Книга Спецслужбы Российской империи - Александр Север

Как уже сказано, Вуич недолго находился во главе Департамента полиции: 13 июня он был освобожден от руководства государственной безопасностью и назначен сенатором. Дальнейшая его судьба неизвестна.

ГАРИН Николай Павлович (1861– после 1935). Директор Департамента полиции в 1905 г.

Происходил из потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии. После окончания Императорского училища правоведения с серебряной медалью и чином титулярного советника посещал лекции в Париже.

В мае 1882 г. поступает на службу в Четвертый департамент Правительствующего сената; затем причисляется к Государственной канцелярии; в мае 1885 г. переходит в Кодификационный отдел при Государственном совете, где ему поручается редактирование законов Российской империи. В 1897 г. в чине статского советника занимает должность помощника статс-секретаря Государственного совета, участвует в разработке законопроектов. В апреле 1905 г. возводится в звание камергера двора Его Императорского Величества. В июле 1905 г. камергер двора и действительный статский советник назначается директором Департамента полиции. Это неожиданное назначение С.Ю. Витте объясняет личной близостью Гарина к чрезвычайно влиятельному в тот период Д.Ф. Трепову – товарищу министра внутренних дел и Санкт-Петербургскому генерал-губернатору. Однако бурные революционные события чрезвычайно скоро показали полное несоответствие руководителя политического сыска занимаемому положению, и уже 9 ноября Гарин был отстранен от своего поста, произведен в тайные советники и назначен сенатором. Против этого назначения, по свидетельству С.Ю. Витте, был тогдашний министр юстиции С.С. Манухин, «...ввиду значительного числа деятелей во всех ведомствах гораздо более заслуженных, чем Гарин, и гораздо более серьезных, нежели он, которые тем не менее не пользуются этим званием; но государь сказал, что это он уже обещал, а потому Манухин и представил указ о назначении Гарина в сенат». Далее Витте пишет: «Затем сенатор Гарин начал жить в резиденциях государя, там, где дворцовый комендант Трепов, и в самом непродолжительном времени сделался неофициальным статс-секретарем генерала Трепова в новой его роли постоянного охранителя, советника и помощника государя императора в текущих делах».

В декабре 1907 г. Николай II по докладу министра юстиции поручает Гарину ревизию московского градоначальства, а затем и всех, кроме управлений православным духовенством, московских правительственных учреждений. По итогам ревизии были отданы под суд градоначальник Москвы генерал-майор А.А. Рейнбот и его помощник полковник Короткий. Хорошо осведомленный о большинстве придворных интриг, С.Ю. Витте так описывает истинную подоплеку этого громкого дела: «Вероятно, Столыпин увидел в Рейнботе своего будущего соперника, и это было не без основания, потому что Рейнбот очень решительный человек, но имеет тормоза, так как он человек умный и довольно культурный... Поэтому Столыпин сочинил сенаторскую ревизию над Рейнботом... Многие вещи, которые были поставлены в вину Рейнботу, были в значительной степени преувеличены».

После ревизии в Москве на бывшего директора Департамента полиции в марте 1909 г. было возложено проведение ревизии ряда военных округов. Здесь также были получены данные, свидетельствующие о преступном нарушении денежных интересов казны. В результате были преданы суду многие видные чины военного ведомства. Усердие Гарина было поощрено – в ноябре 1915 г. он назначается членом Государственного совета, в апреле 1916 г. становится помощником военного министра на время войны. Гарин был награжден орденами Св. Станислава 2-й степени, Св. Владимира 4-й, 3-й и 2-й степеней, Св. Анны 2-й и 1-й степеней.

Дальнейшая его судьба точно не известна, однако имеются сведения, что Октябрьскую революцию он пережил спокойно, остался в России и попал под жернова карательных органов советской власти лишь в 1935 г. Тогда в феврале–марте в Ленинграде органы госбезопасности провели операцию «Бывшие люди» по очищению «колыбели революции» от представителей старого режима. В списке арестованных бывший директор Департамента полиции значится на первом месте со следующей характеристикой: «1. Гарин Николай Павлович. 1861 г. рождения. На момент ареста без определенных занятий. До революции являлся помощником Военного министра царского правительства. Сенатор. Член Государственного совета. В 1905 г. был директором Департамента полиции, имел самые близкие отношения со всеми бывшими чинами госаппарата Дома Романовых. Является махровым монархистом. Выслать в Уфу на 5 лет». Следует отметить, что с наказанием бывшему руководителю царской госбезопасности чрезвычайно повезло – в ходе операции «Бывшие люди» в Ленинграде и пригородах было арестовано 11 тысяч «бывших». Большинство из них понесло гораздо более суровое наказание: Особой тройкой УНКВД СССР по Ленинградской области к расстрелу было приговорено 4393 человека. На подобном фоне высылка была весьма мягкой мерой. В Уфе следы Гарина теряются.

ДОБРЖИНСКИЙ Антон Францевич (1844–1897). Директор Департамента полиции в 1896–1897 гг.

Происходил из потомственных дворян. После окончания юридического факультета Киевского университета был в январе 1868 г. зачислен кандидатом на должность судебного следователя при Александрийском уездном суде, а в марте официально назначается исправляющим должность заседателя этого суда. После упразднения в том же году Александрийского уездного суда в течение нескольких лет служит следователем в судах различных инстанций Одесского округа.

В начале 1880-х г. А.Ф. Добржинский уже опытный следователь, товарищ прокурора Одесского окружного суда, имеет чин коллежского асессора. На его счету исключительно важное для властей чистосердечное признание террориста-народовольца Г.Д. Гольденберга. Последний 9 февраля 1879 г. застрелил харьковского генерал-губернатора Д.Н. Кропоткина и после ареста первоначально держался на следствии стойко, наотрез отказываясь давать какие-либо показания. Ведший его дело Добржинский сразу понял, что этот арестант не уступит силе, и постарался сломить его стойкость иными методами: в камеру к террористу привели его мать; она умоляла сына не губить себя ради семьи, показывала ему панические письма старика отца. К нему подсадили провокатора Ф. Курицына, осторожно прощупывавшего его «в задушевных беседах». Когда террорист в достаточной степени «размяк», Добржинский без особого труда соблазнил его утопической идеей открыть правительству истинные цели подпольной организации «Народная воля», рассказать о людях, в ней состоящих, а правительство, убедившись в том, насколько благородны и цели партии, и входящие в нее люди, немедленно перестанет преследовать революционеров. Гольденберг поверил следователю и 9 марта 1880 г. написал показания на 80 страницах, а 6 апреля дополнительно составил к нему приложение на 74 страницах, в котором подробно описал биографии, идейные убеждения, личные качества и внешние приметы всех известных ему 143 членов «Народной воли». Получив подобную уникальную наводку, правительство, разумеется, начало не диалог со своими противниками, а охоту на них. Когда после встречи в тюрьме в июне 1880 г. с арестованным членом Исполнительного комитета партии А.И. Зунделевичем Гольденберг понял, что оказался предателем, то попробовал «пригрозить» своему искусителю: «Помните, если хоть один волос упадет с головы моих товарищей, я себе этого не прощу». На это довольный собой товарищ прокурора цинично ответил: «Уж не знаю, как насчет волос, ну а что голов много слетит, это верно». Не вынеся мук совести, Гольденберг повесился в камере 15 июля 1880 г.