Книга Шестеро против Темного - Юлия Фирсанова

– Вау! Класс! Так вот ты какой, северный олень!

Темный, приближавшийся к гостям с плавной грацией, запнулся в невольном недоумении. Он многое пережил, многое испытал за долгую жизнь бога: и абсолютную власть, и безнаказанность, и свободу, и плен, но никто никогда не именовал его прежде «северным оленем». Рассудив, что, вероятно, за время его отсутствия в мире очень многое изменилось, в том числе и формулировки вежливых обращений, бог решил никак не реагировать на странное заявление. Однако еще более внимательно присмотрелся к визитерам, пока Лукас кланялся, приветствовал и извинялся за скоропалительное вторжение одновременно. Речь мага лилась как всегда гладко, вне зависимости от сковавшего его внутреннего напряжения.

– У меня давно уже не было гостей, – прервав дипломатическую речь властным взмахом руки, объявил Темный, подступил к троице почти вплотную и двинулся вокруг, словно акула, нарезающая все более сужающиеся круги у добычи. – Тем более таких забавных. По крайней мере, вы меня развлечете. Подумать только, какая причудливая компания: маг – полудемон из инкубов.

Взгляд бога мельком скользнул по Лукасу, резко побледневшему до состояния накрахмаленной простыни, и перешел на Гала:

– Святоша-убийца-оборотень, истинный воин светоносный. Ха, да еще и прозванный соответствующе: Рассветный убийца. Тебе подходит! Весьма!

Оставив в покое Эсгала, взор Темного устремился на Эльку, оценил летучую мышку, ее владелицу и несколько потеплел:

– Прелюбопытно!

Широкий алый рукав взлетел, словно птица махнула крылом. Рука с аккуратными короткими ногтями, окрашенными в черно-ало-золотую радугу, приподняла подбородок девушки:

– Хаотическая колдунья и премиленькая! – оценил бог гостью.

Эсгал скрипнул зубами так, что Эльке показалось, сейчас они сотрутся до корней, но промолчал, только сильнее вцепился рукой в рукоять меча. Будь на месте закаленного металла камень, он мог бы и треснуть.

– Спасибо, я тоже так думаю, – радостно и без малейшей примеси страха или благоговения нахально заявила Элька и улыбнулась богу в ответ. Она присела в неком подобии комичного реверанса, Мыша согласно подпискнула из-под куртки хозяйки.

– Чего он там брешет? – в замешательстве слушая те странные вещи, которые Темный говорит о его друзьях, фыркнул Рэнд, временно утратив даже интерес к картам, ловкие пальцы зависли в неподвижности.

– В его словах нет лжи, – отстраненно, словно из невыразимого далека, куда ее загнал шок удивления, отозвалась жрица. Она всегда умела, зачастую к собственной печали, отличать вранье от истины. Мощь божества была темной, но настолько естественной для него и по-своему гармоничной, что светлая эльфийка нашла в себе силы выдержать его вид, осенив себя защитным знаком богини. Ведь друзьям могла понадобиться помощь. Или это Ирилия придала сил своей отважной жрице.

– Ох, – только и сказал Макс, в умной голове которого никак не укладывалось все то, что наговорил Властелин Беспорядка.

Почти ничего не понявшие из странных речей темного бога Минтана и Нал только переглянулись и снова уставились на экран. Там за зеркальной гладью сейчас должна была решиться судьба их мира. И это волновало их куда больше, чем самые скандальные подробности биографий потенциальных спасителей отечества.

– А теперь, если вы завершили процесс нашего представления, не будете ли так любезны уделить несколько минут своего бесценного времени для беседы? – очень-очень сдержанно и крайне вежливо спросил Лукас. Одной его интонации, не говоря уж о выражении глаз, хватило Эльке для того, чтобы понять: маг несказанно зол.

Девушка никогда прежде не видела его в таком бешенстве, даже тогда, когда ее хаотическая магия срывалась с цепи и переворачивала все вокруг, заставляя мосье ликвидировать последствия катастрофы, даже когда Рэнд подкалывал франта или устраивал ему грубоватые розыгрыши. Подчас Эльке даже казалось, что Лукас на свой лад не менее невозмутим, чем Гал, маг очень редко изменял обычной иронично-доброжелательной манере общения. Но сейчас Элька могла поклясться самим Творцом, то, что думает мосье Д’Агар о бесцеремонном Властелине Беспорядка, в цензурных словах не выражается. Воистину, прав был Рэнд, бог обращался с гостями столь же небрежно, как и с игрушками в тридилами. Крутил, разглядывал, ощупывал…

– Что ж, – усмехнулся Темный, прошествовал к своему креслу, опустившись в него, откинулся на спинку, положил руки на широкие подлокотники и провозгласил: – Я склонен выслушать, что сподобился передать мне Совет богов.

Демонстративно оглянувшись в поисках сиденья, Элька смерила взглядом стол – места присесть рядом с головоломкой не хватало. Тогда девушка скинула свою куртку прямо на пол, шлепнулась на нее, как на подушку, и, похлопывая по коленке рукой, свободной от Мыши, с ленцой процедила, растягивая слова:

– А ничего!

Теперь уже настал черед удивляться для Темного, он даже слегка подался в кресле вперед, чтобы получше разглядеть маленькую нахальную букашку, осмелившуюся не только сидеть в его присутствии, но и дерзить ему.

– Вот как? – процедило надменно божество с толикой затаенной злобы в голосе. Оно еще делало вид, что забавляется, но уже лишь делало вид. «Игрушка из тридилами» решила играть по своим правилам.

– Совершенно верно, – вступил в диалог Лукас, даже не думая одергивать Эльку, когда девушку несла волна хаотической интуитивной магии, мосье уступал ей первенство и лишь поддерживал начатую игру. – Мы не самозванцы, и действительно именуемся посланцами Совета богов, потому что наняты им и работаем по контракту, разбирая прошения, поступающие в Совет из миров. – Маг приостановился, чтобы продемонстрировать перстень с эмблемой, удостоверяющей личность вместо паспорта.

– И что же привело работников по контракту в глубины Арродрима? – В фиолетовых, как вечернее зимнее небо, глазах Темного вновь мелькнул проблеск яростного интереса. О, как же он скучал в одиночестве, скучал так, что готов был беседовать даже с людьми!

– Жалуются на вас, – протянула Элька и по-кошачьи зевнула, аккуратно прикрывая ротик ладошкой. – Бесчинствуете на Алторане, сударь, непотребства творите! Истоки магической силы испоганили, на мирных селян порождения тьмы спускаете, ну и прочее в том же духе, соответствующее имиджу.

– Я бесчинствую??? – Сказать, что Темный удивлен, значило ничего не сказать. Кажется, даже великолепные волосы бога изогнулись знаками вопроса, не говоря уж о густых темных бровях и властном красивом рте, – это оказалось первым четким выражением лица, которое смогли уловить наблюдатели. – На меня жалуются?

Бог откинулся на спинку кресла и громоподобно расхохотался. Трое его гостей невольно посмотрели на потолок, не пойдет ли трещинами, не осыплются ли камни на головы, погребая под могильным курганом дерзких, осмелившихся вступить в разговор со столь грозной силой. Но, кажется, обошлось. Отсмеявшись, хоть в мрачном смехе его и не было ни грана веселья, Темный гневно процедил: