Книга Если обманешь - Кресли Коул

— Мэдди, я не знаю, хорошо ли у меня это получится — быть твоим мужем, но я хочу им быть. Я хочу воспользоваться своим титулом и хозяйствовать в земельных владениях. Но только в том случае, если ты согласишься стать моей супругой, стать миледи. Если ты только найдешь в себе силы простить меня…

— Ты хочешь сказать, что бросишь свою опасную профессию? — спросила она, все еще не поворачиваясь к нему.

— Если это поможет мне удержать тебя, то да, с радостью.

— Ты так долго отсутствовал только из-за разрешения на брак?

Итан смутился и покраснел.

— Мне пришлось пообещать, что я построю в деревне новую церковь, для того чтобы получить его, — уклончиво ответил он.

— Что изменилось за то время, что прошло с утра?

— У меня открылись глаза, и я, в конце концов, увидел, кто находится непосредственно передо мной. — Она, наконец, посмотрела ему в глаза. — Скажи, что выйдешь за меня замуж.

Мэдди молчала, и ему показалось, что прошла вечность, прежде чем она прошептала:

— Очень хорошо.

Итан смотрел на нее в шоке, от напряжения у него подгибались ноги.

— Ты имеешь в виду… ты будешь… моей… утром? Она кивнула.

— Но не заставь меня, потом пожалеть об этом, Итан.

— Не пожалеешь. — Дрожащими руками он привлек Мэдди к своей груди и зарылся лицом в ее волосы. «Вот какой запах мне нравится». — Я вел себя как идиот.

Какого черта он думал, когда рисковал всем этим? У него было такое чувство, будто он увернулся от пули, а, учитывая, что в него несколько раз попадали, это ощущение дорогого стоило.

Если бы Мэдди узнала, где он был, это расстроило бы ее. Она посмотрела бы на него, и ее большие синие глаза наполнились бы слезами, а он разорвал бы свою грудь и вырвал бы окровавленное сердце, лишь бы она не плакала.

Итан сильнее сжимал ее в объятиях. Рядом остановилась карета, но он махнул им рукой и крикнул:

— Она остается. — Карета покатила дальше, а Итан снова с улыбкой повернулся к Мэдди, но она продолжала прижимать голову к его груди, не желая отрываться от него.

— Я скучала по тебе, Итан. — У нее был такой сладострастный голос, что он задрожал от моментально вспыхнувшего влечения к ней. Всего три дня он не прикасался к ней, не ощущал вкуса ее тела, но казалось, что прошла вечность.

Итан наклонился, чтобы поцеловать Мэдди, намереваясь лишь слегка коснуться ее губами. Но, как всегда бывало у них, простой поцелуй обернулся взрывом страстей. Удерживая ее одной рукой за талию, он снова и снова впивался в ее губы, сжимая другой рукой ягодицы.

Когда она застонала, он поставил ее на ноги. Тряхнув головой, Итан чуть отстранился.

— Кто-то может увидеть, — проворчал он и таким образом впервые проявил заботу о ней, не желая, чтобы о его жене подумали плохо.

— Сегодня рыночный день. Все уехали в город.

Так вот почему в таверне было столько народу. Боже, неужели кто-то видел его? Дойдет ли слух до нее?

— Ты не соскучился по мне? — спросила она вкрадчиво и робко, с явным намеком на ласки.

— Не могу дождаться, когда мы поженимся.

— Не могли бы мы… делать так же, как раньше? В те прошлые ночи?

Мысль о том, что Мэдди отвечает страстью на его страсть, захлестнула его.

— Как скажешь, — выпалил Итан, привлекая ее в свои объятия. — Как ты захочешь. — Он не переставал целовать ее, даже когда они вошли в дом и поднимались вверх по лестнице. Он едва не споткнулся на верхней площадке, когда она сжала ладонями его лицо и проникла своим маленьким язычком в его рот.

Как только он ногой захлопнул за собой дверь спальни, они начали между исступленными поцелуями срывать друг с друга одежду. Раздев ее до белья, Итан стянул с себя рубашку.

Мэдди двумя руками пыталась расстегнуть его ремень.

— Боже, я хочу… — Она смолкла, недоуменно глядя на него. — Итан, почему у тебя следы губной помады под пупком?

О, черт возьми.

— Причем двух оттенков. Будь все проклято.

— Я… Это не… — И он был близок к тому, чтобы преподнести ей фантастическую ложь, однако впервые в жизни и тогда, когда это было нужнее всего, не смог.

Не смог даже тогда, когда у нее повлажнели глаза, задрожали губы, и она прошептала:

— Итан?

Взгляд, которым она наградила его, перед тем как убежать в свою комнату, подсказал, что его окровавленное сердце слишком черно, чтобы предлагать ей.

Глава 35

— Я ничего не делал! — снова завопил он под дверью Мэдди.

Настроение у Мэдди то падало до крайней черты, то поднималось на самый пик, сейчас же снова было у нижней крайней отметки. Когда она увидела Итана, скакавшего в Карийон наперегонки с почтовой каретой, у нее учащенно заколотилось сердце. Затем, когда он стоял на дороге, сжимая в руке разрешение на брак, она сдалась. Но сейчас…

— Оставь меня!

После всех сердечных травм и пережитых трагических событий эта, по ее мнению, была самой болезненной. Почему она продолжала верить ему, хотя он не давал ни единого повода для этого?

— Черт побери, я действительно ходил в таверну и снял там комнату. Признаю это, но я ничего не делал. Я сказал им, чтобы прекратили!

— Так было две женщины? — воскликнула она, почувствовав вдруг позыв к рвоте. Она сама видела доказательство этого, но не хотела верить, что он был не с одной, а с двумя женщинами.

— Подожди, подожди, это звучит хуже, чем было…

— Ты повел двух женщин наверх, в отдельную спальню, или, возможно, их было не две, а больше?

— Но ничего же не было!

— Конечно, нет! Ты остановил их, когда они целовали тебя ниже пупка. Большинство мужчин поступают благоразумно и проявляют отменную рассудительность, когда рот женщины находится непосредственно над его пахом. Особенно если пьяны!

— Я не смог. Ради Бога, я отведу тебя в таверну, и ты сама сможешь спросить у них, — взмолился Итан.

Мэдди верила, что Итан все-таки остановился, но это не имело значения.

— Еще не прошло и двух недель с тех пор, как мы вместе. А ты уже возгордился тем, что сохранил верность? Что же будет, если мы проживем вместе годы?

— Тебе не кажется, что ты несколько забегаешь вперед?

— О-о-о, да ты хорош! Лучше бы никогда не встречала тебя. Я идиотка! Сколько раз можно убеждаться в том, что ты отвратителен!

И теперь ей придется дожидаться почтовой кареты целых два дня.

— Ладно. Поступай, как хочешь.

Мэдди лежала, поджав к груди коленки, и тихо плакала, не имея понятия, сколько прошло часов. Она слышала, как он шагал по своей комнате, прежде чем улечься в кровать.