Книга Проект Атман. Трансперсональный взгляд на человеческое развитие - Кен Уилбер

В этом небольшом высказывании Фромм приводит пример для каждого из регрессивных единств, которые являются целью плеромного, материнского, родительского и алиментарно — уроборического инцестов. Однако при этом он прекрасно сознает, что мистическое состояние сатори представляет совсем иной тип единства: ведь мистическое единство является «не регрессивным, найденном в возврате к до — индивидуальной, пред — сознательной райской гармонии [плеромно — уроборическому подсознанию], а единством на новом уровне. Такое единство может прийти только после того, как человек пережил свою отдельность, прошел через стадию отчуждения от себя самого и своего мира, полностью родился. Предпосылкой этого нового единства становится полное развитие рассудка человека, ведущее к той стадии, на которой рассудок больше не отделяет своего обладателя от прямого интуитивного постижения реальности» [148]. Этот факт сейчас настолько ясен, что я просто не понимаю, как его можно дальше игнорировать. А поспешное приравнивание мистика к психотику лишь служит демонстрацией собственного невежества многих психиатров относительно этой тонкой темы.

И последний, чрезвычайно важный момент: индивид может «возвращаться», или нет, к нормальной эгоической реальности после шизофренического эпизода. Если он не делает этого, он, скорее всего, просто остается потерянным, покинутым, застрявшем в путанице до — вербальных или даже до — личностных фрагментов. Как раз таковы большинство случаев «хронической» шизофрении. Она почти целиком до — вербальна, с малой долей трансвербальных элементов или вообще без них. Однако при классическом «шизофреническом срыве» наблюдается своеобразная смесь «до-» и «транс-», о которой Лэйнг писал: «Когда человек становится безумным, происходит глубокое видоизменение его позиции по отношению ко всем сферам бытия. Центр переживания смещается от «эго» к Самости. Обычное время становится чем‑то совершенно несерьезным, и только Вечное имеет смысл. Тем не менее, безумец пребывает в смятении. Он путает «эго» с самостью, внешнее с внутренним, естественное со сверхъестественным… Изгнанник со сцены существования, какой мы ее знаем, он становится чужаком, странником, посылающим нам сигналы из пустоты, в которой он тонет» [114].

Если же индивид все же «возвращается», и при том вполне окончательно, то обычно он оказывается намного лучше приспособленным — он чувствует себя увереннее, больше открыт миру и меньше пользуется защитными механизмами. Но ни в каком случае, — остается ли он шизофреником, или возвращается исцеленным, — не бывает ничего, напоминающего «просветление» или «мокшу».[64]«В сообщениях о выздоровевших шизофрениках нет ничего, что свидетельствовало бы о том, что освободившись от патологических паттернов своей жизни до болезни, они продолжают исследовать те внутренние переживания, которые прежде их переполняли. В отличие от мистиков, чей внутренний опыт сознательно направляется в течение какого‑то периода времени и развивается в культурном контексте, переживание глубочайших чувств у шизофреника случается внезапно и в отрыве от его социального функционирования [оно не транс-, а пред — биосоциальное]. Бегство в психоз, будучи успешно завершено, восстанавливает его способность функционировать в качестве полезного члена общества, но вовсе не обязательно подготавливает его к занимающему всю жизнь процессу интеграции внутреннего [трансперсонального] опыта и социального функционирования» [386].

«Успешный» шизофренический эпизод (когда индивид возвращается «исцелившимся») представляется мне точным примером истинной регрессии на пользу «эго». Это, как сейчас предполагают многие исследователи, творческий тип психического переустройства и роста, некий вид опыта смерти и нового рождения [49], [217], [239], [347]. Излечившиеся шизофреники склонны говорить о своих «прежних Я», как о полностью неадекватных, плохо приспособленных, фрагментированных или даже неспособных к обычной жизни. Одна женщина так рассказывала о своем «расстройстве»: «Что‑то со мной случилось, не знаю что. Все, что было моим прежним «Я», рухнуло и рассыпалось, вместо него возникло какое‑то новое существо, о котором я ничего не знаю». Но та прежняя самость, которая «рассыпалась», была, оказывается, «жалким созданием, которое не могло ни справиться со своей жизнью, ни сбежать от нее, ни приспособиться к ней. Поэтому эта прежняя самость стала безумной и умерла в муках…» [386].

После пяти дней интенсивного страдания, безумия и буквального умирания ее старой самости эта женщина возникла заново с тем, что она назвала «новым «Я», в относительно умиротворенном состоянии по отношению к миру и своему бытию. Не трансцендентная и просветленная самость, а просто хорошо отрегулированная самость. «Здоровое “эго”», как сказал бы психоаналитик.

Сам я считаю, что одна из вещей, которые действительно происходят в эпизодах такого типа — (я, опять таки, не хочу исключать биохимические факторы, а, с другой стороны, не хочу отрицать, что многие феномены, получающие неправильный диагноз шизофрении, являются зачатками подъема кундалини в тонкие области — такова интерпретация Саннеллы и Бентова) — это то, что индивид регрессирует к той глубинной психологической структуре, которая была повреждена при ее построении в младенчестве или раннем детстве. Главной среди них является, на мой взгляд, стадия телесной самости, то есть та стадия, когда самость впервые отделяется от не — себя, и когда сознание, предположительно, должно прочно закрепиться в теле, которое с этого момента будет служить надежной базой действий самости в грубой области. Р. Д. Лэйнг полагает, что неудача при закреплении сознания в теле в ходе дальнейшего развития приводит к преувеличенному расщеплению или диссоциации тела от ума и к построению системы «фальшивой самости» [238], [239]. Я не просто согласен с его общими положениями, но, как мне думается, в своем описании последовательностей развития подкрепляю это согласие. В частности, можно отметить следующее.

На мой взгляд, двумя «опасными» моментами в этиологии шизофрении являются возникновение стадий телесной самости и ментального «эго». Нарушение стадии телесной самости может препятствует полному закреплению сознания в теле, так что базой для последующего построения личности становится слабое образное тело, что приводит к системе «фальшивой самости». По существу, это происходит, как я полагаю, с возникновением ментально — эгоической стадии: поскольку личность не обоснована прочно в сильном теле — образе, то как только «эго» начинает дифференцироваться от тела, оно заранее обречено на его «неправильное» восприятие в качестве части «другого». Поэтому далее оно непременно станет жертвой более насильственной, чем обычно, формы диссоциации ума и тела (в течение стадий комплекса кастрации), оставляя индивида с «фальшивой самостью», разобщенной телом. Таким образом, согласно Лэйнгу, шизофреник склонен переживать свой «ум» как «самого себя», тогда как тело воспринимается им как «другое» [238].

Мне хотелось бы, однако, немного добавить к соображениям Лэйнга: как только при диссоциации от тела создается фальшивая самость, тем самым подготавливается сцена для того, что обычно оказывается самым драматичным аспектом шизофрении. Мы видели, что, вообще говоря, в любой момент после возникновения «эго» может появиться тонкая область сознания. Поэтому индивид с подросткового возраста потенциально открыт для естественного возникновения тонкого сознания. Суть в том, что когда, и если, оно возникает у шизофреника, оно воспринимается только системой фальшивой самости. Оно встречается при этом не с сильным «эго» или с Кентавром, а со слабо укорененной фальшивой самостью. И результатом этого, как я думаю, бывает классический «шизофренический срыв с религиозным прозрением». Тонкие энергии наводняют затопляют фальшивую самость, вынуждая ее регрессировать к низшим структурам с одновременным затоплением содержанием высших областей. Обратите внимание, что по статистике шизофренические срывы чаще всего происходят в возрасте от пятнадцати до двадцати лет [200] — как раз тогда, когда может начать возникать тонкий уровень сознания. Я предполагаю, что здесь имеет место прорыв тонкого уровня и распад самости.