Книга 127 часов. Между молотом и наковальней - Арон Ральстон

В понедельник у нас дома было суматошно: соседи готовились к первой вечеринке по поводу межсезонья — большому событию, посвященному смене времен года и соседей. Четыре лыжных курорта Аспена закрылись, а с ними и зимний сезон. Леона Сонди, отработавшая со мной всю зиму в «Ют маунтинир», теперь уезжала в Боулдер, где собиралась все лето работать ландшафтным дизайнером. На ее место вселялся Элиот Ларсон, чтобы присоединиться к своему товарищу по команде маунтбайкеров Джо Уидону. Плюс Брайан Пейн и я — итого четверо. Брайана два месяца не было в городе — после январской лыжной травмы он уехал поправлять здоровье в Огайо, к родителям. И я должен был вернуться из своего короткого отпуска. Редкий случай — мы все соберемся вместе. Межсезонье позволяло нам устроить масштабную вечеринку в рабочий день: все равно ничего особенно важного по работе на следующий день не ожидалось. Мы думали пригласить человек пятьдесят гостей, поднять дверь между гостиной и гаражом, чтобы добавить площади к нашим ста квадратным метрам, и развесить праздничные гирлянды. Планировалось распить бочонок пива и жарить мясо на гриле.

В течение своей 115-летней жизни дом номер 560 по Спрюс-стрит, подобно многим старым домам аспенского района Смагглер-Майн, несколько раз перестраивался; так он обзавелся и подъемной дверью между гостиной и гаражом. Компания «Смагглер-Майн» построила этот дом как контору, где взвешивали добытую серебряную руду и измеряли ее чистоту. Когда в 1894 году из шахты извлекли самый большой в мире серебряный самородок, он, скорее всего, прошел через дом 560 по Спрюс-стрит. Впрочем, вряд ли кто-нибудь тогда особо восхищался рекордным экземпляром: годом раньше рынок серебра обрушился. Водруженный на весы, самый большой самородок в мире стоил не дороже поделочного камня.

Уже в послевоенное время здесь устроили магазин рыболовных снастей. Тогда на западной стене появилась подъемная дверь гаража, а контору, где взвешивали серебро, переделали в квартиру с одной спальней. При дальнейших перестройках двухэтажное, напоминающее сарай здание разделили на две квартиры: большую, на четыре спальни, внизу и студию наверху. О ванной вспомнили в последний момент и впихнули ее, считай, посреди кухни первого этажа, причем входов в душ было два, и один — сразу за кухонной раковиной. Гараж плюс лавка стали гостиной, но подъемная дверь в западной стене никуда не делась. К гаражу, на месте подъездной дорожки, пристроили веранду. Поэтому весной и летом в теплую погоду можно было поднять западную стену гостиной и наслаждаться солнцем и ветерком в доме или выставить один из потрепанных диванов на веранду и спать там.

Друзья, среди которых были Брэд, Лия и Рейчел Палвер, начали собираться в понедельник вечером. Еще до того, как солнце величественно закатилось над горой Соприс, жаренное на гриле мясо закончилось. Странно, подумала Рейчел, что я, с моим-то аппетитом, пропустил эту обжираловку, и поделилась своим удивлением с окружающими. Но Леона заверила ее, что в аккурат к главному веселью я и вернусь из Юты. Подтягивалось все больше друзей и знакомых, вечер плавно перетекал в ночь, и вот уже мои соседи перекрикивали грохочущую музыку — отчего это, мол, меня до сих пор нет?

— Эй, подонки, кто-нибудь видел Арона? — спросил Элиот, жестикулируя кружкой с пивом. — Я думал, ему завтра уже на работу.

— До сих пор, наверно, шарится где-нибудь. Я со среды его не видел. А он вообще знает про вечеринку? — спросил Брайан Леону.

Леона повторила то, что уже сказала Рейчел:

— Ага, когда он уезжал, то сказал, что как раз успеет вернуться. Я сказала ему, что уезжаю во вторник и что это, может, наш последний шанс потусить вместе, и он сказал, что будет. Это же моя отвальная. Если он ее пропустит, урою засранца.

— Который час? Если он сильно опоздает — приползет и тут же рухнет. — Элиот беспокоился, что придется свернуть вечеринку, если я заявлюсь домой с единственным желанием — лечь спать. — Хрен он заснет, пока мы тут буяним. Может, он сам подумал об этом и сделал где-нибудь привал, чтобы спокойно поспать?

— Чертовски мило с его стороны — всяко лучше, чем пинками всех на улицу. А то как-то не похоже, чтобы народ угомонился скоро.

Брайан оказался прав: народ угомонился не скоро. Сам он пошел спать незадолго до полуночи, а к тому времени, когда Джо и Леона выпроводили последних гуляк — кого на автобусы, кого пешим ходом, — был уже третий час ночи.

В четверть девятого утра мой начальник в «Ют маунтинир» Брион Афтер заметил, что я так и не вышел на работу, и позвонил в дом на Спрюс-стрит. Трубку взяла Леона, которая к тому моменту уже проснулась и бродила по комнате, сонная и похмельная.

— Привет, Леона, это Брион. Арон дома? — спросил он скорее с надеждой, чем с любопытством, и немного обеспокоенно.

— Чего?.. А разве он не на работе? — Леона быстро проснулась.

— Нет, он не пришел и не позвонил. Я думал, вдруг он отсыпается после таких выходных. А его машины не видать?

Леона побрела с беспроводной трубкой из комнаты в комнату, выглядывая в окна, не стоит ли где-нибудь перед заборчиком мой пикап. Зная мое обыкновение использовать выходные до последней минутки, она была уверена, что я рулил всю ночь и утром прикатил прямиком на работу. Она посмотрела в мою комнату — может, я заскочил и сразу убежал, — но никаких следов не обнаружила. Во всем этом было что-то неправильное.

— Не заразился ли он от Леоны? Может, забыл, что его поставили в другую смену?

Брион и Леона похихикали над ее немудреной шуткой. Леона однажды прославилась тем, что не пришла в магазин, когда должна была выходить на подмену, а неделей позже заявилась на работу, когда ее никто там не ждал.

— Может, конечно, и так, но уже в дверях он сказал: «Увидимся во вторник». Он помнил, что сегодня мы с ним переделываем стенд.

— Наверное, он еще едет из Юты, — сказала Леона. — Доберется через час-другой.

— Ну, может быть. Я должен сейчас уйти, потом перезвоню. Ты когда уезжаешь?

— Через час, машину только загружу.

— О'кей, позвони мне, если он заявится.

— Позвоню. Пока.

Леона повесила трубку, с тяжелым сердцем сделала несколько кругов по дому и наконец принялась грузить вещи в «субару» своей боулдеровской тети Лесли. Но чем полнее набивалась машина, тем беспокойнее становилась Леона.

Брион, зная, что раньше я никогда не опаздывал на работу больше чем на пятнадцать минут, тоже начал волноваться. В полдевятого он спустился в торговый зал и спросил еще одного сотрудника, альпиниста Сэма Аптона:

— Ты не видел сегодня Арона?

Сэм, расставлявший в торговом зале трекинговые кроссовки, поднял голову:

— Хм, нет… Он же должен был сегодня утром переделывать стенд с палатками, так?

Брион пропустил реплику Сэма и переспросил с нажимом в голосе:

— Он никак не проявлялся? Не звонил или еще что?

Сэм уловил напряжение в его голосе: