Книга Портной из Панамы - Джон Ле Карре

Легкое замешательство в рядах, все переглядывались и искали добровольца.

– Янки, – наконец осмелился кто-то и тут же расплатился за столь опрометчивое высказывание.

– Да ни хрена подобного! Янки! Вам что, неизвестна статистика, не знаете, сколько судов и под какими флагами проходят через этот гребаный канал? Тогда я вам скажу. Под японскими и китайскими. А теперь попробуйте сообразить, какой ублюдок собирается строить новое поколение судов для прохождения через канал?

– Японцы? – робким шепотом предположил кто-то из присутствующих.

Луч божественно яркого солнечного света пробился через окно в мастерской и, точно белый голубок, примостился на голове у Пенделя. Голос Ионы обрел невиданную прежде звучность. Все лишние бессмысленные слова и сомнения были отброшены за ненадобностью. "У кого лучшие в мире высокие технологии, самые дешевые и быстрые? Забудьте о больших американских парнях. У японцев, конечно! У кого самая развитая и совершенная тяжелая промышленность, самые хитрые переговорщики? Самые лучшие технические мозги, самая совершенная организация труда? – вопрошал он прямо в ухо Пенделя. – Кто день и ночь мечтает владеть и распоряжаться самыми престижными вратами мира? Чьи геологи и инженеры прямо сейчас, в данный момент, отбирают пробы почвы на глубине тысячи футов под землей в устье реки Каймито? Вы думаете, они сдались только потому, что сюда вошли янки? Думаете, они собираются обхаживать дядюшку Сэма, кланяться ему, извиняться за то, что осмелились возмечтать о лидерстве в мировой торговле? Японцы? Думаете, они будут рвать на себе кимоно от отчаяния при мысли об экологической катастрофе, которую может спровоцировать слияние двух совершенно разных океанов, прежде не имевших чести быть представленными друг другу? Японцы, когда на карту поставлен вопрос об их выживании, вы считаете, они отступятся, даже если их очень серьезно попросят об этом? Японцы?Это уже не проблема геополитики, это взрыв. И нам остается лишь сидеть и ждать, когда он грянет.

Кто-то робко спросил: «Скажите, брат Иона, а как вписываются в этот сценарий китайцы?» Снова Олаф, с его невозможным оксфордским английским. «Просто я хотел сказать, Иона, старина, разве эти самые японцы не ненавидят китайцев, а те, в свою очередь, их? Почему китайцы должны сидеть сложа руки и спокойно смотреть на то, как японцы захватывают мировое господство?»

Пендель прекрасно помнил, что к тому моменту Иона был само терпение и снисходительность.

– Да потому, Олаф, мой добрый друг, что китаезы хотят того же, что и япошки. Они хотят экспансии. Богатства. Высокого статуса. Признания среди сильных мира сего. Уважения к желтому человеку. Ты бы лучше спросил меня, чего японцы хотят от китайцев. Позволь объяснить. Прежде всего они вполне устраивают их как соседи. Потом японцы хотят, чтоб китаезы покупали у них товары. И, в-третьих, они нужны им как источник дешевого сырья и рабочей силы для производства этих самых товаров. Японцы относятся к китайцам как к некоему подвиду, а те отвечают им тем же. И пока что япошки и китаезы остаются братьями по крови, так же, как все мы, Олаф, круглоглазые, обреченные сосать одно и то же вымя.

Все остальное, что говорил Иона в тот памятный день, перепуталось в голове у Пенделя. Даже стена цвета гардении не смогла восполнить этот пробел, возместить ущерб, нанесенный памяти адской смесью «напалма» и горячительных напитков. И он призвал на помощь призрак Бенни, и тот послушно возник рядом, спеша восполнить упущенное.

Гарри, мальчик, я ведь тебе ни разу не врал, ни разу не покривил душой. То, что мы имеем здесь сейчас, есть самое большое мошенничество, сравнимое разве что с тем случаем, когда какой-то парнишка продал Эйфелеву башню заинтересованным покупателям. Это суперзаговор, заслышав о котором твой новый дружок Энди побежит к своему банковскому управляющему сломя голову. Неудивительно, что Мики Абраксас держал штуммдля своих друзей, потому что это настоящий динамит, и он владеет всей информацией. Гарри, мальчик, я это всегда говорил и теперь говорю: в тебе больше беглости, чем в Паганини и Джигли вместе взятых. И все, что тебе нужно, это сесть на нужный автобус в нужный день и соскочить на нужной остановке. И знать при этом, что ты на правильном пути и не околачиваться по коридорам, как все мы, остальные. Так вот, автобус. Мы говорим о канале в четверть мили шириной, настоящем произведении искусства, построенном японцами, канале на уровне моря от побережья до побережья. Который, Гарри, мой мальчик, планируется и разрабатывается в строжайшей секретности этими самыми япошками, пока янки причитают о новых шлюзах и поигрывают своими тяжелыми индустриальными мускулами, как в старые добрые времена. Но только янки видят перед собой совсем не тот канал. И сливки панамского общества, все самые видные его юристы и политиканы и члены клуба «Юнион», образуют тесно сплоченную группу, и по локоть запускают лапы в мешок с деньгами, и воротят носы от дяди Сэма, и доят японцев, пока те позволяют это. Не забудь прибавить к ним еще и лягушатников, о которых всегда расспрашивает тебя Энди, да еще ваши колумбийские наркоденежки. И, Гарри, мальчик, ты получаешь картину самого что ни на есть взрывоопасного заговора, настоящей пороховой бочки, а не просто заговора, не так ли? И вопрос только в том, кто застукает тебя со спичками в руках на сей раз? Ответ – никто. Ты спрашиваешь меня о цене, Гарри, сынок? Ты говоришь мне, что японцы не смогут себе этого позволить? Чтоб японцы да не смогли позволить себе иметь собственный канал?А ты знаешь, сколько стоит их аэропорт в Осаке? Он обошелся им в тридцать миллиардов долларов, Гарри, сведения надежные, можешь поверить. Да это для них пустяк. Представляешь, сколько может стоить новый канал на уровне моря? Три таких аэропорта, как в Осаке, с учетом легальной зарплаты для рабочих и почтовых расходов. Гарри, да такие бабки эти парни оставляют под блюдечком как чаевые. Ты спросишь о договорах? О всяких там связывающих руки обязательствах, чтоб не испортить отношений с дядей Сэмом? Но, Гарри, малыш, это касалось только старого канала. А с новым панамцы могут забыть о связывающих их обязательствах. Стена цвета гардении стала для него последним окном в мир.

Вот Пендель со своим хозяином стоят на пороге универмага мистера Блютнера, долго прощаются.

– А знаешь, что я скажу тебе, Гарри?

– Что, мистер Б.?

– Этот Иона – самый большой чертов артист в мире. Ни хрена не смыслит в нефти, еще меньше разбирается в японской промышленности. Вот их мечты об экспансии, да, тут я с ним согласен. Эти японцы всегда вели себя несколько иррационально по отношению к Панамскому каналу. Проблема лишь в том, что когда они станут управлять им, никто в мире уже не будет пользоваться большими океанскими судами. Да и нефть никому не понадобится, потому что к тому времени люди начнут пользоваться новыми, более чистыми и дешевыми видами энергии. Что же касается всяких там его минералов, – он покачал головой, – японцы могут найти их и ближе к дому, стоит только захотеть.

– Но, мистер Б.

– Мне казалось, вам так все это понравилось! Мистер Блютнер плутовски улыбнулся.

– Вот что я скажу тебе, Гарри. Все то время, что я слушал Иону, я на самом деле слышал твоего дядюшку Бенни. И думал о том, что уж кто-кто, а он знал толк в мошенничестве. И страшно любил это дело. Ладно, об этом потом. Лучше скажи, ты готов вступить в наше маленькое Братство?