Книга Князь Довмонт. Литва, немцы и русичи в борьбе за Балтику - Станислав Чернявский

Не будем отвлекаться. Важно, что в 1298 году, увидев ослабление власти владимирского великого князя, ливонцы предприняли нападение на Псков, дабы взломать ворота Руси и открыть дорогу в эту богатую страну. Довмонту пришлось опять вынуть меч из ножен.

4. Битва и смерть

«И паки же во временех княжениа его начаша поганая латына силу дѣати на псковичехъ нападениемъ и работою», – сетует автор «Сказания о Довмонте». Под «работою» подразумевается рабство, неволя. Речь идет о разбойных набегах немцев, которые грабили русские волости и угоняли людей. Тевтоны рассматривали это как месть за набеги русских, русские – как немотивированную агрессию. Искать правых и виноватых бессмысленно, люди двух миров – Запада и Руси – вообще не понимали друг друга. Кто-то один должен был победить. Как историк, автор предлагаемой книги констатирует факты, а как славянин – сочувствует своим против чужих.

Довмонт, «не стерпѣ обидимъ быти», выехал с мужами-псковичами, напал на немцев, сжег несколько хуторов в Ливонии и сполна отомстил за нападение. «Грады их пожже», – констатирует «Сказание». Немцы поняли, что Псков опять находится в надежных руках.

Этот набег ливонские рыцари предприняли в 1298 году, летом или весной, а в марте 1299 года пришли опять. «Изгонною ратью» (легкими отрядами) они набросились на русские поселения и дошли до предместий Пскова. Народ разбежался весь, кроме попов, которые не ожидали расправы со стороны христиан, пусть даже католиков. И напрасно. Тевтоны стали резать духовенство. Был убит игумен Святого Спаса Василий, священник Иосиф, игумен церкви Святой Богородицы Иоасаф, семнадцать монахов, «и черньца, и черници, и убогыа, и жены, и малыа дѣтки». Благородство рыцарей существует лишь в воображении немецких хронистов и позднейших апологетов. На самом деле шла обычная война цивилизаций с ее зверствами и эксцессами.

Вслед за легкими отрядами подступила главная армия Ливонского ландмейстерства. «Погани немцы» обступили Псков, намереваясь его захватить.

Довмонт находился в городе. Он мог дождаться (или не дождаться) прихода новгородцев, которые подчинялись теперь великому князю Андрею Александровичу. Исход был бы неясен. Удалось бы продержаться до подхода Андрея, даже если бы тот помог?

Довмонт рискнул напасть на врага с теми силами, что имелись под рукой. Это была его литовская дружина, тяжеловооруженные мужи-псковичи и отряд некоего Ивана Дорогомиловича. Кто этот Иван, неясно. Может быть, перед нами выдающийся псковский общинник или даже человек великого князя Андрея, который следил за порядком во Пскове от имени последнего. Мог быть это и тысяцкий, если такая должность имелась во Пскове. Ведь кто-то должен был управлять делами города в то время, когда князь Довмонт отсутствовал, а отсутствовал он часто. Так или иначе мы вновь видим согласие общины, которая доверяет литвину. Да и сам литвин по-прежнему энергичен, храбр и искусен в бою.

«Помощью святыа Троица» Довмонт ударил на неприятеля, когда не ждали. Немцы еще не успели сосредоточить силы для осады Пскова, какие-то отряды подходили, какие-то разместились лагерем, чтобы взять город в кольцо осады.

Сражение развернулась у церкви Святых Петра и Павла на речном берегу. Довмонт вновь применил тактику наращивания превосходства на отдельном участке боя и громил противника попеременно. Сбил первые отряды немцев, к тем подошли подкрепления, «и бысть сѣча зла, яко же николи же не бывала у Пскова». Как видно, дралась с обеих сторон тяжелая конница – рыцари и оруженосцы с тевтонской стороны, витязи и их подручные – с русской. Пехота играла вспомогательную роль – добивала раненых, билась друг с другом.

Хотя сражение было тяжелым, Довмонт принял правильное решение и создал численный перевес на узком участке боя. Немцы стали перебрасывать туда подкрепления, но это оказалось ошибочным. Довмонт бил врага по частям, раз за разом повторяя атаки тяжелой кавалерии, вооруженной пиками, мечами и щитами и прикрытой глубокими островерхими шеломами, дощатыми панцирями или двойными кольчугами.

Ливонцев возглавлял орденский командор – «мендерь». Он пострадал в пылу боя. «И раниша самого мендѣря по главѣ», – веско роняет автор «Сказания о Довмонте». Следовательно, командор кинулся в гущу боя, чтобы переломить ситуацию, но получил сильный удар по голове и был унесен. Довмонт сражался как добрый витязь и демонстрировал чудеса храбрости.

Нападение на Псков провалилось, ливонцы бежали, побросав оружие, «страхомъ грозы храборства Довмонтова и мужъ его псковичъ». Часть нападавших сдалась в плен и была отправлена к великому князю Андрею Александровичу. Довмонт демонстрировал лояльность по отношению к главному русскому правителю и рассчитывал на его поддержку.

Князь-литвин был полон сил и, должно быть, обдумывал вторжение в Ливонию, чтобы отомстить за набеги и, если получится, урвать кусок балтийских земель. Но всем этим планам не суждено было осуществиться. Той же весной 1299 года во Пскове начался мор. Симптомы болезни неизвестны. То ли перед нами тиф, то ли дизентерия. Довмонт стал жертвой эпидемии. Он вел себя как настоящий русский или литовский князь, то есть вождь общины: встречался с простыми людьми, успокаивал их, заботился о больных, но подхватил заразу и умер. В. Н. Татищев, к слову, датирует его кончину 1300 годом, но разница невелика.

Мы не знаем, сколько было лет князю в момент смерти, не можем восстановить политические комбинации, которые он готовил. Перед нами человек, который появился внезапно и внезапно умер. Но так вышло, что его жизнь и смерть имели для России большое значение.

Эпилог

1. Судьбы

В детстве у автора этой книги вызывали досаду исторические романы, посвященные жизни того или иного политика. Роман, как правило, заканчивался на самом интересном месте. Герой умирал, а очень хотелось знать, что произошло дальше с его соратниками и его страной. То же самое касается исторических биографий. Жанр другой, но приемы – те же самые. Автор выбирает любимого героя, рассказывает о его жизни, а потом бросает читателя на самом интересном месте. Герой умер, а как складывались судьбы его страны, никого не интересует. Точнее, интересует, но для этого нужно купить и прочесть другие книги, а если в них ответа нет – провести самостоятельное исследование.

Мы постараемся избавить читателя от лишних усилий. Давайте посмотрим, какие события произошли после смерти Довмонта в сопредельных странах и как сложились судьбы современников Довмонта – крупных политиков его эпохи.

* * *

Русь, как мы знаем, пережила период дезинтеграции, после чего обновилась. Но потомки Дмитрия Александровича к этому отношения не имели. Иван, сын Дмитрия, умер бездетным и завещал Переяславль-Залесский московскому князю Даниилу. Этот дар сделался началом Московской Руси. В первой половине XIV века московские князья еще соперничали с тверскими, но затем решительно вышли на первый план. Иван Калита (1325–1340) сосредоточил власть над Северо-Западной Русью в своих руках, а его наследники приумножили богатства и влияние.