Книга Качели - Сергей Кургинян

НО ЭТО-ТО И ЕСТЬ ОСНОВНОЕ! НЕ НТВ, НЕ ВЫСОКИЕ ЛИЦА — А ИМЕННО ЭТО.

Кому-то, наверное, история про «идеологическую эротику» покажется мелочью. Но для меня она такой экзистенциальный вызов, что дальше некуда.

Я задал вопрос своим израильским знакомым: «Скажите, может ли быть такое еврейское порно, чтобы «групповик» — у Стены Плача? Что будет дальше? Арестуют создателей такого фильма или разорвут раньше, чем успеют арестовать?» Самый уважаемый мною эксперт ответил: «Надеюсь, что разорвут на части раньше, чем арестуют. Если нет, я эмигрирую из страны».

Я не хочу умножать сущности и перебирать все антикультурные прецеденты. Но есть прецеденты, позволяющие раскрыть внутреннюю логику антикультурной оргии. И показать, что это именно оргия. Показать это можно, проведя параллель между процессами в экономике и культуре.

В экономике оргия (она же приватизация, шоковая терапия и пр.) имела своим источником тезис о «совке» как антисистеме. Мол, каждый законопослушный гражданин СССР — это «совок», то есть элемент антисистемы. И потому он не может быть опорой при переходе от антисистемы к нормальной системе. Опорой же должен стать тот, кто сопротивлялся всему «антисистемному» социуму. Сопротивлялся же асоциальный элемент. Иначе говоря, криминалитет. На него-то и надо опереться. Оперлись. Теперь рыдают по поводу криминализации постсоветского общества.

Что происходило в культуре? В какой мере в ней воспроизводилась та же логика, согласно которой все культурное здание — это антисистема, и потому опереться можно только на анти-антисистему? То есть на подполье этой самой культуры. Иначе — контркультуру.

Однако советский контркультурный андеграунд не был калькой советской контрэкономики. Лидеры контркультуры никак не являлись аналогами «воров в законе». И когда это обнаружилось, начался лихорадочный поиск настоящих антисистемных культурных элементов. Вскоре они были найдены. И вознесены именно на пьедестал — причем строго по тому принципу, по которому возникли криминальные (то есть антисистемные) экономические «титаны».

Культурным антисистемным «титаном» новой эпохи стал, например, господин Сорокин. Ну, писатель и писатель… Во-первых, я не культуру исследую… Во-вторых, по мне так пусть расцветают все цветы… Словом, никак я не призываю к сожжению книг Сорокина. Но сделать Большой театр местом пышной постановки сорокинских «Детей Розенталя» — это не частный культурный, а общий философско-политический прецедент.

Сначала говорится о том, что Большому театру как флагману нашей культуры надо выделить на реконструкцию миллиард долларов. Вот как у нас сейчас стали заботиться о культуре! Зачем нужно оперировать такими вот конкретными цифрами — непонятно. Зачем злить страну — ученых, педагогов, обычных деятелей культуры? Зачем нужно, чтобы высчитывали: если целый миллиард долларов, то сколько за квадратный метр? Зачем интегрировать в выгодную культурную тематику все пошлые рассуждения об «откидах», «марже» и тому подобном?

Но главное ведь не в этом. А в том, что делается заявка на то, что в новой системе, являющейся «анти-антисистемой» (антисистема — СССР), культурным мейнстримом (Большой театр символизирует собой культурный мейнстрим) станет тот, кто был настоящим культурным антисистемным элементом предыдущей эпохи. И с него начнут брать пример.

Эта убийственная заявка в культуре делается не столь лобовым образом, как в экономике. Потому что с этим сосуществуют культурные деятели советской эпохи. Одни сосуществуют с этим, олицетворяя собой успех. Другие прозябают, третьи загибаются. Но и тех, и других, и третьих время от времени показывают на экранах телевизоров в качестве культовых фигур, призывающих избирателя сделать правильный выбор. После этого их опять запихивают в пронафталиненный сундук и начинается системная культурная оргия.

Суть этой оргии именно в том, чтобы поменять местами низ и верх. Низ существует всегда. Но у него есть свое место. Когда шпана распевает песни в подворотне под гитару, это нормально. Но никто ведь не хочет сделать этот блатняк культурной нормой? Или хочет? И делает? Но тогда триумфом подобного делания должна стать «Мурка» как гимн Российской Федерации.

Поменять низ и верх можно только с помощью двух операций. Сначала поставить низ наверх. А потом верх запихнуть вниз.

Модель реальности и реальность отличаются друг от друга. Но если я прав в главной своей идее, положенной в основу модели (а идея эта — смена верха и низа), то реальность ждут соответствующие постепенные трансформации.

Может быть, Маркс и огрублял общественные процессы, говоря о базисе и надстройке. Но если в базис (экономику) поместить обычный криминалитет, а в надстройку (культуру) — криминалитет культурного типа, то осуществится взаимоподпитка базиса и надстройки. «Вор в законе» становится хозяином жизни. Ему нужна в культуре «Мурка».

Одно дело, когда ему говорят: «Нет уж милый, раз ты стал хозяином жизни, то соответствуй — уходи от «Мурки», читай Шекспира». Так еще можно выйти из капитализма первоначального накопления. И именно так — за счет предельного обострения отношений между базисом и надстройкой, капиталом и культурой — и организовывался подобный выход. У капитализма эпохи первоначального накопления есть и другое название — Ад. Низ без верха. Поскольку низ без верха не может поддерживать себя на определенном уровне, он через какое-то время начинает понижать уровень. Это единственный способ, которым он может существовать. Шекспир не приедается. Его идеи, образы и метафоры могут обновляться, открывая у общества новое дыхание. Порно приедается. И его надо заменить сначала жестким порно, потом гладиаторскими боями. Великие чувства не притупляются. Острые ощущения притупляются.

Строители великих капиталистических государств могли опираться на свой капитал, в том числе и гангстерский. Но они ему не потакали. Они его не «облизывали». Они ему открывали новые горизонты. Потому что им нужны были государства. И они понимали, что без такого «культурного» выволакивания гангстеров наверх они государств не построят. Ленин мог опираться на Камо. Но ему для государственного строительства нужен был Станиславский. И понятно, почему.

А если Большому театру выделяют на реконструкцию миллиард долларов и при этом ставят в нем сорокинских «Детей Розенталя», — мне тогда уже все равно, на сколько процентов увеличился валовой внутренний продукт (ВВП). Потому что если Сорокин — флагман культурной политики, то общество — бордель. И так ли важно, насколько вырастет ВВП борделя? И какие ракетные установки поставят на его крышу? Потому что никакие ракетные установки бордель не защитят.

А главное — зачем борделю сопротивляться-то? Чтобы всех, кто упрямится, все-таки загнать в этот самый «суверенный» бордель? Невозможно удержать страну, если сначала ради ее единства угробить на Кавказе тысячи молодых парней, а затем предлагать населению все то, что я описал выше в связи с «идеологической эротикой» и т. д. Исламская культура очень сильно стережется постмодернизма, и в этом я полностью на ее стороне.

Как удерживать в отсутствие смысла? А главное — как отстаивать АНТИ-смысл? Потому что Сорокин — это именно АНТИ-смысл.