовалась как «в лучшем случае неопределенная». Напротив, штаб ВМФ в то же самое время сделал вывод, что шведская помощь, выражающаяся в форме предоставления Финляндии продуктов питания, военного снаряжения и кредитов, а также разрешение пользоваться шведскими железными дорогами, защита судоходства и рост экспорта в Германию железной руды из Лулео являются «немалым достижением». В целом высшее германское командование не считало угрозу со стороны Швеции серьезной – разве что, как выразился штаб ВМФ, «в случае решительного успеха широкомасштабной британской операции».
