Книга Соперница интриганки - Кайя Асмодей

– И тебе, – выдохнула я.

Глава 21

Письмо

Он вычеркнул меня из жизни. Заблокировал всюду: в Сети, в своем телефоне, – а мои попытки попасть к нему домой в конце концов пресекла его мать. Я сидела под дверью его квартиры после того, как Денис запретил пускать меня. Ольга Константиновна вышла на площадку, присела передо мной на корточки, взяла мое лицо в ладони и попросила:

«Не приходи больше. Не мучай ты себя, не унижайся перед ним. Он не оценит».

Я заплакала. Она поцеловала меня в лоб и сказала, что ей очень жаль и она сама не понимает, что творится с ее сыном.

Больше я не приходила. Я каждый день стояла у входа его института. Он видел меня, но ни разу не подошел, проходил мимо, точно мы не знакомы.

Я слышала, как девчонки с его курса, увидев меня в очередной раз, назвали меня «Хатико» и рассмеялись. Мне было все равно.

Ко мне подходили знакомиться парни, но я даже не пыталась поддержать разговор или дать свой номер.

И вот однажды, перед самым Новым годом, он вышел из института. Одетый в серые брюки, коричневые ботинки и того же оттенка короткую кожаную куртку на меху. Он прошел мимо меня, но неожиданно развернулся и приблизился ко мне.

Мое сердце сошло с ума, оно колотилось так, словно я пробежала кросс. От его сумасшедшего ритма я задыхалась.

Денис скользнул по мне равнодушным взглядом.

– Лия, над тобой смеется весь факультет. Тебе нравится быть посмешищем?

– Пусть смеются.

Он закатил глаза, точно я его сильно-сильно утомила.

– Знаешь, чем любая девушка лучше тебя?

Я покачала головой, а он охотно объяснил:

– Наличием самоуважения. Даже Стефа, которую ты презираешь, когда я облапал ее той ночью в палатке, оскорбилась и видеть меня не хотела. Я сам бегал за ней и умолял простить меня. А ты пала так низко, что мне даже лень соединить два пальца и щелкнуть ими, чтобы подозвать тебя, дабы ты облизала меня.

Я опустила глаза и тихо спросила:

– Ты еще недостаточно наказал меня?

Он застонал.

– Да очнись ты. Я не пытаюсь тебя наказать. Это ты наказываешь меня, таскаясь за мной всюду!

– Денис, пожалуйста… – прошептала я, – я больше никогда ничего не сделаю ей… или еще кому-то. Я изменюсь. Я стараюсь.

Он уставился в небо, долго молчал, а потом вздохнул и сказал:

– Лия, я надеялся, что мне не придется этого говорить… Ты мне просто надоела. Да, я, конечно, вспылил, когда узнал, что ты сделала моей подруге. Но я не бросил бы тебя из-за этого.

– Ты говорил… – начала я, но он оборвал:

– Да, говорил, люблю. Не страдаю склерозом. Но, послушай, я так говорю каждой, с кем хочу лечь в постель. Ты отлично знаешь мужскую психологию, странно, что ты не поняла.

– Ты не торопился со мной лечь в постель, – выдохнула. – Хочешь убедить меня, что я была лишь развлечением, но…

– Лия, я с самого начала сомневался, что ты будешь интересовать меня долго. И я просто не хотел тебя привязывать к себе еще больше.

– И что же заставило тебя передумать?

– Потраченное на тебя время. Ты обиделась тогда из-за дневника… и я подумал, вот же блин, мы расстанемся сейчас, а я ее даже не трахнул. И я со всей поспешностью снял тот домик… ну а дальше ты знаешь.

Я молчала, а он повел плечом.

– Найди себе кого-нибудь. Не жди, что я вдруг снова воспылаю к тебе чувствами. Этого не будет. Последнее время я тяготился отношениями с тобой, срывался на тебе, делал тебе больно. Ну чего мучиться?

Мы стояли друг против друга и молчали.

Он уже отвернулся, чтобы уйти, я остановила его вопросом:

– Что во мне не так?

– Ты идеальная. – Он посмотрел на меня через плечо. – И это невообразимо скучно. Для кого-то ты станешь подарком судьбы, но не для меня.

Он ушел.

Я ошиблась. То, что я приняла за многоточие, оказалось точкой.

В первый день осени на Банковском мосту я просила у грифона с золотыми крыльями, исполняющего желания, чтобы Денис не бросил меня из-за чертового дневника. Кажется, я неправильно сформулировала желание…

Дома я рыдала, родители не могли меня успокоить. Отец орал, что убьет этого проклятого мальчишку, мама умоляла нас всех успокоиться. Вконец озверев, отец сказал, что больше он не желает слышать имя «Денис» в своем доме. И если я не прекращу истерику, он отправит меня за границу в закрытую школу для девочек.

Страшнее того, что Денис меня больше не любил, было только лишиться возможности хоть изредка видеть его.

Я сделала над собой невероятное усилие и обещала отцу, что больше ничего подобного не повторится.

Может, я внешне и успокоилась, улыбалась, разговаривала и даже шутила, но внутри я плакала.

Ночью в окно постучала Ульяна. Я впустила ее, как пускала последние две недели.

Она тихо заползла под кровать. Сколько я ни уговаривала ее спать на диване, она отказывалась. Приходилось стелить ей пенку для йоги, простынь и оставлять флисовое покрывальце. Подушки она тоже не признавала.

Я не знала, как ей помочь. О себе она мне так толком ничего и не рассказала. Она ничего у меня не просила: ни еды, ни крова. Если я предлагала что-то, она либо принимала это, либо нет. Я понятия не имела, где она ходит целыми днями, чем занимается, откуда она и чего ждет от жизни. В глубине души я ответила на все эти вопросы, но ответы мне не нравились. Я была склонна согласиться с предположением Дани, что девочка сбежала из клуба, где находилась в сексуальном рабстве. При побеге она прихватила с собой алмазы бандита, владеющего клубом. А похитил он ее, судя по загару и умению подражать экзотическим птицам, где-то в Африке. Может, ее родители работали врачами или исследователями.

Каким-то необъяснимым образом эта девочка вошла в мою жизнь. И если не видела ее целый день и больше, я начинала волноваться за нее. Ей было всего 13 лет, и я даже думать не могла о том, что она пережила в том клубе.

– Как дела? – спросила Ульяша из-под кровати.

Помолчав, я прошептала:

– Денис бросил меня.

– Снова?

Впору было расхохотаться от ее вопроса.

– Окончательно.

Я почувствовала, что ее ладонь шлепает по краю кровати в поисках моей руки. Я коснулась ее темных пальцев. И она крепко сжала мою руку.

– И что ты в нем нашла?

– Он особенный. Он умный, у него потрясающая фантазия. Он умеет изящно говорить, когда хочет, умеет быть нежным и властным, умеет рассмешить… он может заставить меня плакать. С ним я чувствую себя живой. С ним я так счастлива, что…