Книга Булат - Кирилл Кириллов

Советник и охотники что-то закричали, потянулись остановить, но было поздно. Земля под ногами Юсуфа встала дыбом, провалилась, и хорасанец с треском исчез из виду.

Афанасий кинулся вперед и затормозил на краю большой ямы. Заглянув в нее, он увидел заостренные деревянные колья, опасно торчащие вверх. И Юсуфа – перемазанного красноватой землей, онемевшего от испуга, но не пострадавшего.

– Что это? – спросил Афанасий побелевшими губами, хотя и так все было ясно. В такой он и сам сиживал не так давно. На крупного зверя, значит. Вот почему советник не хотел шуметь.

Советник наклонился над ямой и начал что-то быстро говорить.

– Не части, не части, – попытался урезонить его Юсуф. – Понял. – Он перевел взгляд на Афанасия: – Говорит, это ловушка на крупного зверя.

– Что на крупного, я понял. Какого?

– Шайтан его поймет. Страшного, говорит. А брат мой – приманка, оказывается. И нужно отсюда скорее уходить, а то зверь придет, когда… А, Солнце закатится. Ну, доставайте уже меня! – не выдержал Юсуф.

Купец словно очнулся. Он развязал кушак и бросил вниз один конец. Покрепче уперся ногами в землю и даже не крякнул, когда хорасанец повис не нем и, перебирая ногами, полез наверх, опасливо косясь на торчащие из дна колья.

Оказавшись на краю ямы, Юсуф даже отряхиваться не стал, бросился к дереву, на котором висел его брат. Осмотрел сук. Вернулся. Взял у одного из охотников копье и, зайдя с другой стороны, толкнул тело тупым концом. Афанасий поймал его, придержал, пока телохранитель срезал веревки и бережно, как младенца, опустил Рахмета на землю. Тот вздрогнул, открыл глаза. Зрачки его забегали, но никак не могли нащупать, на чем бы остановиться.

Юсуф склонился над ним. Пощупал лоб, прислушался к дыханию. Выпрямился, подошел к советнику, сгреб его за накидку и притянул его к себе. Спросил что-то свистящим шепотом. Советник задергался, пытаясь отстраниться от разъяренного морехода и отвечая тоже шепотом. Выслушав его ответ, хорасанец ослабил хватку.

– Говорит, что дали ему настой… Опоили, короче, чтоб не дергался и хищнику не мешал. Они всегда так с пленными делают. Должно скоро пройти, – поняв, что брату ничего не угрожает и вообще такое тут в порядке вещей, Юсуф слегка подобрел.

– Понятно, – кивнул Афанасий. – Спроси его, остальные где.

Повернувшись к советнику, мореход задал вопрос. Кивая головой в такт речам, выслушал многословный ответ.

– Говорит, что с охотниками. Они тоже опоены и ждут своей очереди. А может, их уже подвесили над другими ямами. Он не знает.

– Так чего мы сидим? Двигаться надо! – воскликнул купец, хлопая Рахмета по щекам. – Вставай, вставай, друже, – с этими словами он вылил хорасанцу в рот добрую половину запаса воды, что взяли они с собой в долбленой тыкве.

Тот заворочался, выплюнул фонтаном попавшую не в то горло воду, закашлялся, пробормотал что-то неразборчивое. Юсуф снова нагнулся. Подхватив брата под мышки, помог встать, приговаривая на ухо слова утешения.

– Куда охотники пошли? – спросил купец.

Юсуф перевел, советник ответил.

– Говорит, точно не знает, но попробует найти следы. Хотя лучше завтра поискать, а до темноты вернуться в деревню.

– Может, он и прав, – пробормотал Афанасий, поглядывая на солнце, уже скатывающееся за макушки недалекого леса. – В темноте-то все равно таких черных не разглядеть, а звери, на которых с ямами и кольями охотятся, могут самим охотникам изрядно жизнь подпортить. Пускай домой ведут.

Юсуф перевел. Советник и телохранители радостно закивали и встав знакомым строем, двинулись к дому. Только не очень быстро. Рахмет едва шел, путаясь в ногах. Он почти висел на плече брата.

Когда солнце уже на половину скрылось за деревьями. Они почти дошли до опушки зеленого леса. Телохранитель, идущий сзади справа, вскрикнул. Раздался смачный хруст, и крик оборвался. Путники замерли, обернулись, но увидели только колышущуюся на ветру траву. Другие телохранители кинулись вперед и сомкнули перед Афанасием щиты, нервно озираясь и занося копья для решающего броска. Но в кого?

Трава слева заколыхалась, стебли легли под лапами невидимого в ней зверя. Воины закричали, разворачивая стену из щитов, вбивая для устойчивости в землю их нижние края. Юсуф потащил брата под их защиту. Афанасий крепче сжал в потной ладони нож.

Стебли успокоились. Неужели зверь отступил? Нет, вот опять. Зашуршало с другой стороны, воины снова перекинули щиты. Еще до того, как они успели упереть их в землю, в траве мелькнуло золотистое тело. Пушечным ядром ударило в крайний щит, подмяло его под себя. Воин закричал, падая на землю, другой ткнул зверя в спину копьем. Раздался вой, исполненный боли и ярости, копье дернулось, увлекая воина за собой. Высокая трава скрыла их от взглядов оставшихся на ногах.

Даже не заметив, почувствовав движение за спиной, Афанасий обернулся. Широко распахнув пасть, сверкая глазами, на него летела огромная кошка, выставив вперед когтистые лапы. Он дернулся в сторону. Когти зацепили рукав, с треском распоров его от плеча до манжета. Купец же успел взмахнуть клинком, прочертив в боку зверя наполняющуюся кровавую рану.

Зверь извернулся в воздухе, приземлился на четыре лапы, сжался и тут же распрямился спущенным луком. Стрелой понесся на Афанасия. Кулаком с зажатым в нем ножом купец сплеча саданул его по морде, целя повыше ощеренной пасти. Его отбросило назад, будто он ударил кулаком по каменной стене. На ноги навалилось что-то тяжелое, мешая подняться. Афанасий заворочался на земле, пытаясь одной рукой отвести от лица сухие твердые стебли, а другой выставив вперед нож и с ужасом представляя, как смыкаются на запястье огромные желтые клыки.

Наконец он смог раздвинуть мешающие смотреть стебли и понял, что произошло. На ногах его лежала огромная голова с круглыми ушами и закатившимися глазами. Нижняя челюсть безвольно отвисла, а из носа сочились две струйки крови. Лев, точно такой же, как рисовали на щитах крестоносцев, побывавших в Палестине. Лев?!

Так, выходит, он, Афанасий, сын Микитин, прыгающего на него льва убил одним ударом? Говорят, если любому зверю в нос правильно угодить, то он сдохнет, как пулей убитый. Вся трудность в том, чтобы попасть. А тут, слава богу, само как-то вышло. Да как ладно вышло-то! Аж кости помял и переносье внутрь забил, полюбовался купец делом рук своих. Однако надо было и подниматься. Он махнул рукой и советнику, глядевшим на него с немым восхищением.

– Ну, чего уставились, снимите его с меня!

Те поняли его без толмача. Подбежали, схватили льва за хвост, потянули. Не без труда удалось четверым здоровым мужчинам стянуть с его ног многопудовую тушу, цепляющуюся за кусты зубами и когтями.

С трудом подбирая под себя отдавленные конечности, Афанасий перевернулся на четвереньки, а потом и на ноги встал. Огляделся. Он помнил, что еще два льва нападали из высокой травы. Но телохранители щиты и копья побросали, значит, думают, что звери ушли.