Книга Хотят ли русские войны? Вся правда о Великой Отечественной, или Почему врут историки - Олег Козинкин

Кто в этом виноват – командование 5-й армии, в состав которой и входила 135-я СД, или окружное, которое не довело до армейского майскую директиву НКО и ГШ на разработку нового ПП? И те, и те. Командующий 5-й армии должен был побеспокоиться по этому поводу, а разработку окружного ПП должно было организовать командование КОВО. А вот этого, похоже, и не делалось. И об этом прямо написал К. К. Рокоссовский, указывая именно на окружное командование. Что он, командир мехкорпуса, генерал-лейтенант, имеющий в своём подчинении около 40 тысяч бойцов и командиров, окружного плана прикрытия в глаза не видел. Но Рокоссовский и другие командиры хотя бы пытались на своём уровне хоть что-то делать.

Ответы вернувшегося из плена после войны Потапова не были опубликованы в ВИЖ в 1989 году и пока не доступны для изучения. Но есть ответ начальника оперативного отдела КОВО И. Х. Баграмяна на этот вопрос:

«Генерал армии И. Х. Баграмян (бывший начальник оперативного отдела штаба КОВО). План обороны государственной границы был доведён до войск, в части их касающейся, следующим образом: войска, непосредственно осуществлявшие прикрытие… имели подробно разработанные планы и документацию до полка включительно; остальные войска округа (пять стрелковых корпусов, семь далеко не закончивших формирование механизированных корпусов и части усиления)… имели хранимый в сейфе соответствующего начальника штаба соединения опечатанный конверт с боевым приказом и всеми распоряжениями по боевому обеспечению поставленных задач.

План использования и документация во всех подробностях разрабатывались в штабе округа только для корпусов и дивизий. Исполнители могли о них узнать лишь из вложенных в опечатанные конверты документов после вскрытия последних.

10 сентября 1952 года».

Как видите, Баграмян подробно расписал, что планы обороны должны были иметь все части прикрытия, до полков включительно, «в части их касающейся». Войска же второго эшелона и резерва должны были иметь планы действий по тревоге – по выводу войск в районы сосредоточения с получением следующей задачи по обстановке после начала войны. Ему вторит Генерал армии М. А. Пуркаев (бывший начальник штаба Киевского особого военного округа), и при этом сообщает и время разработки последнего на тот момент окружного плана прикрытия:

«План обороны государственной границы был доведён до войск. Разработка его велась в апреле начальником штаба округа оперативным отделом и командующими армиями и оперативными группами их штабов. В первой десятидневке мая армейские планы были утверждены военным советом округа и переданы в штабы армий. Планы армий по распорядительным документам были разработаны до соединений.

С документами соединений в штабах армий были ознакомлены их командиры и начальники штабов, после чего они примерно до 1 июня были переданы на хранение в опечатанных пакетах начальникам штабов.

Во всех частях и штабах соединений имелись планы подъёма по тревоге. План обороны государственной границы должен был приводиться в действие по телеграмме военного совета округа (за тремя подписями) в адрес командующих армиями и командира кавалерийского корпуса (командир 5-го кавалерийского корпуса генерал-майор Ф. М. Камков. – В. К.), в соединениях и частях план действия должен был проводиться по условным телеграммам военных советов армий и командира кавалерийского корпуса с объявлением тревоги.

29 апреля 1952 года».

Т. е. ответы командования штабом округа, их подчиненных, отвечающих за эти самые ПП, вполне благостные – планы прикрытия были, и до командиров частей они доводились. Баграмян при этом даже показал, каким образом планы прикрытия доводились до войск, «до полка включительно». Однако начштаба округа Пуркаев доложил, что разработка плана прикрытия… «велась в апреле», т. е. до майской Директивы НКО и ГШ № 503862/сс/ов от 5 мая 1941 года. И сами командиры частей, уровня комдива или комкора, показывают то же самое. Например, начальник штаба 15-го СК 5-й армии подтверждает слова своего начштаба округа, что ПП вроде были и вроде даже доводились до дивизий:

«Генерал-майор З. З. Рогозный (бывший начальник штаба 15-го стрелкового корпуса). Примерно в середине мая 1941 года штабом 5-й армии был разработан план прикрытия государственной границы… С ним были ознакомлены в штабе армии: командир 15-го стрелкового корпуса полковник М. П. Федюнинский, я и командиры дивизий: генерал-майор Г. И. Шерстюк, полковник М. П. Тимошенко (соответственно командиры 45 и 62-й сд. – В. К.). Документов, касающихся плана обороны, штабы корпуса и дивизий не имели, но задачи и частные планы обороны знали… Дивизии отрекогносцировали свои полосы обороны, определили боевые порядки, наметили организацию управления боем… Всё касающееся полков было до них доведено непосредственно на местности, и принятые решения утверждены командирами дивизий.

21 апреля 1953 года».

А вот начальники штабов и командиры этих дивизий заявляют обратное. Через три дня:

«Генерал-майор Г. И. Шерстюк (бывший командир 45-й стрелковой дивизии 15-го стрелкового корпуса). План обороны госграницы со стороны штабов 15-го стрелкового корпуса и 5-й армии до меня, как командира 45-й стрелковой дивизии, никем и никогда не доводился, и боевые действия дивизии (я) развертывал по ориентировочному плану, разработанному мной и начальником штаба полковником Чумаковым и доведённому до командиров частей, батальонов и дивизионов.

24 апреля 1953 года».

«Полковник П. А. Новичков (бывший начальник штаба 62-й стрелковой дивизии 15-го стрелкового корпуса). Дивизионного плана по обороне государственной границы, мне кажется, не было, а дивизионный план входил в армейский. Дивизия имела лишь только ориентировочную полосу по фронту и в глубину. Так, в первых числах апреля 1941 года я, а также начальники штабов 87-й и 45-й стрелковых дивизий были вызваны в штаб 5-й армии, где мы в оперативном отделе получили карты и собственноручно произвели выписки из армейского плана оборудования своих полос в инженерном отношении.

(Дата составления документа отсутствует. – В. К.)».

При этом Пуркаев пишет в своём ответе, что в первой декаде мая («в первую десятидневку») в штабе округа «армейские планы были утверждены военным советом округа и переданы в штабы армий». Но директива № 503862сс/ов от 05.05.1941 г. на разработку нового плана прикрытия в КОВО только пришла в эти же дни. Новый план прикрытия по этой директиве в КОВО разработали и отправили в Москву на утверждение только в июне, вместо «к 25 мая». «ПП отправлен из округа 19.06.1941 № А1-00249», – утверждает исследователь «Сергей ст.»: «…Раз они хранятся в фонде ГШ, значит „дошли”. На всех „заделана” утверждающая подпись НКО, но ни на одном её нет». Так что Пуркаев говорит не о последнем, майском плане прикрытия.

А вот в 8-м стрелковом корпусе 26-й армии КОВО с разработкой и доведением до дивизий планов прикрытия проблем вроде не было. Командиры и начальники штабов дивизий этого корпуса утверждают, что планы прикрытия у них были. Это в этом корпусе этой армии и состояла 72-я горно-стрелковая дивизия генерала П. И. Абрамидзе.