Книга 1812. Все было не так! - Георгий Суданов

Конечно же, боевых генералов все это страшно раздражало, ибо настала пора решительных действий, а вот их-то и не последовало. Как пишет историк А.Ю. Бондаренко, «кто-то должен был взять на себя инициативу, но это оказалось не так-то просто: войска свыклись со своей полумирной жизнью, и вновь идти умирать никому особо не хотелось».

Как ни странно, инициативу на себя взял Наполеон, который решил нанести поражение главной русской армии, чтобы обезопасить свои тылы во время возможного отхода на зимние квартиры к Смоленску и даже к Вильно.

Когда об этом доложили М.И. Кутузову, тому просто ничего другого не оставалось, как попытаться преградить путь наполеоновским войскам.

* * *

Для начала авангард Наполеона под командованием маршала Мюрата вышел к реке Наре и атаковал русские позиции. По отзывам современников, главная диспозиция М.И. Кутузова «была написана очень длинно и с излишними подробностями». Кроме того, генерал Беннигсен, командовавший войсками правого фланга русских, по которому пришелся главный удар противника, не преминул и сам написать диспозицию, сильно отличавшуюся от главной. Но, как это обычно и бывает, реальный бой разыгрался совсем не по диспозиции. В частности, генерал В.В. Орлов-Денисов с 14 полками кавалерии прождал в назначенном месте несколько часов, а потом решил действовать самостоятельно.

Несмотря на отсутствие поддержки, первый натиск русской кавалерии оказался очень удачен, и французы были отброшены. Но затем казаки Орлова-Денисова, как обычно, занялись грабежом, и это дало возможность противнику прийти в себя. Последовала контратака, казаки беспорядочно отступили, но тут им на помощь начали подходить войска 2-го корпуса генерала К.Ф. Багговута. Русская пехота пошла вперед, но была встречена артиллерийским огнем. Генерал Багговут при этом был убит. После этого на место боя прибыл Л.Л. Беннигсен.

К.Ф. Багговут

Впрочем, видя неудачу русских войск, он не предпринял никаких решительных мер, вследствие чего часть 2-го корпуса оставалась в бездействии под огнем противника в течение часа. Все это время генерал Беннигсен ждал выступления 4-го корпуса генерала А.И. Остерман-Толстого, который, согласно его диспозиции, должен был вступить в бой одновременно со 2-м корпусом.

Когда наконец подошел 4-й корпус, авангард французов уже начал отступление в полном боевом порядке. После этого генерал Беннигсен потребовал, чтобы главнокомандующий двинул вперед главные силы, но Михаил Илларионович отказался делать это, отрядив для преследования лишь часть легкой кавалерии, а остальные войска были возвращены в Тарутинский лагерь.

Во время отступления французских войск к Спас-Купле не произошло никаких серьезных военных действий. В результате общий успех боя оказался ничтожен: противники потеряли примерно по 1500–2500 человек.

В связи с этим историк А.А. Кожевников пишет:

«Трудно объяснить поведение Кутузова и отказ его двинуть главные силы. Невольно возникает мысль, не желал ли он выставить на вид бездарность Беннигсена, который не сумел с превосходными силами и при очень выгодной для него боевой обстановке довести бой до решительных результатов. Но это, конечно, только предположение. Очень возможно, что совершенно добросовестно, видя отступление французов, он считал силы Беннигсена вполне достаточными для решительного поражения. Не мог он в минуту боя знать о том, что отряд Орлова-Денисова будет почти бездействовать во время отступления неприятеля и что Дорохов совсем не примет участия в битве. Наконец, его нерешительность объясняют тем, что во время самого боя им было через партизанские отряды получено известие о выступлении Наполеона из Москвы. Так как было неизвестно, по какому он выступит направлению, то Кутузов, боясь обхода, не решился отводить свои главные силы далеко от укрепленного Тарутинского лагеря».

В любом случае Л.Л. Беннигсен был настолько взбешен действием (точнее – бездействием) Кутузова, что после боя «не счел даже нужным соблюсти перед ним воинскую вежливость и, принимая от него поздравление с победой, не слез даже с лошади». Более того, он даже в частных беседах обвинил Кутузова в том, что тот умышленно задержал корпус Остерман-Толстого.

В боевых действиях на юго-западе от Москвы, как отмечает автор книги «Наполеон: попытка № 2» А.П. Никонов, «Кутузов не только не помог Беннигсену сражаться и победить, но и запретил стоящему на левом фланге Милорадовичу помогать Беннигсену. И это опять-таки в натуре Кутузова: а вдруг Беннигсен и вправду победит? Тогда вся слава достанется ему! А это для Кутузова – как ножом по сердцу».

Более того, Кутузов, как пишет Е.В. Тарле, «по злостному капризу» не только не дал в нужный момент подкрепление, но и приказал войскам отступить и вернуться на свои Тарутинские позиции. Естественно, генерал Л.Л. Беннигсен был вне себя от ярости:

«Я не могу опомниться! – писал он жене. – Какие могли бы быть последствия этого прекрасного, блестящего дня, если бы я получил поддержку <…> Тут, на глазах всей армии, Кутузов запрещает отправить даже одного человека мне на помощь, это его слова. Генерал Милорадович, командовавший левым крылом, горел желанием приблизиться, чтобы помочь мне, – Кутузов ему запрещает <…> Можешь себе представить, на каком расстоянии от поля битвы находился наш старик! Его трусость уже превосходит позволительные для трусов размеры, он уже при Бородине дал наибольшее тому доказательство, поэтому он и покрыл себя презрением и стал смешным в глазах всей армии».

* * *

Наполеон выступил из Москвы 7 (19) октября 1812 года, и пошел он по Старой Калужской дороге, где в Воронове стоял отступивший из-под Тарутина авангард маршала Мюрата. Потом, не доходя до Воронова, Наполеон повернул на запад и перешел по берегу Пахры на Новую Калужскую дорогу. Потом Наполеон занял Боровск, намереваясь идти дальше на Калугу, где располагались богатые провиантские магазины.

Русские решили предупредить неприятеля в Малоярославце, чтобы не дать ему пройти на юг.

Соответственно 11 (23) октября 6-й корпус генерала Д.С. Дохтурова двинулся из Тарутина к Малоярославцу.

О том, что произошло дальше, князь Н.Б. Голицын рассказывает так:

«Фельдмаршал <…> отрядил 6-й корпус генерала Дохтурова для защищения этого важнаго пункта, и вслед за сим выступил со всею армиею туда же. 12 октября освятило последнее покушение Наполеона, которым, если бы оно удалось, он мог еще спасти свою армию, заведенную в такой отдаленный край, в самое неблагоприятное время года. Корпус Дохтурова выдержал с большим мужеством весь натиск гораздо превосходнейшего неприятеля, и город Малоярославец в продолжение этой упорной битвы переходил несколько раз из рук в руки. Между тем вся армия наша успела выстроиться к вечеру позади города. Ночь прекратила кровавое сражение. На другой день, 13 октября, мы заняли выгодную позицию в уверенности, что неприятель возобновит свою атаку».