Книга Босиком - Элин Хильдебранд

В тот же вечер Бренда договорилась поужинать с Эриком ВанКоттом в центре, в «Крафте». Они собирались поужинать вдвоем, без Ноэль, что само по себе должно было сделать Бренду счастливой. «Крафт» был настоящим рестораном, если верить журналу «Нью-Йоркер». Там были обитые кожей стены и длинная очередь у входа. Все были нарядно одеты, хорошо пахли, общались в деловом тоне, разговаривали по сотовым («Я уже на месте. Ты где?»), ожидая, когда смогут войти внутрь. Бренда поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть Эрика поверх плеч и голов. Но она его не видела. Бренда стояла среди массы людей, ожидая возможности поговорить с эффектной женщиной у входа (ее звали Фелисити; Бренда слышала, как кто-то обращался к ней по имени). Бренда переживала, что она перепутала место или время или что эта договоренность просто ей приснилась. Когда наконец настал ее черед поговорить с Фелисити, Бренда сказала:

— У меня здесь встреча. С Эриком ВанКоттом.

Фелисити пробежала глазами список заказанных столиков.

— Да, все правильно, — сказала она. — Мистер ВанКотт пока не прибыл, и столик еще не совсем готов. Желаете пока выпить чего-нибудь в баре?

В баре Бренда осушила два «космо». Затем Фелисити объявила, что столик готов, и Бренда решила присесть, несмотря на то что она все еще была одна. Она заказала еще один «космо» официанту, который по совместительству оказался еще и профессиональным тяжелоатлетом.

— У меня здесь встреча, — сказала ему Бренда, надеясь, что это правда. Она проверила, нет ли сообщений на сотовом. Ничего. Была половина девятого. За одну неделю ее официально кинули двое мужчин. Но затем Бренда подняла глаза и увидела Эрика, который направлялся к ней с другого конца зала. Полы его непромокаемого плаща «Берберри» развевались при ходьбе. Мальчик, который играл с Брендой в песочнице, который однажды съел целую банку фисташек на кухне у Эллен Линдон, а затем вырвал ими у Эллен Линдон в туалете, парень, который спел любовную балладу Брайана Адамса на студенческом балу, после того как его кинула Вики, был теперь мужчиной, который зарабатывал деньги, носил костюмы и сегодня встречался с Брендой в шикарном нью-йоркском ресторане.

— Я опоздал? — спросил он.

— Нет, — соврала Бренда.

— Хорошо, — сказал Эрик. Он сел в кресло напротив нее, сбросил плащ, ослабил галстук и на безупречном французском заказал бутылку вина.

Бренда ужасно хотела поведать ему об Уолше. Ей больше некому было об этом рассказать; в ее жизни не было близких подруг, и она не могла рассказать об этом Вики или матери. Кроме того, Эрик мог высказать ей мужской взгляд на ситуацию, плюс Бренда хотела, чтобы Эрик знал, что да, в ее жизни были другие мужчины. Но, тем не менее, за двадцать миллионов лет их взаимоотношений выработались определенные правила, и одним из этих правил было то, что Бренда всегда первой спрашивала о делах Эрика.

— Ну, — сказала она, попивая свой третий «космо», — как идут дела?

— Ты имеешь в виду Ноэль?

— Если хочешь, можем поговорить о Ноэль, — сказала Бренда, хотя на самом деле надеялась, что сегодня вечером они не будут о ней вспоминать.

— Я должен тебе кое-что сказать, — произнес Эрик.

«Мы расстались», — мысленно продолжила за него Бренда. Если он хотел сказать ей об этом, то она готова была говорить о Ноэль хоть весь вечер. Чао, Ноэль, расставание с Ноэль и, конечно же, яростные нападки на Ноэль.

Эрик достал синюю бархатную коробочку из кармана пиджака, и Бренда подумала: «У него кольцо. Для меня?» Но даже три коктейля не могли так сильно изменить реальность.

— Я собираюсь просить Ноэль выйти за меня, — сказал Эрик.

Бренда заморгала. Выйти за него? Она посмотрела на коробочку. Она была уверена, что кольцо было очень красивым, но не просила его показать. У нее не было повода для удивления — Эрик ее предупреждал. Он называл Ноэль «той, на которых женятся». Но у Ноэль был серьезный недостаток — она не ела. У человека, который не ест, большие проблемы с самооценкой. Бренда списала Ноэль со счетов в «Кафе де Брассельз» и была уверена, что то же самое сделал и Эрик. Бренда не могла вымолвить ни слова. Если бы Эрик знал, как Бренда его любит, он оказал бы ей услугу и сообщил об этом по телефону, чтобы она просто могла повесить трубку.

— Брен?

— Что? — сказала Бренда и расплакалась.

Эрик потянулся через стол и взял ее за руку. Он крепко сжал ее и погладил другой рукой. Синяя коробочка, так и не открытая, стояла между ними на столе. Бренда услышала перешептывания и поняла, что каким-то образом они с Эриком привлекли к себе внимание окружающих — все, несомненно, думали, что Эрик делал предложение Бренде.

— Убери кольцо, — прошептала она. — Пожалуйста.

Эрик засунул коробочку обратно в карман пиджака, но при этом не отпустил руку Бренды. Они еще никогда так не прикасались друг к другу, и для Бренды это оказалось одновременно удивительным и невероятно болезненным.

— Ты счастлива за меня? — спросил Эрик.

— Счастлива за тебя, — сказала Бренда. — И несчастлива за себя.

— Бренда Линдон…

Она увидела, как тяжелоатлет подходит к их столику, но больше не могла оставаться здесь ни минуты. Бренда отодвинулась от стола.

— Я ухожу.

— Ты снова меня бросаешь? — удивился Эрик. — Снова посреди ужина? — Он произнес первые строки ужасной песни Дэвида Соула. «Не сдавайся, детка. Мы достойны еще… еще одной попытки…»

— Это не сработает, — сказала Бренда.

— Бренда, — сказал Эрик, и она посмотрела на него.

— Что?

— Я ее люблю.

Бренда встала и оставила Эрика за столиком одного. Она плакала по многим причинам, в том числе потому, что настоящая любовь всегда приходила к другим женщинам — женщинам вроде Вики, женщинам вроде Ноэль. Бренда практически видела обнаженную Ноэль у Эрика в постели, которую он всегда ласково называл «своим гнездышком». Ноэль была в гнездышке, обнаженная, в одних лишь сережках-жемчужинах. Алебастровая кожа, каштановые волосы. Ребра проступали сквозь кожу, словно ключи от маримбы, на которой умел играть Эрик. Бренда вышла из ресторана.

— Восемьдесят вторая улица, — сказала она водителю такси, стоявшему у «Крафта», американцу во всех отношениях. «Бенни Тейлор», было написано у него на удостоверении. — У вас нет платка?

Он вручил ей небольшую упаковку салфеток «Клинекс».

— Вот, пожалуйста, дорогая.

Бенни Тейлор подвез Бренду к ее квартире без десяти десять.

— С вами все будет в порядке, милая? — спросил он.

Он спрашивал не потому, что она плакала, а потому, что у двери ее дома торчал какой-то мужчина. Мужчина был высокого роста и одет во все черное. Бренда взглянула в сторону двери — и у нее забилось сердце. Это был Джон Уолш.

— Да, все будет прекрасно, — сказала Бренда. Она попыталась разгладить одежду и поправить волосы. Ее макияж явно размазался. Она достала из сумочки деньги, чтобы заплатить Бенни Тейлору, и попыталась придумать, что скажет, выбравшись из такси.