Книга Бесценная награда - Ханна Хауэлл

– Ему нравится там сидеть, – объяснила Элисон, потянулась вперед и неуклюже обняла Бретта за шею.

Бретту показалось, что из-под юбки раздалось грозное рычание.

– А как ты его назвала?

– Клайд, – ответила Элисон. – Мне нравится, как это звучит. Клайд. Хорошее имя.

– О да, хорошее.

– Теперь ты останешься с нами?

– Таков мой план.

– Мне кажется, мама на тебя немножко сердится. Я принесу тебе цветов, подаришь ей.

– Спасибо, Элисон, это мне очень поможет. – Она зашаркала прочь. – Может, попытаешься научить Клайда ходить самостоятельно, а не вот так – с тобой? Ты можешь упасть. – На этот раз он не сомневался, что Клайд зарычал на него.

– Нет, я привыкла, и потом, это же не всегда. Иногда он сидит у меня на плече.

Бретт выпрямился и посмотрел девочке вслед. Из-под юбки то и дело выглядывал белый кончик хлещущего хвоста. Бретт взглянул на Ангуса.

– Ты уверен, что этот Клайд – в самом деле кот?

Ангус вздохнул.

– Бывают дни, когда мы в этом не очень-то уверены. Идемте, милорд, скоро подадут еду.

Обед стал для Бретта пыткой. Катриона была сама любезность, еда вкусная, и все с благодарным интересом слушали его историю о том, как он стал лэрдом. Да только Катриона вела себя так, словно никогда не лежала в его объятиях, не выкрикивала в упоении страсти его имя. Просто сесть рядом с ней и то удалось с трудом, потому что она изо всех сил старалась этого не допустить. Должно быть, ему оставалось лишь радоваться, что она недооценила его упрямство.

Но когда подали фрукты и пироги, Бретт решил, что с него довольно. Они должны поговорить, хотя ему не хотелось изливать свою душу перед всеми. Конечно, все знают, зачем он здесь, или по крайней мере догадываются (все, кроме Катрионы), но это не значит, что ему хочется позволить всем слушать то, что он должен сказать ей.

– Позволь поговорить с тобой наедине, Катриона, – произнес Бретт и едва не вздрогнул, увидев, какой взгляд она на него метнула, не потрудившись скрыть свой гнев.

– Не думаю, что нам есть о чем разговаривать, сэр Бретт Марри, – ответила она.

Если она назовет его так еще раз, он скажет или сделает что-нибудь такое, что смутит их обоих, решил Бретт и придвинулся к ней ближе, зашептав прямо в ухо:

– Ты пойдешь куда-нибудь со мной прямо сейчас, девочка, или я перекину тебя через плечо и отнесу в местечко по собственному выбору.

Катриона чуть повернула голову и посмотрела ему в глаза. Не так-то просто сидеть рядом с ним, изображая хладнокровие и отстраненность. От одного запаха этого мужчины ее внутренности завязывались в узлы давно выстраданного желания. Но все равно она не хотела разговаривать с ним наедине. Остальные люди служили ей своего рода щитом, а без них сдерживать собственные плотские порывы будет слишком сложно, а это уже опасно. Однако стоило заглянуть ему в глаза, и она поняла – он сделает именно то, чем угрожает.

– Как пожелаете, сэр Бретт Марри, – сказала Катриона и увидела, как он прищурился. Видимо, сильно разозлился. – Если вы не против, пойдемте в мой рабочий кабинет.

Не дожидаясь ответа, она встала и пошла к двери. Бретт медленно поднялся и последовал за ней. Он понимал ее гнев и пытался обуздать свой. Но пусть он не ждал, что его встретят с распростертыми объятиями, было трудно выносить такое ледяное отношение. Оно пугало, а значит, подпитывало его растущую ярость.

– Приготовить побольше повязок? – поддел его Аркур.

Бретт схватил кусок хлеба и швырнул в голову брата, а затем вышел из большого зала вслед за Катрионой. Мучительно обдумывая все, что непременно должен ей сказать, он одновременно смотрел по сторонам. В Банулте все стало еще лучше. За этим местом всегда тщательно ухаживали, наводя чистоту и порядок, но сейчас тут все просто блестело. Странно, зачем Катриона так тяжело трудилась, если в этом не было особой необходимости?

Войдя в свой небольшой рабочий кабинет, Катриона села за стол и посмотрела на Бретта. Ему хотелось сгрести ее в охапку и заняться любовью прямо здесь. Если усмирить ее гнев таким способом, возможно, не потребуются слова, которых у него нет. Сначала Бретт надеялся прибегнуть к соблазнению, но очень сложно соблазнить пылающую гневом женщину, если к ней даже прикоснуться невозможно.

Он подался вперед, положив руки на стол, и с радостью отметил, что она напряглась. Если достаточно придвинуться чуть ближе, чтобы она заняла оборонительную позицию, у него еще есть шанс. Она вовсе не так холодна, как изображает.

– Вы хотите изменить что-нибудь в соглашении между Гормферахом и Банултом? – спросила Катриона.

Голос ее слегка задрожал, и она мысленно выругалась. Куда проще было держаться с ним холодно во время обеда, в окружении других людей. А сейчас ничто не могло отвлечь ее внимания, приходилось смотреть ему в глаза. Катриона даже предположить не могла, что он собирается ей сказать, но о чем-то же он хотел поговорить, и наверняка не о том, как они и дальше будут поддерживать их союз.

Она прикусила язык, чтобы не завопить, чтобы не засыпать его вопросами, не потребовать ответа, в какую игру он с ней играет. Катриона молилась только об одном – пусть он не предлагает ей снова стать любовниками. Теперь, когда он вернулся и будет жить в Гормферахе, она этого совсем не хотела. Если Бретт использует ее таким жестоким образом, это ее погубит.

И она носит его ребенка. Скрыть это будет невозможно, но Катриона не представляла, что ей делать. Она не хочет, чтобы Бретт оставался рядом только из чувства ответственности за своего ребенка. Ей нужно от него другое, гораздо большее.

– Я здесь не для того, чтобы разговаривать об альянсе между нашими кланами, – сказал он. – Я здесь, чтобы поговорить о нас с тобой.

– Нет никаких нас с тобой, – огрызнулась Катриона, чувствуя, что не может больше сдерживать гнев и разочарование. – Ты уехал.

– Это правда, но у меня имелась важная причина.

– Даже не намекнув на то, что можешь вернуться!

– Да потому что я не знал, когда вернусь! Может, это и неправильно, но как можно давать обещания, если не знал, сумею ли добиться того, чего хочу, и сколько времени на это уйдет. Мне требовалось получить кое-что, и если бы я не получил этого здесь, то отправился бы куда-нибудь в другое место. И что я должен был сказать? Вернусь, когда смогу? Может, через несколько месяцев, а может, и лет?

– Конечно, если ты хотел, чтобы тебя тут кто-нибудь ждал.

Бретт вздохнул и запустил пальцы в волосы.

– Я уже думал, не ошибся ли с этим своим планом. Я просто не хотел, чтобы ты ждала и гадала, почему я не возвращаюсь вот уже столько времени. Мне казалось, что лучше не говорить ничего. Я всегда хотел вернуться, Катриона, – негромко произнес он и взял ее руку в свою, не обращая внимания на попытку Катрионы отдернуть руку. – Всегда. Но мне нужно было сначала добиться чего-нибудь.