Книга Перфекционистка в офисе - Мария Хайнц

Я стала махать тем, кто висел на других нитях над пропастью, чтобы показать путь спасения. Я знала теперь, куда идти. Но они были слепы — они смотрели только себе под ноги и со страшными криками падали вниз. Мы перестали махать им, взялись за руки и пошли наверх. Как другие, говорили за каждую ступень «спасибо». Добравшись до вершины, мы увидели слепяще-золотое море и рассвет. Мы обнялись и стояли так долго-долго. Перед глазами промелькнуло все главное, что было в моей жизни, каждая мелочь! Даже внутреннего бюрократа-счетовода с танцующим интеллигентом увидела, только на этот раз они не боролись, не затыкали кляпами друг другу рот, а выступали вместе, на одной сцене — в своем театре. В этот момент я услышала звук мотора катера и очнулась. Мы были спасены.

— С тобой правда все в порядке? — снова слышу его голос за дверью.

Выбираюсь одной ногой из ванной, заливая коврик горячими струйками воды, открываю дверь.

— Если хочешь, проверь, — улыбаюсь и снова прячусь под душ.

Он заходит, раздевается и прыгает ко мне.

— Тепло, — говорю, обнимая его.

— Все никак не можешь отогреться? — спрашивает он участливо и поворачивается так, чтобы горячие струи воды падали только на меня.

— А ты? — глажу его спину теплыми руками.

— Я — крепкий орешек!

Выключаем душ. Закутываем друг друга в большие мягкие полотенца и спешим на диван. Он целует меня в губы и стирает капельки воды с лица.

— Даже не верится, что сегодня рабочий день, на часах 19.30, а мы уже лежим вместе в кровати, — говорит он, и мне кажется, он сейчас заплачет.

— Анжела у нас теперь цветы и подарки покупает. Работаем строго до шести, в обед отдыхаем, не устаем так быстро. А если не успеваем, то у нас по инструкции есть второй день на проверку документов. И ты не поверишь! Теперь никто не болеет, не отлынивает, практически не ошибается! Мы все как одна команда!

И еще я помогла сегодня Николаю устроиться в детективное агентство, которое оказывает услуги банкам. Он попросил рекомендацию, и я ее с удовольствием дала. Лёше об этом, конечно, не рассказала. Зачем его беспокоить из-за такой мелочи? Отца Алексея в итоге выпустили. Сердобольный отозвал заявление из полиции и больше никогда не появлялся в нашем банке. Оказалось, что он и в других финансовых учреждениях пытался отмыть деньги. Возможно, там информацию слили.

— Я рад за тебя! — Лёша целует меня в губы и обнимает так же крепко, как тогда на острове. — И за себя. Отогрелась?

— Да, — освобождаюсь от полотенца и залезаю под одеяло.

— Значит, теперь не будем из-под одеяла вылезать? — он смеется и присоединяется ко мне.

— Не будем, — вторю ему, и тело мое откликается огнем на его прикосновения.

— Жарко, — шепчу и откидываю одеяло.

И снова зеленый луг и полевые цветы, запах сена и духота лета. И снова наш диван скрипит в такт проносящемуся мимо поезду. Тук-тук, тук-тук. Тук-тук, тук-тук.

— Снова соседи? — спрашиваю я.

Лёша вскакивает, одним рывком отодвигает диван от стены и снова прыгает ко мне. И мы продолжаем, наращивая темп, пока поезд не скрывается за поворотом, прощаясь с нами громким, заглушающим все вокруг гудком.