Книга Франция. Прованс от A до Z - Питер Мейл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Томатная империя мсье Адониса раскинулась на многих акрах в холмистой местности повыше Лиу, в нескольких милях к северо-западу от Апта. Хозяин оказался человеком молодым и большим энтузиастом томатного дела. Невозможно было этого не заметить, глядя на него, озиравшего длиннейшие ряды — я бы сказал, целые бульвары — томатов, уходящие к горизонту, сливающиеся в отдалении с холмами. С элегантной самоуверенностью хорошего хозяина он демонстрировал томаты разных цветов, нежившиеся под вечерним солнышком: красные, разумеется, но также розовые, зеленые, оранжевые, желтые, черные, белые, полосатые. Он козырял названиями, иногда весьма расцвеченными: «груди Венеры», «зеленая зебра», «черный русский», «белая королева», «бархатное сердце»… — назвал мне более двадцати сортов, разнящихся не только цветом, но также формой и размером, некоторые чуть больше вишни, самые крупные с некрупную дыньку.
Для клиентов Бруно, шефов, в число которых входит и Ален Дюкасс, единственный в мире шеф с тремя трехзвездными ресторанами, этот обширный ассортимент, пожалуй, не менее важен, чем качество. Любой шеф знает, что посетитель начинает трапезу с поедания пищи глазами, и потому ингредиенты блюда используются поварами так же, как краски художником. Создаются слюноточивые композиции, подчеркивается игра цвета и формы — и набор красок для палитры здесь, на плантации Бруно Адониса, несравненный.
Мы прошлись вдоль рядов, иногда останавливались: там пощупать, тут понюхать. Бруно рассказал, что выращивает овощи и на заказ, «по мерке». Чаще всего мерка эта сжимается в сторону уменьшения; к примеру, крохотные баклажаны, не более мизинца, вкусом не уступающие обычным. Мало ли кто-то закажет полосатую свеклу или пурпурный базилик — тоже специализация мсье Адониса. Провожая взглядом его мотоцикл — транспорт для разъездов по плантации, — я размышлял, что еще ему закажут гораздые на выдумку клиенты. Горошек размером с осетровые икринки? Капусту белокочанную размером с белую розу? Зеленый томатный кетчуп? Я решил вернуться весной и поразведать.
Туристы
Мало какая другая группа людей возбуждает такое всеобщее презрение, как туристы. Разве кто-то из нас желает быть принятым за такого? Какие ж мы туристы, мы бравые путешественники, исследователи нового, неизведанного, сочинители дорожных заметок, искатели незапятнанного Грааля, страдающие от неудобств, несъедобной местной пищи, клопов, комаров и мрачных взглядов местных жителей. Там, куда нас заносит, не ступала плебейская стопа туриста (может, по вполне разумным соображениям). Города и веси, острова и горы вычеркиваются из плана путешествий только потому, что там можно встретить туриста. Как будто турист — носитель какого-то страшного, заразного заболевания. Однако хотим мы того или не хотим, а мы все же туристы.
Уже две тысячи лет в Прованс прибывают туристы. Если обратиться к такому статистическому параметру сферы обслуживания, как «турночь», то окажется, что на департаменты Альпы Верхнего Прованса, Буш-дю-Рон и Воклюз ежегодно сваливается от семидесяти до восьмидесяти миллионов туристских ночевок в год. Подавляющее большинство гостей Прованса люди милые, разумные, желающие насладиться солнцем и красотами пейзажа, пищей и вином. Но весьма часто этих людей безвинно обвиняют во всех бедах юга Франции. И рестораны они забили, и на пляжах не протолкнуться, и машину некуда приткнуть. И культуру местную они разрушают, старушек пугают, в церквях мороженым капают. Что интересно, критиканы эти, как правило, не те, кто имеет право критиковать, не местные жители, а… другие туристы.
Впрочем, они возмутятся, если вы назовете их туристами. Какие они туристы! Уж который год они сюда приезжают, Прованс — их второй дом. Но они не желают делить этот дом с другими приезжими, разве что с несколькими избранными друзьями. Они хотели бы заморозить Прованс на оси времени в тот момент, когда здесь появились они сами. Они с ужасом указывают на лавку сувениров, сменившую заведение мясника, на толпы в июле и августе, на ползущие вверх цены на недвижимость, на то, что сантехника не дозовешься, ему все некогда. Воды не хватает, иностранцы оккупировали кафе, за свой любимый столик не присядешь. На дорогах давка. Садовник от них удрал за длинным евро в компанию, строящую купальные бассейны для иностранцев, a femme de ménage, экономка, устроилась управляющей в лавку сувениров. В общем, цивилизация рушится, и все из-за этих проклятых туристов.
Не спорю, есть на свете места, туристами перегруженные выше всякого разумного предела, но Прованс к ним не относится, у него еще большой неиспользованный потенциал. Да, в наиболее популярных деревнях появились сувенирные лавки. Да, в разгар сезона на улицах и рынках не протолкнуться. Но стоит отъехать от этих центров столпотворения — и в десяти минутах езды пусто, ни души, ни гольф-площадки, ни кондоминиумов, ни СПА, ни отелей. Мест, в которых можно в одиночестве насладиться покоем и красотами природы, пока еще предостаточно.
Нетрудно обнаружить плюсы туристского бума. Если бы не деньги туристов, иные церкви и шато уже закрылись бы, памятники архитектуры и истории превратились бы в руины, парки бы заросли. Большинство ресторанчиков с изумительной кухней не смогли бы выжить, обслуживая лишь местных жителей. Торговцам иных деревенских рынков пришлось бы тащиться со своим товаром в города. Для кого проводились бы концерты? Жизнь в Провансе обеднела бы.
Сталкиваясь с подобного рода упреками, я стараюсь обратить внимание критиканов на то, что турист вовсе не такой монстр, каким они его представляют. Что турист помог превратить сегодняшний Прованс в более удобное для проживания место, чем был Прованс вчерашний.
Не помогает. Ностальгию не переспоришь. И я в качестве последнего козыря предлагаю им попробовать, раз уж тут так все ужасно, остаться дома и не мучить себя путешествием в этакий ад.
Вот еще! Что за вздор! Но, так или иначе, эти туристы, которые тут понаехали, все равно не чета им.
Землетрясения
Любой ценитель архитектуры заметит, что нередко здания в Провансе носят явно выраженные следы повреждений, одряхления, несоответствующие их возрасту. Провалы в линии кровли, осевшие конструкции, треснувшие дверные косяки, перекошенные окна, трещины в наружных или внутренних стенах. Особенно бросаются в глаза треснувшие и изъеденные фасады. Иные дома спасены от разрушения лишь радикальными мерами, S-образными стальными скобами, переходящими с одной стороны дома на другую. Первое побуждение, конечно, свалить вину на строителей, среди которых во все времена у всех народов хватало халтурщиков. Небрежение хозяев, естественное старение… Какие еще причины? Бывают, оказывается, и еще причины — капризы природы. Провансальские землетрясения.
Явление это здесь достаточно редкое и драматическое, чтобы его запомнили и точно зарегистрировали, поэтому мы знаем, что Воклюз сильно тряхнуло 25 января 1348 года, Пертюи — 14 апреля 1535-го, что толчки случились также в 1708 и 1731 году. Но самым сильным стало землетрясение 11 июня 1909 года, поразившее Ламбеск. В тот раз погибли люди, большой ущерб нанесла стихия имуществу.
