Книга Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР. 1928-1941 - Франсуа-Ксавье Нерар

Эта история хорошо иллюстрирует, какую роль могли играть простые советские люди в ходе инспектирования. Но она также заставляет задуматься о статусе инспекторов, о степени доверия к ним, об их положении в советском обществе.

Действительно, расследования часто ведутся людьми, не обладающими статусом, необходимым для того, чтобы заставить к себе прислушаться: руководящие работники постоянно меняются, у них нет времени, чтобы завоевать авторитет, инспекторы часто — простые рабочие, и поспешно нацарапанное на клочке бумаги удостоверение{597} далеко не всегда обеспечивает им необходимые компетентность и авторитет. Во всяком случае, одной должности не достаточно, чтобы тебя уважали. А.В. Вейсброд, один из сотрудников НК РКИ 22 апреля 1928 года сел в поезд на служебное место. Когда начальник поезда потребовал место освободить, Вейсброд отказался это сделать, ссылаясь на свою должность. Но принадлежность к НК РКИ ничем ему не помогла. Он был снят с поезда силой{598}. Причиной столкновения стало также поведение Вейсброда, регулярно ездившего по этой линии железной дороги. То ли он очень рьяно относился к своему делу, то ли ему хотелось самоутвердиться и подчеркнуть свой статус, но он несколько раз писал в книгу жалоб вокзала замечания о плохой работе сотрудников железной дороги!

Общественное положение штатных сотрудников бюро жалоб также нельзя назвать привилегированным. Они получают неплохую, но не исключительно высокую зарплату. В 1935 году фонд заработной платы сотрудников бюро жалоб составляет 3531 рубль в месяц, т. е. 17,4% от зарплаты всех сотрудников КСК на 23% от общей численности персонала (10 из 44 сотрудников). Начальник бюро получает 500 рублей в месяц, достаточно значительную сумму, поскольку руководитель КСК получает 550. Остальные зарплаты находятся в пределах от 131 до 400 рублей{599}. В августе 1936 года зарплаты возросли и составили от 250 до 700 рублей{600}.[189]Заработок контролера доходит в среднем до 500 рублей[190].

Жизнь их может оказаться столь же неустроенной, как у большинства советских людей: контролер Бюро жалоб А. Мошкин вынужден в марте 1936 года обратиться к своему начальнику, руководителю КСК Горьковской области{601}:

«Я с семьей в 6 человек, из них 2 детей живу в комнате размером 18 кв. мет. Постоянная сырость и духота привели к тому, что дети хронически болеют.

Такие квартирные условия исключают всякую возможность отдыха и учебы, наоборот на этой почве возникают семейные недоразумения и постоянное нервное возбуждение, что отражается на работе.

Об улучшении моих квартирных условий я неоднократно ставил вопрос перед т.т. Гусевым и Козловым, которые обещали заняться этим делом, но, как видно, безрезультатно.

Я прошу Вас побывать в моей квартире и ознакомиться с моими домашними условиями, а также принять зависящие от Вас меры по улучшению моих жилищных условий».

Подбор людей, их карьерный рост, их количество: все это способствует ослаблению системы работы с жалобами и заявлениями. Желание увеличить долю представителей рабочего класса и «партийной прослойки» в аппарате, огромная нужда в ресурсах, связанная с созданием округов, вошли в противоречие с потребностями повседневной эффективной работы с жалобами. Чиновники службы жалоб, как правило, отбираются не по своим способностям: они плохо обучены и в основном отошли от активной профессиональной жизни уже более десяти лет. Эти трудности в работе усугубляются текучестью кадров на низовых уровнях административного аппарата. Бюрократическая неповоротливость, которую мы описали выше, сама по себе не объясняет плохой работы системы: главным образом и прежде всего это проблема человеческого фактора и, вероятно, политической воли. Органы расследования жалоб не обладают достаточными средствами, чтобы обеспечить выполнение своей задачи. Чтобы более полно представить систему работы с жалобами и заявлениями, нам показалось полезным дополнить общую картину конкретным примером. Одним из больших «устройств приема сигналов» в сталинском СССР был отдел писем газеты «Правда». Как он работал? Можно ли найти в работе самой крупной советской газеты те же неполадки, которые мы смогли обнаружить на уровне целой страны?

ГЛАВА 10.

Письма читателей «Правды»: разоблачения и доносы в конце тридцатых годов

Газета «Правда» попадала в самые отдаленные уголки страны, и это делало ее самым заметным символом советской власти[191]. Подобно приемной Калинина, газета получала внушительное количество писем с рассказами о несправедливостях, жалобами и разоблачениями. Это крупнейшее ежедневное издание обрабатывало в конце 1938 года до восьмисот писем в день, что составляло в среднем 10 000 писем в месяц! В конце 1937 года ежедневное число писем доходило даже до 1000{602}. Кроме того, отделу читательских писем было поручено принимать устные заявления граждан (что означало сорок-пятьдесят за день). Все это, вне всяких сомнений, превратило газету в излюбленного адресата советских людей{603}. Таким образом, переписка читателей с этой газетой была одним из центральных узлов исследуемого нами механизма. Как обрабатывали такую массу сигналов? Работал ли этот узел, подобно всему только что описанному механизму, с перебоями и часто малоэффективно? Или, может быть, наоборот, сюда были собраны особые кадры и направлены особые ресурсы?

Работа с письмами в «Правде» и ее трудности

С почтой, приходившей в газету[192], работали, главным образом, в два отдела: корреспондентское бюро (корбюро), непосредственно подчиненное редакционной коллегии[193], и отдел писем. Эти две службы прямо противоположны друг другу как по своим функциям, так и по своему кадровому составу. Работа корбюро носит в основном технический характер: разборка всей поступающей корреспонденции и распределение ее по различным отделам газеты. Здесь работают в большинстве своем неквалифицированные сотрудники (одиннадцать из тринадцати) и платят им мало (зарплата составляет 300 рублей и менее). Требования минимальные, так как все сотрудники корбюро, начиная с заведующего, А.А. Суворова[194], беспартийные. Напротив, отделу писем, чье назначение — работать с письмами по существу, уделяется особое внимание: все его руководящие сотрудники, о которых у нас есть точные сведения, являются членами партии. Кроме того, им платят больше: средний заработок в отделе писем составляет 505 рублей, в то время как в корбюро это всего лишь 320.{604}