Книга Норман. Шаг во тьму - Владимир Белобородов

– Стол готовить? – вопрос адресовался уже к Нейле.

Нейла обняла Сайла и поцеловала в макушку:

– Да. Новера править надо.

– Я смотрю, Норман тоже, – кивнул он на мое лицо, и его голос дрогнул.

И тут у него из глаз потекли слезы.

– Тшш, – прошептала Нейла, прижав голову парня к себе и вытирая слезу.

Хуторяне в это время деловито закидывали наши сумки и узлы на лошадей.

Кальд встречал нас как хозяин, но мудрый хозяин. Гномы, сновавшие, казалось, повсюду, тут же перехватили носилки с хасаном и забрали почти все наши вещи, за исключением, конечно, тех, которые не отдали эльфы. Я так понял – казна. Руча и Пуш слегка распугали народ, который их не видел раньше.

– Норман! – Старый гном обнял меня. – Мы переживали.

– Верю, Кальд. Твоего питомца доставил целым, хотя и потрепанным.

– Отдельное спасибо.

– Это кто пито… – Шивак оборвал свою речь на полуслове после какого-то неуловимого жеста старейшины.

Все-таки мало я знаю об этом народе.

– Кальд, у нас много раненых, да и поизмотались мы.

– Вижу. Тортом! Организуй уважаемым эльфам комнаты на третьем этаже, только под крышей. Ралако-о-ок!

– Хом, Гарде, – раздалось сверху.

– Снимай гномов на стены.

– Так крыша?

– Что?

– Хорошо.

Кальд безошибочно выделил главу эльфов.

– Чтобы вам шумно не было. Располагайтесь. Вы не против, если гномы покажут комнаты?

– Спасибо, уважаемый. Будем только рады.

При этих словах Кальд удивленно впился глазами в Энурлена.

– Шивак! – остановил я гнома, когда главы ушли вместе. – Не понял. Что сейчас было?

– А-а-а… Кальд ударился о наковальню. Если говорить по-твоему – в осадок выпал. Он привык к высокомерию эльфов и хотел его продемонстрировать. Старший эльф никогда не будет говорить с гномом сам, а уж тем более называть уважаемым. Получается, Энурлен его смял – как молот плохую заготовку. Ты только Кальду не говори.

– Ладно. – Похоже, я недооценил взаимные «симпатии» гномов и эльфов.

Я дома. Несмотря на некоторое несоответствие личностей в моей голове – я чувствовал себя дома. Наконец-то можно скинуть броню. Остро вспомнились отец и Софья. В душе заскребла тоска по ним. Я помотал головой.

– Эр Ровен, – обратился ко мне Палт.

– Завязывай эту фигню. Настойка есть?

– Только если с позволения Кальда. Но у меня… Только не гномья.

– Тащи. Посидим. – Я развалился на крыльце.

– Тебя спрашивали позавчера, – произнес хуторянин.

– Кто?

– Не знаю. В плащах, трое.

Эти слова меня взбодрили круче любой настойки.

– Чего хотели?

– Не сказали. Велели, когда приедешь, вывесить красный флаг. У них есть то, что тебе нужно.

– Пока точно не вывешивай. И с настойкой погорячился. – Я побежал к Энурлену.

По пути столкнулся с Кальдом.

– Пойдем, – коротко позвал его с собой.

Гном невозмутимо двинулся следом.

– Энурлен! – крикнул я, поднявшись на третий этаж.

– Сейчас позову, – бросила Егоза, пробегавшая мимо, и упорхнула в коридор.

– Что случилось?

Эльф выглядел уже по-домашнему – без брони, шлема и меча, в подобии халата, перепоясанного алым поясом.

– Пойдем, поговорить надо.

Я затащил старейшин на чердак.

– Палт сказал, – обратился я к Кальду, – что меня спрашивали трое в плащах?

– Были такие. Не успел сказать. Просили вывесить флаг переговоров.

Энурлен вновь превратился в главу Дома:

– Думаешь, они?

– Нет, конечно. Калики перехожие.

– Кто? – спросил Кальд.

Пришлось вкратце рассказать о личах.

– …маги довольно сильные, – закончил я.

– Да встречался я с ними, – удивил Кальд. – Маги как маги. Сейчас усиленную стражу выставлю. Сегодня отдыхайте. Завтра флаг вывесим – узнаем, что им надо. Не создалось впечатления, что они пришли с плохими намерениями.

Несмотря на слова гнома, Энурлен выставил свою охрану на этаже и даже попытался нас всех переманить к себе. Я не отказался, но и добро не дал. Договорились встретиться в кабинете Кальда, чтобы обсудить все через часть. Всем надо было подумать. Я пошел искать Нейлу. Покрутившись около лекарской, организованной рядом с купальней, убедился, что ее сейчас и мятным пряником не выманишь. Они с Сайлом и Разой возились с Маликом. Новера в это время трое эльфов готовили к операции в купальне, то есть, мыли и частично, очень маленькими плетениями «лезвий» – брили.

Лейка и Шивак играли с детьми орчанки. Единственным незанятым оказался Серый, так как Эль присматривал за эльфятами в конюшне. Оборотень сидел на лестнице у стены, наблюдая за почти семьей оркогномов.

– Чего это ты? – спросил я его, присаживаясь рядом.

– Да так, – ответил он, – Пуш на охоту улизнул.

– Вернется?

– Скинул, что на рассвете.

– Личи, похоже, приперлись.

– Должны были, наверное, – равнодушно произнес Серый. – Больно шумно мы ушли, да еще и эльфов прихватили.

– Скучаешь?

– Ну, вот свои родятся – узнаешь, – протянул он мне кувшин.

Я нюхнул – вино, но отказываться не стал, знатно приложился к горлышку.

– Тебе больше нельзя, – произнес оборотень. – Да и мне тоже. – И заткнул кувшин пробкой. – Оборачиваться? – спросил он.

– Не надо. Целая армия здесь. Я даже катапульту восстановленную у кузни видел.

– Это хорошо. Может, завтра пойдем за нашими? Лошадей только мало.

– Пойдем пешком, там купим, – успокоил я его, прикладываясь к кувшину. – Но завтра ли, не знаю – как еще с личами повернется.

– Ну это так.

Мы некоторое время молчали.

– Спасибо, – вдруг произнес Серый.

– За что?

– Что в стаю взял. Тебе не понять, что значит жить одному. А так семья. Вот своих вытянем из беды, и я буду полностью счастлив.

– Ну ладно, я пойду, старейшины совет собирают. Ты поосторожней, – кивнул на кувшин.

– Конечно, что я, малец, что ли, все понимаю.

Пока шел до кабинета Кальда, столкнулся с Сайлом.

– Норман, дай тебя посмотрю?