Книга Побег из Вечности - Саша Южный

– Отец, по крайней мере, доверял, – ответил Холст. – А в чем дело?

– Ваш адвокат был не очень расположен к сотрудничеству, – сказал детектив. – По-моему, он темнит. Я изучил ваше дело и прилагающиеся к нему документы. И нашел одну странность: человек стрелял один из автомата без глушителя. И при этом никто не убежал. Можно допустить, что родные не могли поверить в то, что вы их убьете, и застыли как соляные столбы, хотя это тоже маловероятно. Но экономка, шофер и оба охранника вполне могли бы убежать при первых выстрелах или предпринять какие-либо другие действия. Если бы не баллистическая экспертиза, которая подтверждает, что пули были выпущены из одного и того же оружия, то можно подумать, что убийц было, по крайней мере, четверо. Этот факт не фигурировал на суде. Понятно, что это было на руку обвинению, но куда смотрел адвокат? Вы случайно не снайпер? – взглянул детектив на Холста.

– Я? Что вы! Мне даже держать в руках оружие раньше не приходилось.

– Вот! – поднял палец детектив. – А все убиты так, будто орудовал человек с большим опытом. Поражена голова либо сердце. Я отработал в МУРе почти сорок лет. И мне приходилось видеть подобного рода убийства: шести, и восьми, и даже десяти человек сразу. Во всех случаях было выпущено не по одному магазину. Гильзы валялись повсюду. И во всех случаях от пуль сильно пострадали дома, в которых это происходило. Люди метались, пытаясь спастись, и попасть в них с первого раза было невозможно. Кстати, кое-кому удалось бежать. А у вас просто идеальное убийство. За всю свою практику я впервые сталкиваюсь с подобным.

Холст волновался, всеми силами пытаясь не показать этого.

– Что же, по-вашему, там произошло? – спросил он.

– Такое ощущение, что их собрали в комнате, а потом выводили по одному и убивали в разных местах дома.

– Так вы думаете, что это сделал не я? – Холсту хотелось казаться спокойным, но чашка с кофе, которую он попытался поднести к губам, подрагивала в его руке.

– Очень на это похоже, – сказал детектив. – Вас, как это принято говорить, подставили. После ареста у вас не брали анализ крови?

– Зачем? – спросил Холст.

– Вам могли что-нибудь ввести, чтобы вы ничего не помнили, а потом сунуть в руки пустой автомат.

– А можно это как-то доказать?

– Трудно, – сказал детектив. – Надо что-то еще, что говорило бы в вашу пользу.

Холст вздохнул.

– Переводчик обошелся мне в полторы тысячи, – сказал детектив. – Плюс кое-где надо было подмазать. Итого с вас пятнадцать тысяч евро.

Я отсчитал деньги и, протягивая их, спросил:

– Вы не могли бы узнать про одного человека?

– Что именно? – спросил Маховецкий.

– Все, что вообще возможно узнать о человеке. Внешне он кажется фигурой незначительной, но есть подозрение, что это не так.

Мы ехали домой. Холст молчал. На его лице блуждало странное, незнакомое мне, выражение. Оно не сползало с его лица весь день. А ночью я проснулся от шагов за стенкой. Это бродил Холст.

Детектив позвонил через день. Мы встретились с ним в том же кафе.

– Ничего особенного ваш Борецкий собой не представляет, – произнес Маховецкий, помешивая ложкой кофе. – Закончил юрфак МГУ, подонок, пьяница и наркоман. Удивительное сочетание. И, если бы не папа, заканчивать ему пришлось бы совсем другие университеты где-нибудь в Читинской области.

– А кто папа? – спросил я.

– Зампредседателя совета директоров «Проект-Инвест».

Ну вот все и встало на свои места, как-то на удивление равнодушно подумал я. Истина лежала совсем рядом, рукой подать.

– Кстати, если вам это интересно, – продолжил Маховецкий, – Холстов-старший был одним из директоров этой корпорации и владел самым крупным пакетом акций. Это огромные деньги. И еще, – произнес детектив уже на прощание. – Корпорацию одно время сильно трясло. Насколько мне удалось выяснить, шла борьба за власть. Кстати, как раз в тот момент была убита семья Холстовых, включая ее главу. Есть повод для размышлений, не правда ли?

Детектив, оставив кофе нетронутым, скрылся за дверью, оставив меня в легкой прострации. Я долго сидел над рюмкой коньяка, смотрел сквозь оконный тюль на улицу и размышлял о странности совпадений. Похоже, у нас с Холстом был один враг. Вернувшись домой, я все ему рассказал.

– Это они, – произнес он. – Потому что если не я, то, кроме них, больше некому. А то, что не я, это точно. Судя по словам Маховецкого, там работал виртуоз. Им нужны были акции отца. Потому они и перебили всех, чтобы не осталось наследников. Деньги, черт бы их побрал!

– Люди! – возразил я. – Люди – бешеные твари!

– Наверное, ты прав, – согласился он. – Что собираешься предпринять?

– Надо что-то делать с этим Борецким. Например, убить.

– Да он и так плохо кончит, – сказал Холст. – А знаешь что, давай его сдадим туда, где ему и положено быть. В Вечность!

– Черт! – выругался я. – Как мне сразу в голову не пришло! Видимо, от злости плохо соображают.

– Да, в тюрьме ты соображал лучше, – хмыкнул Холст. – Как ты Борецкого-то прошляпил? Ведь наверняка все, кроме тебя, в этой конторе знали фамилию зампредседателя совета.

Я развел руками:

– И на старуху бывает проруха. Как будем определять Борецкого-младшего в Вечность?

– Да очень просто, – произнес Холст. – Зайдем на сайт полицейского департамента Франции и оставим письмо, что интересующий вас гражданин в данный момент там-то и там-то. И так далее.

– Думаешь, поверят?

– Во всяком случае, проверят. Будет крупный скандал.

Письмо мы отправили в тот же день из Интернет-кафе, которое находилось в двух кварталах от дома. Результат оказался ошеломляющим. Когда на другой день утром мы подъехали к «Инвест-Проекту» и встали на противоположной стороне улицы, то никак не ожидали, что час спустя возле офиса остановится автобус и из него выскочит взвод омоновцев. Романа Борецкого вывели из офиса десять минут спустя. Он был в наручниках.

Когда ОМОН уехал, Холст сказал:

– А ты опасался, что не поверят. Честно говоря, я и сам такого не ожидал. И наши тоже моментально среагировали.

– Еще бы! – произнес я. – Кому хочется затевать международный скандал из-за какого-то мелкого пакостника?

– Что теперь? – спросил Холст.

Я пожал плечами:

– Мой вопрос решен. По крайней мере его основная часть. Остался открытым вопрос денег, но это может подождать. Вот с тобой гораздо сложней. Корпорация – это не один человек, которого можно взять за глотку и вытрясти из него тем или иным способом все, что нужно. Корпорация – это монстр со ста головами, и за какую из них приниматься – большой вопрос. Я не думаю, что убийство твоего отца санкционировал совет директоров. Корпорация старается иметь цивилизованный облик. К тому же каждый прекрасно понимает, к чему это может привести: сегодня так поступили с Холстовым, а завтра таким же образом могут обойтись и с тобой.