Книга Сталинъюгенд - Алексей Кирпичников

— Ладно. Пришли мне выжимку и на… — Вождь сверился с ежедневником и, сделав в нём пометку толстым красным карандашом, неспешно закончил: — …на семнадцатое декабря к семи часам вечера… собери у меня верхушку госбезопасности, НКВД и прокуратуры. Проведём одно совещание. Заодно послушаем отчёт следствия по делу школьников и их организации. Посмотрим, как госбезопасность справилась с нашим заданием.

Лаврентий Павлович напрягся: уже было заржавевшее пыточное колесо вновь со скрипом сдвинулось с места. Берию обескуражило, что Хозяин потребовал трубить полный сбор ради дела, о котором до того не вспоминал почти четыре месяца. Развязка становилась уже не любопытной, а взрывоопасной — стало ясно, что Микоян не будет иметь к ней никакого отношения, но оберчекист совершенно не представлял, куда подует ветер. Немедленно был вызван Меркулов. Узнав о предстоящем «чистилище», Всеволод Николаевич взмок.

— Товарищ Берия, к чему готовиться на семнадцатое?

— К отчёту.

— Да, но какие выводы нам докладывать?

— Какие получили, такие и докладывайте. Главное, на совещании не оплошайте — держите нос по ветру и адекватно реагируйте на замечания.

— Лаврентий Павлович! Мне бы намёк услышать!

— Я тебя проинформировал в рамках положенного. Дальше додумывай сам. — Даже в критической ситуации Берия не позволил себе сознаться Меркулову, что он не знает планов Хозяина.

Чекист ушёл совершенно удручённый и почти уверенный, что, с согласия Сталина, шеф его сливает.

Оставшись один, Лаврентий Павлович продолжил анализ ситуации, решив в конце концов, что Хозяин не стал бы собирать много людей, пожелай он кого-то убрать в связи с этой историей. Реальную причину столь пристального интереса Вождя он не угадал, поэтому приходилось терпеть, но ход событий и его чутьё говорили: раскрытие сталинской тайны не принесёт беды. Правда, и ждать от разгадки чего-либо приятного для себя шансов у него не было.

* * *

После бессонной ночи Меркулов, оставшийся без прикрытия Берии, все ещё мучительно думал, как докладывать результаты расследования. Наконец он принял решение, вызвал Влодзимирского и, не предложив тому сесть, сухо сказал:

— Семнадцатого совещание у товарища Сталина. Тебе отчитываться по «Четвёртой Империи». Срочно готовь доклад и сразу же ко мне — на просмотр.

— Товарищ народный комиссар! В каком ключе делать сообщение?

Всеволоду Николаевичу очень не хотелось давать конкретный ответ. Сейчас он бы с удовольствием ненадолго поменялся местами даже с каким-нибудь вертухаем или наседкой, но подобной рокировки не предлагали.

— Представишь всё, как игру. Скажешь, что из таких игр вырастает чёрттечто! Ну и в таком же духе. И вот ещё… о нашей готовности пристегнуть любого взрослого сам не говори, а если такой вопрос поднимется… даже тончайшим намеком!… Сразу рапортуй, что это нам — раз плюнуть! Понял?

— Так точно, товарищ нарком!

— Смотри, Лев! Шевели мозгами!

* * *

17 декабря 1943 года в кабинете Вождя собрался цвет карательной системы Государства: Берия, Меркулов, Абакумов, Кобулов, Круглов, Серов, Деканозов, Гоглидзе, Мешик… прокурор страны Горшенин со своим первым замом и, наконец, начслед Влодзимирский. Из гражданских пригласили только кадрового секретаря ЦК Маленкова.

Сталин обратился к присутствующим:

— Товарищи! Я собрал вас здесь, чтобы мы все вместе послушали отчёт о расследовании уголовного дела, связанного с убийством Уманской и самоубийством Шахурина… По ряду причин это дело представляется нам принципиальным, поэтому проанализировать его мы и хотели вместе с вами. Отчитаться попросим исполнителя — товарища Влодзимирского. Пожалуйста, товарищ Влодзимирский. Нет-нет, вы можете сидеть…

Вскочивший со стула начслед покорно опустился на место. Раскрыв папку, он сдержанно прокашлялся и заговорил глухим от волнения голосом:

— Товарищ Сталин. Товарищи участники совещания. Как известно, 3 июня сего года, сын наркома авиационной промышленности товарища Шахурина, ученик 7-го класса 175-й московской школы Владимир Шахурин, застрелил на Большом Каменном мосту одноклассницу Нину Уманскую, после чего застрелился сам. По факту убийства и самоубийства было возбуждено уголовное дело. Во время обыска на даче у Шахуриных мы обнаружили письменные документы, свидетельствующие о том, что Владимир Шахурин являлся организатором тайного общества под названием «Четвёртая Империя (Рейх)», использовавшего в своей символике атрибутику нацистской Германии. В состав общества входили учившиеся с Шахуриным в одной школе дети известных деятелей партии и государства — Микоян Серго, Хмельницкий Артём, Кирпичников Феликс, Бакулев Пётр и Барабанов Леонид. Ещё его участниками стали двое других одноклассников Шахурина — Реденс Леонид и Хаммер Арманд.

Влодзимирский снова кашлянул.

— По результатам оперативного розыска выяснено, что пистолет, из которого стрелял Шахурин, передал ему сын товарища Микояна — Вано… После проведения оперативно-следственных мероприятий и доклада о них Руководству страны, было принято решение об аресте всех названных участников «тайного общества» и проведении тщательного расследования…

Начслед вынул из бокового кармана кителя носовой платок и вытер вспотевший от напряжения загривок.

— Всех арестованных поместили во внутреннюю тюрьму НКГБ. Естественно, следствие велось строго в рамках УПК и никакого давления на обвиняемых не оказывалось… В результате расследования уголовное дело закончено и передано прокурору СССР товарищу Горшенину… Вот, товарищ Сталин, вкратце предыстория… Теперь, какие безусловные материалы имеются в уголовном деле? Вано Микоян признал факт передачи оружия Владимиру Шахурину… Остальные обвиняемые сознались, что им было известно о наличии оружия у Вано Микояна. Все они кроме Вано Микояна также признали, что состояли участниками «тайного общества», сначала не имевшего определённого названия и, судя по изъятым документам, представлявшего собой «игру»… Но в мае сего года, по инициативе Шахурина, «игра» выродилась в антисоветскую профашистскую организацию, получившую наименование «Четвёртая Империя (Рейх)», руководителем и вдохновителем которой являлся погибший Владимир Шахурин. Участникам этого общества он собирался присвоить соответствующие звания, взятые из гитлеровской атрибутики… Вано Микоян также показал, что ему известно о существовании указанного «тайного общества», членом которого он не состоял, что подтверждается свидетельствами остальных обвиняемых. Следствие… пока… не выявило связи тайного общества с кем-нибудь из взрослых. И последнее. Что касается убийства. По нашему мнению, оно произошло на почве ревности из-за отъезда Уманской в Мексику вместе с отцом, послом, товарищем Уманским.

Влодзимирский поспешно глотнул минеральной воды из стоявшего рядом стакана и продолжил.

— По результатам следствия можно сделать следующие безусловные выводы. Первое. Вано Микоян совершил халатные действия, выразившиеся в передаче оружия третьему лицу. Второе. Хотя «тайное общество» не вело активной деятельности, следствие считает, что в условиях войны между СССР и гитлеровской Германией уже само участие обвиняемых в таком «обществе» является тяжким преступлением, подпадающим под статью 58-10 УК РСФСР. И оно усугублено ещё тем, что обвиняемые действовали в группе… Что касается меры наказания обвиняемым, то следствие считает, что оно… может быть применено… по низшей границе соответствующих статей УК, с учётом возраста обвиняемых… если, конечно, не возникнут какие-нибудь новые обстоятельства… — подстраховал себя Лев Емельянович и преданно поглядел на прогуливавшегося вдоль стола Сталина.