Книга Мерле и повелитель подземного мира - Кай Майер

Обсидиановый лев продолжал описывать круги в вышине и уже несколько раз пролетал над ложбинкой, где под каменным выступом сидела Мерле, но заметить ее не мог. Он их никогда тут не найдет, если не выбраться отсюда.

Но у нее на пути стояла Юнипа.

— Пропусти, — сказала Мерле. Правая лодыжка сильно болела, и ступать на ногу было больно.

Юнипа не двигалась с места. Только глядела.

— Пропусти, говорю.

В развалинах было темно. Лишь вдали тускло поблескивал оконный пролом, да порой разрывал тьму пролетавший мимо Фермитракс. Теперь он позвал Мерле по имени, и она откликнулась, хотя и сомневалась, что лев услышит ее из каменного завала.

Юнипа сделала шаг вперед, прямо к Мерле. Темень стеклянных глаз приблизилась к ней вплотную.

— Что они с тобой сделали? — спросила Мерле.

— Ты должна это…

— Почувствовать. Да, слышала. Но я хочу, чтобы ты сама мне обо всем рассказала.

Юнипа склонила голову набок, словно стараясь сообразить, о чем Мерле хочет услышать. Потом стала медленно расстегивать пуговицы платья, и обнажилась щуплая грудь под костлявыми ключицами. Все ее тело отливало серебром, словно превратилось в одно сплошное зеркало. Нет, это обман зрения, это просто рассыпались по плечам ее длинные белые волосы.

— Смотри, — сказала Юнипа.

Во тьме рубец на труди выглядел легким штрихом, неровной полоской тени.

«Шов крестиком«.

Голос. Мерле прошелестел тихо-тихо, как далекий шорох крыльев Фермитракса:

— Ты побывала в Доме Сердца?

Юнипа кивнула.

— Но где же шрам? Как могла рана…

Юнипа застегнула платье.

— Сердце из камня быстро залечивает раны.

Эти слова прозвучали как нечто заученное наизусть, как строка из несуразного стихотворения. Но тут Мерле увидела, что свежая ранка на колене Юнипы уже затянулась. Остались только синяк и капля высохшей крови.

Мерле очень хотелось разозлиться, возненавидеть Барбриджа, Хирурга и их проклятых тварей. Но в душе были только печаль и бесконечная жалость к Юнипе. Слепая девчонка-сирота, которой взамен глаз вставили холодные зеркальные осколки, а теперь еще и вделали новое сердце. Сердце из Каменного Света. По воле негодяев она сделалась куклой. Перестала быть самой собой.

— Тебе не удастся ей помочь, — сказала Королева.

— Но она же моя подруга!

— Она — во власти Лорда Света. Так же как Лорд Свет — во власти Каменного Света. Точнее — они оба подвластны Каменному Свету.

— Она — моя подруга. Я не могу ее бросить.

— Мерле, — голос Королевы умолял, но был достаточно тверд. — Не в твоих силах вырвать у нее из груди новое сердце.

— Я-то не могу, но кто-штбудь другой сможет. Мы должны попытаться.

— Ты хочешь взять ее с собой?

Мерле не ответила. Она просто обняла Юнипу за плечи и очень удивилась, что та не сопротивлялась. Это был добрый знак.

— Юнипа, послушай. Ты не должна ему подчиняться. Чем бы он тебе ни угрожал. Мы сумеем тебе помочь, обязательно!

— Угрожал? — Юнипа подняла брови, — Он мне ничем не угрожает.

Мерле глубоко вздохнула. Издали она увидела, как свет летящего Фермитракса скользит по стенам. Но она не стала звать льва, опасаясь вспугнуть Юнипу. Мерле снова и снова с ней заговаривала, стараясь выбирать понятные слова. Может быть, в ней еще что-нибудь осталось от прежней Юнипы, может быть, Королева ошибается… И даже постаралась улыбнуться:

— Давай-ка вместе рванем отсюда!

— Нам надо ждать, — сказала Юнипа.

— Ну, Юнипа, пожалуйста!

Девочка отпрянула от Мерле, взглянула на одну свою руку, потом на другую и вдруг бросилась к Мерле. Та с криком отскочила назад и ударилась о камень. Юнипа поймала ее за руку, но Мерле смогла схватить Юнипу за локоть. Инстинкт подсказывал ей, что надо бежать, звать Фермитракса и бежать! Королева Флюирия шептала ей, уговаривала оставить Юнипу и спасаться бегством как можно скорее.

Но искалеченная девочка была ее подругой, попавшей в большую беду, и не все ли равно, что теперь будет!

Юнипа хотела схватить ее за левую руку, но Мерле увернулась. Видно, Юнипа не намеревалась ее ударить или ранить, а, скорее всего, хотела остановить, задержать тут на какое-то время. Пока не подоспеет Барбридж со своими лилимами, если твари одолеют холод и все еще готовы поймать беглецов. Отсюда Мерле не видела расщелины, из которой могут появиться враги, и не знала, близко ли Барбридж или нет. В этот миг на стенах снова отразилось сияние крылатого льва, и она подумала, что он тут не летал бы, если бы увидел поблизости врагов.

Неожиданно Юнипа нанесла ей удар в грудь, Мерле упала на колени, но быстро вскочила и с силой толкнула Юнипу. Та упала навзничь, ударилась затылком о каменный выступ, да так сильно, что голова подскочила, как мячик, — и осталась лежать на земле. Боясь, что она вдруг снова попытается напасть, Мерле сорвала у себя со спины рюкзак и стала в нем рыться в поисках какого-нибудь средства для защиты. В спешке выбросила наземь бутылку с водой, зеркальце, куриную лапку… Ничего подходящего нет. И делать больше нечего.

А что можно было сделать? Обрызгать Юнипу недопитой водичкой, чтобы привести в чувство? Мерле повернула голову к Юнипе, в полной уверенности, что та непременно встанет и будет выполнять повеления Барбриджа, пока тот сам сюда не явится. Нет, все-таки он Юнипу еще плохо вышколил.

Юнипа продолжала лежать, не подавая признаков жизни. Но ее зеркальные глаза были открыты и устремлены на маленькое ручное зеркальце, выброшенное из рюкзака и оказавшееся рядом с ней.

Мерле нагнулась, подняла зеркальце и куриную лапку, сунула их в карман платья и, прихрамывая, полезла на камни и кучи щебня, пока не выбралась из развалин наверх. Она замахала руками и во весь голос стала звать Фермитракса. Через минуту свет, метавшийся вдоль стен, упал на нее, и из темноты вырвался обсидиановый лев. Все вокруг осветилось, и лишь за дальними камнями сгустились тени.

— Где девочка? — спросил он, опустившись возле нее.

— Подожди, я — сейчас! — Мерле побежала назад, спрыгнула в ложбину между камнями и вскоре вернулась с Юнипой на руках, которую она несла, как маленького ребенка. Юнипа тяжело дышала, хваталась за грудь, словно шов «крестиком« причинял боль, и едва шевелила губами. Мерле не понимала, что она пыталась сказать.

— Мы должны ее взять с собой.

Мерле хотела еще что-то добавить, но тут ее рог перестал ей повиноваться, — им завладела Королева Флюирия, которая громко сказала:

— Она принадлежит Лорду Свету. Она предала нас!

Мерле готова была зарычать от злости, но пока Королева распоряжалась ее языком, нельзя было даже хмыкнуть. Но она собрала всю свою волю, весь свой гнев в кулак и с диким ревом освободилась от чужого воздействия. В то же время она ощутила, как этому поразилась Королева, как растерялась, как сжалась в комок где-то внутри нее, испуганная бурным проявлением своеволия Мерле.