Книга Логово «ВЕПРЯ» - Василий Веденеев

— Благодарю, сыт по горло!

Ответ Финка был весьма двусмысленным, но Колчак решил не обращать на это внимания. «Психологическое эхо» — как объяснил ему много лет назад один ученый сокамерник: когда человек ничем не может ответить, он потом ерипенится или пытается напыжиться, чтобы не чувствовать свою душеньку полностью обгаженной.

Пусть себе! Маркин давно сделал вывод, еще когда ему объяснили про «психологическое эхо»: те, кто его проявлял, ничем ему не опасны — значительно хуже, когда эхо разносило звуки выстрелов или раздавался предсмертный хрип человека с ножом под сердцем. Те, кто привык на угрозу или оскорбление отвечать действием, про всякие психологии никогда не слыхали. А Щапа отрыгивает проглоченное говно!

— Пятьдесят хватит? — поднявшись из-за стола, тихо спросил Финк.

— Чего пятьдесят? — прикинулся недоумком Григорий.

— Ну, не рублей же?! Тысяч долларов.

— Лучше семьдесят.

Наверняка, Серега так или иначе себе хоть что-то да отжилит: попросит восемьдесят, дадут семьдесят пять, а он отдаст семьдесят. Все его привычки давно известны.

— Лети, голубок, — спрятав стилет, рассмеялся Колчак, и дал знак охране беспрепятственно пропустить адвоката.

Колчак нисколько не сомневался: завтра же тот привезет деньги и никому ничего не скажет о состоявшемся между ними разговоре — Серега не дурак, чтобы сам себе подписывать смертный приговор!

О том, что смертный приговор им обоим могут подписать другие, Маркин даже не подумал…

Встретились, как всегда, в клубе «Робинзон». Сегодня Ульман был в приподнятом настроении — день прошел удачно. Хотя тот регион, которой он, как принято говорить, курировал, постоянно преподносил сюрприз за сюрпризом: азиаты борзели на глазах, тем более, что у некоторых из них имелись месторождения нефти и природного газа. То, что русские когда-то спасли их от физического уничтожения и вымирания, продвинули из первобытности в современность, многое построили и терпеливо обучали нацкадры, разом и накрепко забыто — вот уж действительно не делай добра не получишь зла! Теперь все стали самостоятельными и корчили из себя невесть кого. Но история все равно расставит нужные акценты и каждому народу неизбежно отведет надлежащее место. Однако когда это случится? Вряд ли при жизни Льва Михайловича, а пока изволь улыбаться тем, кому хочется в рожу плюнуть.

Когда Ульман вошел в бар, Дороган уже ждал его за столиком. Они традиционно выпили — один крепкий коктейль, другой кофе по-турецки, и направились в биллиардную.

Заняв свой излюбленный стол в углу, Александр Исаевич скинул пиджак и, намелив кончик кия, разбил пирамиду шаров.

— Что новенького в твоих палестинах? — протянул Дороган, обходя вокруг стола. — в Южных Предгорьях по-прежнему стреляют?

— Одно из любимых развлечений местного населения, — с злым сарказмом ответил Лев Михаилович и открыл банку с пивом. — Естественное продолжение их политики. Но более всего они сейчас озабочены предстоящими переговорами. Оппозиционеры усиленно и срочно ищут возможность приобрести современные вооружения для успешных наступательных операций. Есть сведения, что их интересуют системы залпового огня и даже ракеты.

— Кто же их запустит? — от души рассмеялся Александр Исаевич. — Ведь они же по большому счету дикари! Мало иметь ракеты, нужны целые комплексы по их обслуживанию. Или я не прав?

— Отчего же, прав.

— Предположим, у них есть деньги и они приобрели современное оружие, но кто из него стрельнет?!

— Найдутся, — оторвавшись от банки с пивом, мрачно ответил Ульман, и Дороган посмотрел на него с недоумением.

— Неужели?

— Представь себе! Они же входили в состав Союза и среди их военных есть специалисты, ранее служившие в Советской армии. Вот они наведут ракеты и дадут залп.

— Бог мой, какой кошмар, — ошарашенно пробормотал чиновник. — Честно признаться, об этом я как-то не подумал.

Он все-таки нашел парочку шаров, стоявших почти напротив лузы, и ударил, но неудачно. И это его разозлило.

— Остается надеяться, что суперсовременного оружия они не найдут и не купят!

Дороган закурил и подумал, что сидишь там, в Администрации, перебираешь пустые бумажки и как-то некогда оглядеться и посмотреть, каких же гадюк мы столько лет пригревали на своей груди?! А они пили нашу кровь, высасывали живительные соки из России, а теперь нам же фиги кажут?! И никак с ними не разобраться, поскольку в собственном доме полный бардак, в стране верховодят воры: копни любого богатея и окажется, что его капиталы нажиты отнять не честным путем. А какие состояния делали во времени застоя, а потом отмывали денежки и легализовали их, создав разные банки и фирмы? Лучше, наверное, ни о чем вообще не думать, иначе точно свихнешься.

— К сожалению, придется тебя разочаровать, — Ульман вернул его к прерванному паузой разговору. — Оружие они купят: за хорошие деньги всегда найдутся желающие помочь.

— А что? В арабском мире множество крупных торговцев оружием, причем дельцов мирового класса. Думаешь они останутся в стороне? Но оппозиционеров не интересует западное вооружение!

— Чем же оно плохо? — удивился Дороган.

— У них нет специалистов по его обслуживанию в отличие от нашего. Нанимать инструкторов, тратить лишние деньги, а эта публика расчетлива.

— Ну, наши им оружия не дадут, — уверенно заявил Александр Исаевич.

— Зря ты так думаешь, — понизил голос Лев Михайлович. — От жирного куска редко кто откажется.

— Но это же серьезная опасность, — Дороган заволновался и отложил кий. Ему сразу стали понятны многие ходы Шатуновского и компании: вон, оказывается, куда они клонили?! А он-то, дурак, развешивал уши и развязывал язык! — Опасность не только во вне, но и внутри страны. Особенно в свете решений президента. Он упрям и не захочет их менять.

— Могут заставить.

Ульман допил пиво и смял банку. Она жалобно хрустнула в его руке, и Александру Исаевичу показалось, что так же жалко и тонко может вдруг хрустнуть все, что ты успел с таким трудом нажить. И никто никогда тебя не пожалеет, не даст тебе ни рубля, ни доллара, а только пнет ногой побольнее, как шелудивую собаку.

— Ты предполагаешь или точно знаешь, что его заставят?

Он смотрел на Льва Михайловича с надеждой, но тот его надежд не оправдал.

— На фоне этой опасности неизбежно возникает новый расклад: без дальнейшего сокращения армии и, следовательно, без сокращения огромного числа генералов.

Ну да, подумал Дороган, оппозиционеры купят оружие у наших генералов и пустят его в ход в период мирных переговоров, чтобы получить как можно больше политических дивидендов, показав свои возросшие силы. А правительство республики Южных Предгорий вцепится в Россию мертвой хваткой, как утопающий хватается за того, кто пытыется его спасти и тянет за собой на дно. Силовики из нашего руководства не преминут настоять на усилении военного присутствия, и в Южных Предгорьях заварится каша, подобная Афганистану, откуда уйти уже будет не так просто. Военное присутствие станут наращивать, а оппозиционеры одновременно тайно «подкармливать» вооружениями, чтобы те могли успешно проводить наступательные и оборонительные операции. И тогда уже ни о каком сокращении армии и генералитета не может быть и речи — нечто подобное не раз случалось хотя бы у тех же американцев во Вьетнаме. Расплачиваться за все, как обычно, придется народу: обнищанием и жизнями своих детей, поскольку сынки начальства ни на одну из войн никогда не попали и не попадут.