Книга Записки морского офицера - Владимир Броневский

Беличе

Кто был в Корфе и не посетил Беличе (Belice), тот должен сожалеть, что не имел свободного времени или им не воспользовался. Слыша многие похвалы, я искал случая видеть оное местечко, и случай сей скоро представился. Знакомцы наши, армейские офицеры, которые служили у нас на фрегате и с которыми мы вскоре свыклись, предложили ехать в Беличе, и мы, в числе 8 человек, сев на катер, отвалили от фрегата. Обойдя утесистый мыс, на коем стоит старая крепость, пустились вдоль берега. С сей стороны остров Корфа представлял природу и самые строения во всем их блеске и лучшем виде. Зелень была гораздо свежее и нежнее; дома простой приятной архитектуры. Кардаки, где флот наливается водой, заметен по утесистому холму, на вершине которого стояла полковая палатка, а у подошвы его покачнувшаяся в море башня; далее светлая небольшая речка, на одной стороне коей раскинут был лагерь; все сие вместе обратило на себя наше внимание, и мы, чтобы насмотреться на сие прелестное место, приказали матросам перестать грести. Наконец, проехав около 17 верст, пристали к Беличе и прямо пошли в дом богатейшего в Корфе дворянина Андрея Калоера. Как дорога ни была трудна и жар солнца несносен (в октябре), но мы без усталости прошли верст пять между садами к дому Калоера, которого сад почитается лучшим в Корфе; дорога идет между двумя высокими стенами, покрытыми виноградной зеленью. На дворе замка представляется множество строений. Поднявшись по каменой, совершенно от дому отделенной лестнице, мы очутились на небольшой террасе или лучше столбе; пред нами опустился подъемный мостик, и мы вошли в верхний этаж дома, где хозяин, благовидный старик лет шестидесяти, принял нас очень ласково. Верхнее жилье представляло одну залу, разгороженную на три комнаты, которых стены увешаны ружьями, кинжалами и саблями дорогой цены: в простенках между окон сделаны прорезы для ружейной обороны. Такой странный вход в дом, такое количество оружия и любезность веселого старика дали нам повод спросить, что за причина такой строгой его осторожности. Прежде, отвечал хозяин, боялся я алжирцев, потом французов, а теперь боюсь только гадов и потому от прежней привычки отстать не могу. Старик показал нам свой сад, в которое самое лучшее есть выдумка бассейнов для купания, в коих можно прибавлять воды, сколько кому угодно; потолок оных составлен из сплетшихся ветвей плодовитых дерев, так что, купаясь, можно рвать свежие плоды. Гостеприимство сего мечтателя грека нам очень понравилось; он, зная наш обычай, позабывал свой и беспрестанно предлагал нам то или другое; мы, однако ж, не остались у него обедать, поблагодарили, расстались с ним и возвратились в Беличе. Там, на берегу моря, в густой тени дерев, весело и на воле обедали и, пережидая жар, отдыхали на мураве; уже ночью пристали мы на фрегат. Воздух, вода, земля и плоды в Беличе почитаются лучшими; красивое же местоположение привлекает сюда богатых господ, и мызы их представляют взору приятное разнообразие.

Разные замечания

Кроткий климат, сады лимонные и померанцевые, испещренные цветами луга, оливные рощи и виноградники, где царствует вечная весна, делают Корфу одним из наилучших мест в Средиземном море. Плодоносные деревья всякого рода растут на открытом воздухе; цветы и плоды спеют попеременно, так, что во всякое время года можно иметь и зрелые овощи, и молодую зелень. Винные ягоды, называемые фракацони, почитаются лучшими в Леванте; хлеб здесь мало сеется, ибо масло, которое предпочитается прованскому, особенно отправляемое с острова Паско, вино, соль и плоды доставляют более выгоды. Свободная торговля и около 12 000 000 рублей, издерживаемых в Корфе ежегодно для содержания войск и флота, обогатили жителей; но они, по привычке ли к умеренности или по склонности к притворству, кажутся по наружности бедными. Русская щедрость нимало не изменила их, и сколько правительство ни старалось об уменьшении числа бедных, их было очень довольно.

Говорить о жарах, здесь бывающих, было бы повторить уже многими сказанное, к сему я только прибавлю, что жары сии всегда прохлаждаются морскими ветрами. В сентябре и октябре яд скорпионов и сороконожек смертоносен. Уязвленный человек умирает в сутки; но опасность от них не так велика, как обыкновенно думают:

если помазать вскорости маслом, в котором заморен был скорпион, как известно, содержащий в самом себе и противоядие, то уязвления делаются безвредными. Зимние месяцы приносят скучную погоду; мелкий дождик почти беспрестанно накрапывает, а нередко несколько дней сряду льет как из ведра. Северо-западные ветры носят тучи и производят ужасные грозы, иногда сопровождаемые землетрясением. К громовым ударам и блеску молний никак привыкнуть не можно; они и твердую душу приводят в содрогание. После сих грозных явлений и в глубокую зиму бывает погода приятная, даже жаркая; воздух освежается и земля, опаленная знойным солнцем лета, вновь покрывается зеленью. Посему климат здешний очень здоров и солдаты наши не были подвержены особенным болезным.

Вот один пример здешнего правосудия, который случиться может везде, где закон лежит только на столе, а не на совести судей, и где преступления их оставляются без внимания. Один богатый дворянин, секретарь сената, вздумал у соседа своего мужика, имевшего порядочное состояние, известного своей честностью и усердием к республике, отнять сад, главное его имущество. Вздумал, и вот таким средством исполнил желание свое. Он нанял одного стихотворца от имени мужика написать пасквиль на сенат, и сам подал на него донос. Мужика арестовали и осудили расстрелять. Накануне исполнения приговора объявили о том в городе; некто из сострадания вступился за него и ясно доказал, что мужик не умет писать; по счастью, отыскали того, кто сочинил пасквиль; он повинился и показал на секретаря. Чем же, вы думаете, дело кончилось? Поэта расстреляли, мужика освободили, а имение его, отданное секретарю, предоставили искать судом!

Республика управляется аристократическим советом или сенатом. Председатель оного называется Principe (князь). Законы заимствованы из венециянских уложений. Сенат состоит из 140 членов и депутатов, избираемых из дворян, купцов, ремесленников и народа. Семь островов, составляющих республику, Корфа, Кефалония, Санта-Мавро, Итака, Занте, Паксо и Цериго, каждый три года сменяют своих депутатов. Власть сената такой слабой республики не очень значительна; что же касается до граждан, они имеют свои личные выгоды; и польза бедной их республики до них не касается. Они не думают о будущем, хладнокровны к настоящему и довольны только прошедшим.

Дворянство отдает земли свои на откуп и беспрестанно ропщет на леность и нерадение мужиков, будучи не в силах принудить их к трудолюбию, ибо мужики до срока условий остаются полными хозяевами и не платят своих повинностей; посему помещики издавна почитаются у них врагами. Французы, обнадежив дворянство привесть в послушание народ, были приняты в Корфе с радостью, но они ничего не сделали кроме того, что некоторым, кои более им помогали, дали лучшие земли, отнимая оные по праву завоевания у тех, которые им не казались; посему несколько дворян выехали в Россию и просили защиты. Когда Корфа была нами покорена, тогда вместе с французами и преданные им оставили свое отечество. Таким образом, между дворянством осталось семя вражды, которое нескоро может быть истреблено, потому-то каждый желающий найдет в Корфе свою партию; но, по справедливости сказать должно, мы имеем большую, лучшую и благороднейшую. Несмотря, что арендаторы приведены были в повиновение, и тем одно зло было нами излечено, народ предан одним только русским, ибо влияние наше не зависит от частных случаев и обстоятельств времени.