Книга Рыцарь Шестопер - Федор Соколовский

— Бо, ты теперь будешь следить за порядком в доме и защищать его?

«Ты издеваешься?! — не на шутку обиделся Секатор. — Это бытовые домовые уборкой занимаются! Потому их жбанниками и зовут. У каждого своя стезя в жизни, неужели не понимаешь? Или тебя, рыцаря, выгоняют по утрам подметать двор и чистить конюшню?»

— Понял, ошибку признаю. Но тогда получается, что ты не привязан к одному месту жительства и можешь действовать где угодно?

«Не сомневайся! Почти в любом месте могу оказать помощь, в меру своих сил, которые не беспредельны. Разве что пока мне с кровью вообще связываться нельзя, могу опять потерять сознание и заболеть. Исключения представляют лишь дома с иными смерченями. Там наши силы в большинстве случаев нивелируются одним лишь присутствием друг друга. Но порой и там имеют значение сила, возраст и опыт. А про себя могу сказать без ложного хвастовства: что сил, что опыта у меня хватает».

Это заявление, да и весь разговор произвели на рыцаря огромное впечатление. В первую очередь тем, что разумное существо оказалось по уму равным человеку. Боджи Секатор умел язвить, шутить, злиться, обижаться и ко всему изящно выражаться высокопарными фразами и оперировать весьма сложными понятиями. Словно он за плечами имел как минимум одно высшее образование.

А как такое может уместиться в небольшом кусочке органической — ну ладно, пусть частично искусственной — плоти? Человек из двадцать первого века, конечно, сразу подумал об искусственно сотворенном андроиде или роботе, напичканном кусками искусственного интеллекта. Но ведь никакая компьютерная программа не сможет вести общение на подобном «живом» уровне. Это Василий, разбиравшийся в оргтехнике, понимал прекрасно.

Жаль, что сразу много чего не успели выяснить. Рыцарь вспомнил, что надо идти в корчму, где его ожидает встреча с купцом. А там и поужинать не повредит. Потому предупредил:

— Мне надо выйти в город. Останешься здесь или…

«Конечно, с тобой! — Смерчень настолько экспансивно ответил, что попутно еще и пискнул несколько раз. — И не забудь именно для меня заказать жареной печенки. Потом попросту уронишь кусок на пол, а я незаметно для всех спущусь к нему по штанине».

— Извини, Боджи, а как тебя отныне носить? Все в той же сумке?

«Извиняю! А носить меня лучше за пазухой, но обязательно оставлять щель в одежде, чтобы я мог выбраться для разведки или для ведения боевых действий».

— То есть ты сквозь предметы или хотя бы сквозь ткань просачиваться не умеешь?

«Однако! Вопросы у тебя! — Смерчень явно посмеивался. — Да любой безграмотный крестьянин знает, что это невозможно!»

— Но в легендах рассказывают…

«В сказках чего только не рассказывают! Тогда как большинство легенд как раз самые опытные сказочники выдумывают. А поближе к тебе я должен находиться для постоянного контакта с твоим телом. В таком случае мы сможем общаться на ментальном уровне, как вот сейчас делаем. Ты мне мысленно отправляешь свои просьбы и пожелания, а я их стараюсь выполнить по мере своих сил и возможностей».

Райкалин сильно засомневался в правильности формулировки. Как это — просьбы и пожелания? Насколько он понял, он, как доминант, имеет право приказывать, и всякое пожелание тоже должно расцениваться домовым как обязательное к немедленному выполнению. Иначе доминантам насылается жуткая боль за любое неповиновение.

Но заострять внимание на этой теме пока не стал, упрятал плоский блин под рубашку на груди и начал поспешно надевать ранее сброшенные части одежды и боевого облачения. Диалог при этом не прерывался, став полностью ментальным:

«Насколько я помню, черный власнеч тебе отдавал приказы меня атаковать на расстоянии. И ты еще при этом летал…»

«Летают мухи и птицы! — Все-таки господин Секатор являлся скорее язвой или ехидной по характеру. — А мы, боевые смерчени, левитируем. Недалеко и не слишком быстро, но все-таки… А нападая на тебя и пытаясь, как ты утверждал, отрезать тебе ногу, я скорей всего просто подпрыгивал с пола. Ну и по поводу… распоряжений. Старый колдун силы имел огромные, как и возможности почти неограниченные. На расстоянии пары метров он и в самом деле мог отдать мысленную команду. Но тебе таким никогда не стать. Кишка тонка. Ну и ты сам говорил, что он вслух команды выкрикивал, значит, расстояние не позволяло отдать мысленную команду».

В самом деле, все так и обстояло. Хотя было бы феноменально: отдать в нужный момент нужный приказ такому помощнику, как смерчень. Боджи подкрался к врагу, нанес повреждение или отвлек внимание — и вот победа за нами. Тем более что иногда ни убивать, ни калечить противника не надо. Достаточно просто припугнуть, помешать, в крайнем случае — настучать по репе. Доводить разборки до крови истинным пацифистам не пристало.

Правда, к последним Райкалин себя относил лишь постольку-поскольку. Особенно в молодости любил кулаками помахать, да и с оружием лихо управлялся. Это уже с возрастом остепенился, стал лучше разбираться в человеческой психологии и понял: высший профессионализм — это избежать столкновения. А уж выйти из него победителем — второй вопрос.

Поэтому, пока шел в корчму, несколько раз спросив дорогу у горожан, предусмотрительный Василий оговаривал со своим новым помощником условные словечки или фразы. Услышав их, смерчень обязывался не столько калечить противников, как совершать мелкие пакости. Пусть это и недостойно звания рыцаря, но Райкалину было глубоко плевать на какую-то там честь, кристальную честность и незапятнанную репутацию.

Конечно, для виду законов рыцарства придется придерживаться. И очень строго! Но внутренне выходец из двадцать первого века мог позволить себе все что угодно. Тем более что убивать налево и направо ему претило из-за твердо устоявшегося чувства справедливости. А для достижения благих целей все средства хороши.

Ко всему прочему Боджи Секатор тоже был подвержен идеалам высшей справедливости. Несмотря на свою язвительность и страсть к ехидству, в душе своей он являлся существом добрым, даже сердобольным. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что он собирался и таки убил своего прежнего доминанта, коварного и злобного колдуна, пролившего немало человеческой крови. Черные ритуалы, бессмысленные смерти невинных людей и страшная ворожба арапа вызывали у смерченя ненависть и резкое отторжение.

Иначе говоря, человек и его новый сообщник оказались одного поля ягодами и просто обязаны были быстро сработаться, найти общий язык.

Глава двадцать четвертая

ШПИОНСКИЕ СТРАСТИ

Корчма «Жареный карасик» выглядела солидно, что снаружи, что изнутри. До лучших ресторанов развитого мира, конечно, явно недотягивала, но уж всяко лучше и приличней смотрелась, чем подобные заведения на Руси, появившиеся в семнадцатом-восемнадцатом веках. Это если судить по гравюрам да историческим описаниям, ибо Райкалин никак не мог лицезреть собственными глазами прошлое своего мира. Зато здесь порой такие детали открывались, что оставалось только хмыкать озадаченно.