Книга Дивная золотистая улика - Ирина Комарова

– «Кому выгодно?» – с выражением процитировал Гоша. – Вы хотели получить ресторан Котельниковых, вы торопили Углянцева. Вам было выгодно окончательно засадить в тюрьму Елену Юрьевну. Вы были знакомы с Александром Славченко и могли вместе с ним спланировать удаление Елены Юрьевны от дел. А потом вполне могли избавиться и от исполнителей. Это тоже, кстати, вам выгодно: логически завершает операцию с Котельниковой – она арестована по обвинению в организации убийства, – и вас избавляет от всех будущих претензий подельников.

– А почему именно Лиза, а не я? – задал вопрос Леша, который тоже вышел в прихожую. – Есть свидетели, которые видели женщину? В примерно таком же, – он указал на меня пальцем, – плаще? И следочек, как я понимаю, остался?

– Прекрати! – неожиданно вскрикнула Елизавета Максимовна. И тут же обратилась к нам: – Уходите. Хватит, я уделила вам достаточно времени. Я… я устала и не вижу причины вести бессмысленные разговоры. Оставьте меня в покое!

Она говорила жестко, раздраженно, а смотрела на меня почти с отчаянием. Что это? Нервы разгулялись? Вполне возможно, наш визит не из приятных, любого из равновесия выведет. Или дело уже не в нас, а в том, что она от нас узнала? Что, интересно, могло вызвать такую озабоченность? И почему ей так захотелось немедленно от нас избавиться? Очевидно, потому, что ей срочно нужно заняться… чем?

Если рассуждать логично, обвинять Елизавету Максимовну в убийствах бессмысленно – никаких улик, подтверждающих эту версию, мы не обнаружили. А вот если убийства совершил кто-то, кого она знает и покрывает… Одним словом, для нас с Гошкой, самое разумное сейчас – перестать маячить у госпожи Санчес перед глазами и обеспечить ей свободу действий. Точнее, иллюзию свободы.

Я взглянула на напарника и небрежным щелчком сбила со своего плеча воображаемую пылинку. Он улыбнулся.

Елизавета Максимовна, напоминая о себе, легонько стукнула каблучком по паркету. Что ж, будем действовать разумно. Мы послушно распрощались, вышли на улицу и, едва ли не бегом, бросились к машине. Еще не захлопнув за собой дверцу, Гоша включил приемник. Какие-то шорохи, стук, отдаленные, невнятные голоса. Очевидно, Елизавета Максимовна с Лешей вернулись в комнату, и мощности микрофона не хватало.

– Ты кому булавку пристроил? – спросила я.

– Твоему приятелю. В воротник куртки воткнул. У дамочки тридцать три одежки – поди знай, во что она захочет вырядиться.

– Идиотка! – похоже, Богданов вышел в коридор.

– Но может, это вовсе не она? – я даже не сразу поняла, что слышу голос Елизаветы Максимовны, настолько он был жалким.

– А кто? Плащ такой же у кого? Связями Котельниковых кто у меня интересовался? Адрес этого болвана-дизайнера у меня кто взял? И ведь надо же: ни ума, ни хитрости, а меня обошла! «Нам как раз такой специалист нужен, рекламные листовки делать!»

– Но она ведь еще ребенок, Алеша! Маленькая романтичная девочка!

– Ничего себе, девочка! Как с мужиком спать…

– Я прошу тебя! Все это ты скажешь мне потом. Сейчас что будем делать?

– Да уж, потом я много чего скажу, и тебе, и соплячке этой романтичной. А пока надо убрать ее из города. Я сейчас заскочу домой и сразу в аэропорт, а ты давай за ней быстро. Вещей не набирайте, только маленький чемодан с самым необходимым. Лучше денег побольше дай.

– Ты полетишь с ней?

– Хочешь сказать, ее можно отпустить одну? А тебе сейчас из города уезжать нельзя. Считай, что эта парочка у тебя подписку о невыезде взяла.

– Да я все понимаю, просто… а куда вы полетите?

– Откуда я знаю? Ближайший рейс, а там – хоть на Камчатку.

Хлопнула дверь подъезда, и они показались на крыльце. Леша быстрым деловым шагом направился к малиновой «ауди», припаркованной у подъезда. Мы еще услышали, как он раздраженно ругнулся, усаживаясь в машину, как заработал мотор. Потом «ауди» уехала.

– Аллес капут, – Гоша выключил приемник. – С микрофончиком можно попрощаться.

Тем временем Елизавета Максимовна, оскальзываясь, бежала к небольшой автостоянке в конце двора. Через пару минут она вырулила оттуда на серебристом «Опеле».

– Ритка, а у тебя нет никаких мыслей, куда она, собственно, подорвалась? – спросил Гоша, осторожно двинувшись следом.

– Если рассуждать логически… – я не договорила. Немного подумала и сделала новую попытку. – Исходя из того, что мы слышали… – и снова замолчала.

– Ну-ну, – подбодрил меня напарник. Между нами и «Опелем» была всего одна машина, поэтому Гошка вежливо пропустил вперед большой черный джип и пристроился за ним.

– Не торопи, я ищу точные формулировки. Госпожа Санчес явно запаниковала. Судя по всему, она догадалась… поняла, кто убийца. И это не просто человек из ее окружения, это кто-то очень близкий. Настолько близкий, что она готова защитить его любой ценой. Ты слышал, каким голосом она с Богдановым говорила?

– Угу. Только, не его, а ее, – поправил меня Гоша, повторяя маневр «Опеля» и перестраиваясь в правый ряд. – У них речь о женщине шла.

– Дама Икс, – с отвращением вспомнила я. – И кто она? Подруга, мать, дочь, сестра?

– Маленькая романтичная девочка, – напомнил Гоша.

– А ведь Нина говорила, что у Елизаветы Максимовны дочь есть!

– Точно! Звони ей, быстро!

Я схватилась за телефон. Нина, не задавая лишних вопросов, продиктовала фамилию, имя и отчество дочери Елизаветы Максимовны Санчес, ее возраст, место работы и домашний адрес. Поблагодарив ее, я убрала телефон и уставилась в окно.

– Ну?

Я вздохнула:

– Едем правильно. Думаю, все. Вопрос решен.

– А почему так грустно?

– Я ее видела. Говорила с ней. Странная девушка. Милая, но очень нервная. В целом она мне понравилась.

– А у тебя вообще наблюдается нездоровая тяга к преступному элементу, – коротко хохотнул Гоша. – Ты в них все время что-то положительное видишь.

– Педагогическая привычка, – проворчала я. – В каждом человеке можно найти что-то хорошее.

– Угу, даже в этом жлобе, Зеленом Амбале. Кстати, я не понял ваших взаимоотношений. Почему он знает о твоей работе? Кем он тебе приходится?

– Он мне приходится секретным осведомителем, – неохотно призналась я. – Информатором.

– Ну, Ритка, ты даешь! – Гоша всплеснул правой рукой (левой он продолжал держать руль). – Тебе же объясняли: информатор нужен исключительно для получения сведений! Понимаешь, ты должна получать информацию, а не давать ее! Так зачем ты ему все подряд выкладывала?

– Совсем не все, только самое необходимое, – боюсь, что мой голос звучал не слишком убедительно.

– Да ему вообще ничего о твоих делах знать не положено!

– Но я же должна была корректно поставить задачу, правда? – продолжала оправдываться я. – Помнишь, как Суворов говорил: «Каждый солдат должен знать свой маневр». Вот я ему и объясняла.