Книга Разбуженные боги - Александр Логачев

Омицу шептала еще что-то, а он думал о том, что им надо будет вскоре расстаться. И вовсе не потому, что он не знал, как ему делить свою любовь между двумя женщинами. Причина этого была куда более прозаичной. Где-то через три месяца Омицу должна будет родить. Не в дороге же ей это делать, тем более что дороги-то эти оказываются вовсе не такими гладкими, как это представлялось Артему до начала путешествия.

Перебирая в голове варианты ближайшего будущего, господин посол не исключал длительной остановки в Дайвьете. Он очень надеялся на то, что Дайвьет окажется нормальной страной, где любят ну пусть не послов тэнно Сидзё, так хотя бы злато-серебро, которым посол станет щедро платить за гостеприимство и хорошее отношение. Рассказы китайских моряков подкрепляли эту надежду. Если так, то почему бы всем им не провести в Дайвьете несколько месяцев? Он дождется появления на свет своего ребенка, его товарищи отдохнут и наберутся сил. За это время можно будет точно выяснить, каким путем посольству двигаться дальше, чтобы избежать всего плохого, а встречаться лишь со всем хорошим. Словом, именно в Дайвьете можно будет основательно подготовиться ко второй части марлезонского балета, выяснить, посуху или по морю сподручнее продолжать путь, ну и так далее. Потом посольство сможет продолжить свой путь, но Омицу придется оставить в Дайвьете. Никак нельзя с маленьким ребенком тащиться в неизвестность. А вы говорите, зачем было забирать золото из гробницы?! Потребуется много денег, очень много. Омицу надо будет оставить столько золота, чтобы ей хватило его не на один год.

Между прочим, Артем основательно выпотрошил гробницу, забрал все золотые и серебряные изделия без исключения. А они там еще отыскались в груде посуды и прочих вещей. Ну на фига, скажите, оставлять здесь золото, когда иссы все равно отсюда уходят? Нетронутыми он оставил лишь поделки из металлов недрагоценных и рубин, вделанный в рукоять меча. Господин посол так и не смог перебороть свое уважение к оружию. Гробницу, кстати, он велел вновь запечатать, что и было сделано при помощи изрядного количества сильных мужских рук. Спи, как говорится, спокойно и дальше, дорогой товарищ Уммелло.

– Ты меня не слушаешь. – Омицу легонько ущипнула его за руку.

– Слушаю, как не слушать! Просто задумался о том, как назвать ребенка, если будет мальчик, и как – если девочка.

– А как ты хочешь назвать?

Артем знал, что надо ответить, чтобы она прильнула к нему и потерлась щекой о его плечо.

– Мальчика назовем Такамори, а девочку – Омицу.

Он не ошибся. Она и вправду прильнула к нему и потерлась о его плечо, однако все же возразила:

– Девочку я бы хотела назвать Юко. Так звали мою сестру, я тебе о ней никогда не рассказывала. Она погибла, когда была совсем маленькой. Ты не против?

Артем был не против.

Глава семнадцатаяПодводная лодка в степях Украины

Артему не с кем было поделиться знаменитой шуткой про подводную лодку в степях Украины, а как это было бы уместно! Впервые это сравнение пришло ему на ум, когда дождь полил плотной стеной. Корпус корабля, лишенный мачт, парусов и надстроек, медленно плыл сквозь серые потоки воды, низвергающиеся с небес. Картина и впрямь сюрреалистическая. Господин посол даже пожалел, что всего этого не видит какой-нибудь разъезд тунгусов, шнырящий по степи в поисках иссов или иной поживы. Дикарские крыши сорвало бы напрочь! Но это так, ради красного словца. На самом деле вот уж чего не надо, так это преждевременной встречи с тунгусами.

Корабль, освобожденный от всякого груза, к тому же не имевший ни мачт, ни парусов, ни надстройки, оказался не таким уж и тяжелым, чтобы лошади, тащившие его, выбивались из сил. Поэтому путешественникам ежедневно удавалось преодолевать приличное расстояние. Нет, за здоровье лошадок Артем не опасался. Его больше волновало другое – колеса и оси.

В бортах джонки были проделаны отверстия, по краям обитые медными полосами. Мастера вставили в отверстия оси, в местах трения обитые медью, на оси насадили колеса, ободья которых тоже закрывали медные полосы. Таким вот образом джонка была превращена в огромную колесницу. Кататься на ней, конечно, никто не собирался, ну, до поры до времени, сейчас же лошади и люди просто транспортировали ее в нужное место.

Дерево для изготовления осей иссы нашли на берегу. Ведь господин посол не забыл, сколько всякого добра повыкидывал шторм, и помнил, что были там деревья подходящей длины и прямизны. Путники волокли с собой даже две запасные оси на тот случай, если эти вдруг треснут, но пока этого не случилось. Треснуло, правда, одно колесо, и ремонтникам пришлось ставить запасное. Однако случилось это, когда была пройдена уже треть пути. Артем сделал нехитрую прикидку и понял, что если и дальше расход запчастей будет таким же, то они великолепно дотянут до места назначения.

На лошадях, не задействованных для перевозки корабля, путешественники везли весь остальной походный груз. Это были мешки с оставшейся сырой медью, вещи иссов, японцев и китайцев. Люди шли пешком. Скорость движения всего каравана определяла джонка-колесница. Передвигалась она медленно, выдерживать такой темп все могли совершенно спокойно, без надрыва. Да Артем и не спешил никуда. Для них важно было остаться живыми. Для этого следовало не столкнуться с тунгусами раньше времени.

В их силах, например, было соблюдать меры элементарной предосторожности, то есть проложить маршрут так, чтобы пройти вдали от излюбленных троп тунгусов, пусть даже и сделав при этом изрядный крюк. Артем как следует расспросил иссов и проложил такой маршрут еще до выхода из лагеря. Первую часть пути они проделали вдоль побережья, потом свернули под прямым углом, добрались до холмистой местности и лишь после этого углубились в степь. Ведь на открытой равнине такую дуру, как их джонка на колесах, можно было увидеть издали. Этот крюк стоил им нескольких лишних дней, проведенных в дороге, ну и черт с ними. Лишь бы добраться живыми.

Кроме того, по приказу главнокомандующего, то бишь Артема-Ямомото-Уммелло, путешественники разводили костры только в дождь, когда ни огонь, ни дым издали не увидишь, равно как не разнесет по округе запах дыма. Его прибьют к земле дождевые струи. Это, конечно, влекло за собой бытовые неудобства, но тут уж извините, тут есть ради чего перетерпеть.

Местность кругом пошла холмистая, людям стали все чаще и чаще встречаться островки растительности, однако им то и дело приходилось выбираться на открытое пространство, поэтому караван передвигался либо по ночам, либо в сильный дождь. Если днем стояла ясная погода, то путешественники отдыхали, предварительно выбрав для этого местечко понадежней, как правило под прикрытием холма подходящей высоты.

Артем, ясное дело, выставлял посты на всех высотках, окружающих лагерь. С одной такой высотки часовые однажды увидели тунгусов. На небольшом расстоянии от них проскакал отряд человек в двадцать. Понятное дело, тунгусы не напали бы на караван, не самоубийцы же они. Они помчались бы в свои стойбища и уже через несколько часов привели бы сюда достаточное количество воинов. Тогда путешественникам пришлось бы принимать бой, ничего не поделаешь, и все могло бы окончиться очень и очень плохо. Но обошлось, тунгусы проскакали мимо и ничего не заметили. Стало быть, меры предосторожности были не лишними.