Книга Белль и Себастьян - Николя Ванье

Когда слезы иссякли, он протянул руку Сезару, давая понять, что простил его за все. Старый пастух ждал, сколько было нужно, — молча, не пытаясь утешить мальчика. Теперь, когда правда была открыта, к нему вернулось самоуважение.

— Давай вместе пойдем в овчарню!

— Сейчас?

— Да. Я очень скучал по тебе все это время, и мне будет так приятно. И овцы наверняка тебе обрадуются. Тем более скоро наступит время, когда ты не сможешь ходить со мной так часто.

— Почему?

— Пора записать тебя в школу. Ты хочешь?

— Не знаю… Наверное, да.

4

Анжелина разбудила Целлеров, которые уснули поздно: они перешептывались едва ли не до середины ночи. Девушка сама спала плохо, и снились ей сплошь патрули да аресты.

Угли почти прогорели, и Анжелина подбросила дров, чтобы было чем разогреть заранее приготовленную Луизой густую кашу. Пламя занялось сразу. Анжелина поставила кастрюльку на огонь и принялась растирать себе руки. Теперь, когда уже никто не мог ее остановить, Анжелину начали одолевать сомнения. Что, если немцы все же патрулируют горы? Может, Гийом и получал сведения из надежного источника, но никто не был застрахован от предательства. Вдобавок, если случится что-то непредвиденное, она не знала, у кого искать защиту. И во всем виновато ее упрямство! Они могли бы поговорить, пусть даже потом случилась бы новая ссора. Слишком поздно! Пришло время отправляться. Если она отложит переход хотя бы на день, информация утратит свою ценность.

Чрезмерно сытная каша вызывала тошноту, но они заставили себя ее доесть, даже Эстер, которая ощущала, насколько напряжены взрослые. Наверняка сегодня им уже не удастся поесть ничего теплого… Спали они одетыми, в панцире из пальто, накидок, шалей, шапок и гетр. Луиза разрезала старый замшевый пиджак мужа на широкие ленты. Они обмотают ими ноги, и будет теплее. Закрепить ленты она решила булавками и порадовалась, что захватила их с собой. Для Эстер Лина принесла из дому похожие обмотки, только кожаные. Рюкзаки уже были готовы. Все надели снегоступы. «Кошки» понадобятся позже, на крутых склонах. Взволнованная Эстер подошла к Анжелине, уже стоявшей возле выхода.

— Луиза, пора! Скоро шесть. Настало время уходить. Через час начнет светать.

— Наши вещи… Вы можете оставить их себе. Или отдайте кому-нибудь. Распорядитесь ими, как сочтете нужным.

— Об этом не беспокойтесь. Небо проясняется. Нужно идти, пока погода хорошая!

— А что, может быть метель?

— Не сегодня. По крайней мере, я на это надеюсь.

Они углубились в темноту. Сначала им предстояло подняться по склону к первому ущелью, тому, что отделяло Козлиную горку от другой долины, а потом продолжить путь по дороге, протянувшейся по гребню хребта. Слой снега казался толстым, но это была только иллюзия, и в снегоступах они продвигались сравнительно легко. Жюль шел перед Эстер, стараясь делать шаги помельче, чтобы она могла идти по отпечаткам.

Через час они приблизились к плоскому участку маршрута, за которым начинался последний подъем. В сотне метров выше по склону виднелась Козлиная тропа. Они облегченно вздохнули. Вместе с движением вернулся и оптимизм. Лина наблюдала за небом, как ее учил Сезар. Похоже, погода обещала остаться ясной, и хотя дождь из соображений маскировки был предпочтительнее, она с удовольствием вдыхала чистый воздух.

— У нас все получится.

Девушка замерла, не успев сделать и шага: кто-то карабкался по склону к пещере. Гийом? Невозможно! У доктора повреждены связки, и он хромает, а этот мужчина шел быстро и ровно. А еще Гийом ни за что бы ни надел эту серо-зеленую форму…

Анжелина побледнела так резко, что Целлеры это заметили и тоже обернулись. Луиза вскрикнула от страха:

— Господи, немец!

— Скорее! Нам нельзя останавливаться! Пройдем через ущелье, а оттуда уже недалеко до горной дороги! Если поторопимся, есть шанс, что он нас не догонит!

Она задыхалась от гнева. Человек, карабкавшийся по склону, поднял голову. Это был обер-лейтенант Браун. Почему-то она чувствовала себя так, будто он ее предал. Бош тоже ее узнал, потому что замахал руками, и эхо донесло до нее обрывок ее имени: «…желина! Вернитесь!»

Он размахивал руками как утопающий, и на долю секунды она уже решила остановиться. Создавалось впечатление, будто обер-лейтенант пытается что-то сообщить. Но, может, только для того, чтобы задержать их и заманить в ловушку? Теперь он продвигался еще быстрее, и она увидела, что на ногах у него снегоступы. Надо же! Освоился на местности, предатель!

Лина сделала Целлерам знак следовать за собой и с удвоенной яростью атаковала склон. Жюль взял дочку на руки и, не жалуясь, следовал за ней. Луиза замыкала цепочку. Зов долетел до них снова. На этот раз удалось различить слова. Но произнесены они были с немецким акцентом, который для Целлеров означал смерть: «Вернитесь, Анжелина! Вернитесь! Подождите!»

Луиза споткнулась и на полметра съехала вниз. Жюль вернулся, чтобы помочь ей встать, но она только помотала головой. Зрачки ее глаз были расширены, взор затуманен слезами ужаса.

— Нам никогда не добраться…

Ответом ей стал гром, и Лина с удивлением подумала, откуда могла ударить молния, но тут же одернула себя: это не могла быть гроза — небо ясное и чистое. Когда же она поняла, сердце замерло у нее в груди. Все вокруг словно остановилось, как если бы мир на секунду застыл в состоянии равновесия. Слова ее прозвучали сухо и отрывисто:

— Бегите к той отвесной стенке! Быстрее! Быстрее!

Они пробежали последние метры, отделявшие их от каменной стенки, влекомые отчаянием, и прижались к ней, едва переводя дух. Земля задрожала, и над ней снова прокатился глухой рокот, казалось, поднимавшийся из самых ее недр. На скалистом отроге горы, нависавшей прямо над ними, появилось облако пара, и волна воздуха прокатилась сверху вниз, а вслед за ней — белая страшная масса, над которой вздымалась пенная дымка. Внезапно горы вздрогнули. Стена снега обрушилась вниз с такой яростью, что разум затуманился и отказался верить глазам: лавина прошла едва ли в трех метрах от них — неудержимая, чудовищная в своей мощи, и ее дыхание, ледяное, как сама смерть, на несколько секунд вызвало у них удушье.

Петер Браун успел лишь заметить, что мир опрокидывается, и уже в следующую секунду его накрыло лавиной. Он даже не попытался от нее укрыться. Беззащитный на открытом склоне, с тяжелыми снегоступами на ногах, он закрыл глаза в последний момент, скорее рефлекторно, а не для того, чтобы не видеть этого белого монстра, приготовившегося его поглотить. Первое, что он почувствовал, был толчок воздуха, потом снежная масса погребла его под собой и он провалился в темноту.

Услышав шум, Сезар с Себастьяном сразу поняли, что именно произошло. Они как раз подошли к ущелью Глантьер. Оставалось только повернуть, и перед ними открылась Козлиная горка. Собака обогнала их, стремительная как молния.